Первобытный страх

– О божечки, опять старуха! – выкрикнул кто-то.

– Не смей, внученька, пререкаться со мной, ты знаешь, какого размера моя…

– О-о-о, приехали…

– …туда твоя голова поместится, – всё-таки договорила Саша.

Со временем, снижая градус юмора, девушки перешли к грустным историям. Сумерки за окном постепенно перешли в беспросветный мрак. Настя, со свойственной ей ухмылкой, подошла к Кате.

– Я смотрю, ты что-то совсем тухлая, может пойдем покурим, пока эти две признаются друг другу в любви?

– Ты же знаешь, что я не курю, даже когда выпью.

– Так я и не сигарету предлагаю.

Катя немного задумалась, создавая интригу, а после с улыбкой выдала:

– Ну тогда, думаю, можно.

Они вышли на улицу, оперлись о деревянные перила, и Настя достала косяк. За углом гудел скрытый от глаз генератор, выполняющий функции миниатюрной электростанции. Поднеся огонь, она произнесла:

– Помнишь, когда мы впервые напились? – Она вдохнула дым.

– Смутно… но помню.

Настя передала травку, и Катя также затянулась.

– Тогда я и вправду хотела тебя напоить, а потом, когда ты не сумеешь оказать сопротивление, избить. Так бы я доказала, что ты не лучше меня.

– Ну и тварью же ты была.

– Я знаю. Но именно в тот день я увидела в тебе ту мудрую дерзость, к которой, между прочим, стремлюсь до сих пор.

– Мудрую дерзость?

– Да, она, можно сказать, вдохновила меня не быть королевой сук.

– Даже так, – осмысливая непонятные выражения, улыбнулась Катя.

Спустя минуту общения, интонация Насти обрела непохожие на неё нотки сожаления. Её виноватый тон по отношению к другим людям, в том числе и к самой Кате, перешел в угрызения совести. Чувствуя раскаяние, Катя решила поддержать подругу:

– Ты сейчас совсем другая, и я знаю, что…

– Извини меня, – резко перебила она.

– Бог ты мой, ты извинилась? – Катя посмотрела в глаза, которые успели намокнуть. – Ты плачешь? Ну и дуреха же ты.

Они крепко обнялись, и Катя продолжила:

– Успокойся… Я тебя прощаю, – более четко добавила она.

Настя уже не старалась сдерживать эмоции и еле слышно засопела, как вдруг в стороне послышалось покашливание. Затем на девушек упал свет фонаря, и после того как они обратили внимание на источник свечения, Настя вытерла слезы.

– Может я не вовремя? – застенчиво спросил гид.

– Мы любим друг друга, но только как подруги, – грозя пальцем ответила Настя.

– Я так и подумал.

Катя, напоминая школьницу, которая впервые что-то натворила, инстинктивно спрятала косяк за спину и молча смотрела на них.

Неожиданно раздался крик одной из девушек и одновременно с этим грохот посуды. Все трое обернулись на резкий звук.

– Я пойду проверю эту алкашню… – отреагировала Настя. И, показав глазами Кате на Александра, сказала: – А вы постойте, подышите.

– Да, воздух здесь чистый, – завидев бегающие глаза Насти, подыграл гид.

Настя удалилась, а Александр сделал пару быстрых вдохов носом. Он посмотрел на Катю с подозрением и с улыбкой произнес:

– Жадничать нехорошо.

– Я думала, ты на спорте?

– Какое совпадение, и я так же думал о вас несколько часов назад.

Он протянул руку, и Катя ответила тем же жестом. Алекс тотчас глубоко затянулся истлевающим косяком и передал остаток девушке обратно. Вскоре несмешные вещи стали вызывать беспричинный смех у обоих. Чуть успокоившись, гид рассказал немного о себе, об учебе в Москве и почему решил пойти по стопам отца. Рассказал неправдоподобную историю, как по пути обратно на него напал медведь и тут же дал деру, узнав о беспечных туристках, которые камня на камне не оставят, если останутся без присмотра. Они опять засмеялись, подчеркивая абсурдность самого смеха, фантастическое чувство родственных душ поглощало их взаимное внимание. В один момент их взгляды встретились и застыли, минутная слабость не отпускала, а затишье добавило к идиллии эмоциональный порыв. В воздухе повисла романтическая пауза, а желания обоих читались по эмоциям и взгляду. Улыбка растворилась в страстном полете души. Катя медленно потянулась к Александру. Их взаимная симпатия вызвала безумный всплеск эндорфинов, выказывая увлечённость друг другом. Действия пары были уверенны и притягательны, собственные ощущения подсказывали, будто они встречаются долгое время, в течение которого искра страсти не угасала ни на миг. Их губы сошлись в страстном поцелуе, он прижал её к себе, взяв за талию, и не отпускал из объятий долгое время…

Глава 3.

Лучи солнца, пронизывая кроны деревьев, падали в окна дома. Преломляясь сквозь стекла, они били прямо в глаза лежащим на солнечной стороне девушкам. Стоны от жуткого похмелья просыпающихся дам послышались по всей жилой комнате, разбудив тем самым остальных членов неординарной экстрим-команды.

– Чёрт. Что это было? – зажмурившись от головной боли и кряхтя, спросила Ольга.

– Почему мне так плохо? – задалась вопросом Настя и тут же почувствовала сильную сухость во рту. – Воды, дайте мне воды.

– У меня где-то была, – отозвалась Саша. Нащупав на полу пластиковую бутылку, она взяла её в руку и застонала пуще прежнего. – Дьявол! Что у меня с рукой?

Она размотала бинт и обнаружила глубокий порез. Проморгавшись от шока, Саша вытаращила глаза и обратилась ко всем:

– Девочки, кто-нибудь помнит, что случилось с моей рукой?

– Ты вроде как порезалась о разбитую вазу.

– Но почему мне так больно только сейчас?

– Вчера ты была под анестезией, дура. Помню, когда я зашла в дом, тут всё было в крови. Я, как смогла, обработала рану, и мы продолжили… Дальше всё как в тумане.

– Видимо, мой туман пришел гораздо раньше твоего, потому что я нихрена не помню.