Убитая пирамида

Управитель окликнул Пазаира.

– Нам предстоит разобрать одно щекотливое дело: три семьи претендуют на владение одной пальмой.

– Да, знаю. Тяжба длится уже три поколения. Поручите это моему преемнику; если он не справится, я разберусь, когда вернусь.

– Ты уезжаешь?

– Меня призывают в Мемфис.

– А как же пальма?

– Пусть растет.

2

Пазаир проверил прочность своей кожаной дорожной сумки, снабженной двумя деревянными стержнями, которые втыкались в землю, чтобы мешок сохранял вертикальное положение. Когда сумка будет полной, он понесет ее на спине, привязав к туловищу широким ремнем.

Что же туда положить? Прямоугольный кусок материи для новой набедренной повязки, плащ и, разумеется, плетеную циновку. Сделанная из тщательно скрепленных полосок папируса, циновка служила кроватью, столом, ковром, навесом, ширмой у двери или окна, оберткой для ценных предметов. Последний раз в жизни человека она использовалась как саван: в нее заворачивали тело. Приобретенный Пазаиром экземпляр обладал редкой прочностью и был лучшим предметом обстановки в доме. И еще бурдюк, сшитый из двух дубленых козьих шкур: вода в нем часами оставалась прохладной.

Стоило открыть дорожную сумку, как тут же подбежал песочного цвета пес и принялся ее обнюхивать. Трехлетний Смельчак был помесью борзой и дикой собаки; у него были длинные лапы, короткая морда, висячие уши, встававшие торчком при малейшем шорохе, и хвост, загнутый кольцом. Хозяина он обожал. Любитель долгих прогулок, он мало охотился и предпочитал готовую еду.

– Мы уезжаем, Смельчак.

Пес с тревогой смотрел на сумку.

– Пешком, потом на судне, пункт назначения – Мемфис.

Пес сел; он явно ждал чего-то плохого.

– Пепи приготовил тебе ошейник; он хорошо вымочил кожу и обработал ее жиром. Очень удобный, правда.

Смельчака это не убедило. Однако он позволил надеть на себя ошейник, розово-зелено-белый, с шипами. Если какому-нибудь собрату или хищнику вздумается схватить пса за горло, последний будет надежно защищен; кроме того, Пазаир сам сделал на нем иероглифическую надпись: «Смельчак, спутник Пазаира».

Судья Пазаир накормил пса свежими овощами, которые тот радостно проглотил, не переставая следить за хозяином краешком глаза. Он чувствовал, что сейчас не до игр и развлечений.

Жители селения во главе с управителем пришли проститься с судьей; некоторые плакали. Ему пожелали удачи и вручили два амулета: один с изображением барки, другой – крепких ног. Они станут охранять путника, а он в свою очередь каждое утро должен будет возносить свои мысли к богу, дабы талисманы не потеряли силу.

Пазаиру оставалось лишь взять свои кожаные сандалии – не надеть их на ноги, а нести в руках. Как и все соотечественники, он отправится в путь пешком, а ценная обувь послужит ему в тот момент, когда, омыв дорожную пыль, он вступит в помещение. Он проверил, прочен ли ремешок между первым и вторым пальцами и в каком состоянии подошва. Удовлетворенный, судья покинул селение, ни разу не обернувшись.

Когда он ступил на узкую дорожку, которая вилась среди холмов, возвышавшихся над Нилом, правой руки Пазаира коснулась мокрая морда.

– Северный Ветер! Ты сбежал… Придется отвести тебя обратно в поле.

Осел воспринимал ситуацию иначе; он решил побеседовать с хозяином и поднял правую ногу. Пазаир взял ее[8 - Подобная сцена изображена на одном барельефе – осел был любимым помощником человека в Древнем Египте.]. В свое время судья спас осла от гнева одного крестьянина, который бил его палкой за то, что тот разорвал веревку, привязывавшую его к колышку. Северный Ветер определенно обладал склонностью к независимости и способностью переносить самые тяжелые грузы.

Твердо решив идти навстречу своему сорокалетию, неся по пятидесятикилограммовому мешку с каждого бока, Северный Ветер отлично сознавал, что стоит не меньше тучной коровы или хорошего гроба. Пазаир выделил ослу поле, где тот имел право пастись в одиночестве. В благодарность осел унавоживал поле до самого разлива. Прекрасно ориентируясь в пространстве, Северный Ветер всегда находил дорогу в лабиринте сельских троп и часто самостоятельно доставлял продукты из одного пункта в другой. Неприхотливый и благодушный, он спал спокойно только рядом с хозяином.

Звали его Северным Ветром потому, что с самого рождения он навострял уши при малейшем дуновении с севера, дарящем живительную прохладу в жаркое время года.

– Я ухожу далеко, – повторил Пазаир. – Мемфис тебе не понравится.

Пес потерся о правую переднюю ногу осла. Северный Ветер понял знак Смельчака и повернулся боком, готовясь принять дорожную сумку. Пазаир ласково потрепал осла за левое ухо.

– Ну и кто кого переупрямит?

Пазаир сдался; даже другой осел на его месте признал бы себя побежденным. Северный Ветер, теперь отвечавший за поклажу, гордо возглавил процессию и безошибочно избрал самый короткий путь к пристани.

В царствование Рамсеса Великого путники безбоязненно перемещалис ь по дорогам и тропам: они шли с легким сердцем, садились поболтать под пальмой, наполняли бурдюки колодезной водой, беззаботно ночевали у обочины поля или на берегу Нила, вставали и ложились вместе с солнцем. По дороге им встречались царские гонцы и посыльные; при необходимости можно было обратиться к патрульным стражникам. Далеко в прошлое ушла эпоха, когда дороги оглашались криками, когда бандиты грабили любого, кто дерзнет отправиться в путь, будь он богат или беден; Рамсес заставил соблюдать порядок, без которого счастье в стране невозможно[9 - В Древнем Египте много путешествовали, используя прежде всего естественную водную магистраль, а также проселочные дороги и пустынные тропы. Фараон должен был обеспечить безопасность путешественников.].

Уверенным шагом Северный Ветер свернул на крутой склон, подводивший к самой реке, словно заранее знал, что хозяин собирается сесть на судно, направляющееся в Мемфис. Все трое взошли на борт; Пазаир заплатил за проезд куском ткани. Пока животные спали, он в задумчивости смотрел на свою родину – Египет, который поэты сравнивали с гигантской баркой с высокими бортами, образованными горными грядами. Холмы и скалистые откосы, поднимавшиеся на высоту до трехсот метров, казалось, охраняли пашни. Плато, пересеченные более или менее глубокими ложбинами, местами отделяли черную, плодородную, щедрую землю от красной пустыни, таившей в себе опасные силы.

Пазаиру захотелось вернуться назад, в родное селение, и никуда не уезжать. Это путешествие в неизвестность порождало ощущение смутной тревоги и подтачивало веру в свои силы; простой сельский судья лишался душевного покоя, которого не даст никакое продвижение по службе. Только Беранир мог заставить его согласиться; но будущее, ожидавшее Пазаира на этом пути, казалось неподвластным его воле.

***

Пазаир был потрясен.

Величайший из городов Египта, «Весы Двух Земель», административная столица, Мемфис был основан Миной-объединителем[10 - Мина (Менес) был первым фараоном, объединившим Верхний и Нижний Египет. Его имя означает «прочный».]. Если южные Фивы были верны традиции и культу Амона, северный Мемфис, расположенный на границе Верхнего и Нижнего Египта, был открыт для Азии и средиземноморских цивилизаций.

Судья, осел и собака сошли на берег в порту Перунефер, что означает «счастливого пути». Сотни торговых судов разного размера причаливали к докам, где кипела бурная деятельность; товары сгружали в гигантские склады, находившиеся под бдительной охраной и строгим управлением. Ценой усилий, достойных строителей Древнего Царства, вдоль плато, где высились пирамиды, был прорыт канал, параллельный Нилу. Таким образом суда могли беспрепятственно заходить в порт, а доставка продовольствия и материалов была обеспечена в любое время года. Пазаир отметил, что кладка в облицовке стенок канала была из самых прочных.

Трое путников направились в северный квартал, где жил Беранир, прошли через центр города, полюбовались знаменитым храмом бога ремесленников Птаха и стали огибать кварталы, отведенные для армии. Там изготавливали оружие и строили военные суда. Там же тренировались элитные отряды египетского войска, размещенные в просторных казармах рядом с арсеналами, набитыми колесницами, мечами, щитами и копьями.

В северной части города, как и в южной, тянулись хлебные амбары, доверху заполненные ячменем, полбой и прочими злаками, а к ним примыкали здания Казначейства, где хранились золото, серебро, медь, ткани, благовония, мед и другие продукты.

Мемфис ошеломил молодого селянина своим размахом. Как разобраться в этом хитросплетении улиц и переулков, в этом разнообразии кварталов, именуемых «Жизнь Двух Земель», «Сад», «Смоковница», «Стена Крокодила», «Крепость», «Два Холма» или «Медицинский Совет»? Смельчак чувствовал себя неуверенно и жался к хозяину, зато осел невозмутимо шел вперед. Он провел своих спутников через квартал ремесленников, обрабатывавших камень, дерево, металл и кожу в своих маленьких мастерских, выходивших на улицу. Пазаир никогда не видел такого количества глиняных горшков, разных сосудов, всевозможной посуды и домашней утвари. Ему повстречалось множество чужеземцев – хеттов, греков, хананеев и азиатов, приехавших из различных маленьких царств; непринужденные, разговорчивые, они охотно украшали себя ожерельями из лотоса, называли Мемфис рогом изобилия и поклонялись своим богам в храмах Ваала и Астарты; фараон к этим храмам относился терпимо.

Пазаир спросил одну ткачиху, правильно ли он идет, и убедился, что чутье осла их не подвело. Судья обратил внимание, что роскошные усадьбы знати с садами и прудами перемежались домишками простого люда. За высокими воротами, которые охраняла стража, виднелись цветущие аллеи, а в глубине – двух– или трехэтажные жилые строения.

Но вот наконец и обиталище Беранира! Так хорош, так наряден был этот домик с его белыми стенами, гирляндой из красных маков над дверью и окнами, украшенными васильками с зеленой чашечкой и желтыми цветками персей[11 - Персея – большое дерево с плодами, известными своим сладким вкусом; форма плода напоминает сердце, а форма листа – язык.], что молодой судья не мог не залюбоваться.

Одна из дверей выходила в переулок, где росли две пальмы, дававшие тень террасе небольшого жилища. Да, деревня была далеко, но старый лекарь сумел сохранить сельский дух в самом сердце города.

Беранир стоял на пороге.

– Путешествие прошло благополучно?

– Осел и собака хотят пить.

– Я позабочусь о них; вот тебе таз, чтобы омыть ноги, а вот хлеб с солью в знак того, что ты желанный гость.

Спустившись на несколько ступенек, Пазаир попал в первую комнату; он помолился перед небольшой нишей, где стояли статуэтки предков. Потом он вошел в приемный зал, потолок которого поддерживали две расписанные колонны, вдоль стен стояли шкафы и сундуки с вещами. На полу лежали циновки. Мастерская, ванная комната, кухня, две спальни и погреб дополняли уютное жилище старого лекаря.

Беранир пригласил гостя подняться по лестнице, ведущей на террасу, где их ждали прохладительные напитки с печеньем и финиками, начиненными медом.

– Я растерян, – признался Пазаир.

– Странно, если б было иначе. Добрый ужин, спокойный сон – и ты сможешь приступить к церемонии вступления в должность.