Аудиокнига Республика ШКИД

Дети в первую очередь страдают из-за ошибок родителей. Ошибки общества еще более страшны, все мы помним беспризорных детей в 90-е годы, но это лишь малая толика того, что было сто лет назад. Когда-то я извлек эту книгу из библиотечного формуляра собственного ребенка, хотя "Республика ШКИД", без сомнения, была в детстве одной из любимейших. Понимание того, что правильные педагогические сказки нужны всем - тоже ни к чему не привело. Во-первых, такой уж правильной эту книгу не назовешь. Во-вторых, сладкая ложь пусть остается где-то в пьесах Горького. В-третьих, труд все-таки больше рассчитан на мальчиков. Скорее всего все это было ошибкой.Вряд ли есть люди, которым не известно содержание, но ежели таковые и имеются, то кроме как "читайте" посоветовать более нечего. Будни школы-интерната для трудных подростков описаны так реалистично, что начинаешь в эту романтику верить. Да, все было совсем не так - Саша Пыльников, один из героев "Республики ШКИД" написал правдивую историю, которая более похожа на правду. Но, знаете, многое зависит от того - чьими глазами мы смотрим на происходящее. Прочитав дополнительно все то, что написал каждый из авторов по отдельности (а это как минимум "Дом веселых нищих" Белых и "Ленька Пантелеев"), пришел к самостоятельному выводу, что основным творцом был Григорий Белых. Его товарищ искажал действительность, подкладывался под цензуру и был редактором. Помните, именно так у них распределялись роли и в повествовании, когда они издавали школьные газеты. В принципе, любой творческий союз авторов выглядит таким образом - один из авторов поезд, а другой только вагон. Да, Гришка Черных, именно его глазами мы видим все вокруг сюжета, его романтические бредни, которые, погрязшие по уши в собственной наивности, закончили очень скоро свое существование в питерских "Крестах" за антисоветчину. Может это и есть самое ценное в этой книге.И основное, на чем сделал упор Григорий Белых с одобрения Леонида Пантелеева (псевдоним в честь знаменитого налетчика), это личность. Именно яркие неординарные образы детей, стремящихся выбиться в люди, желающих учиться, с детским максимализмом не принимающих ложь и неестественность - это главное в "Республике Шкид". Это нужно было уметь разглядеть и это нужно было уметь донести. Труд чудесный, ничуть не устарел и по-прежнему украшает советскую детскую прозу.

О достоверности этой книги велись споры ещё 100 лет назад, когда она только увидела свет. Многим критикам события, рассказанные авторами и заодно бывшими учениками школы имени Достоевского для трудновоспитуемых подростков, показались излишне романтизированными и не имеющими связи с действительностью. Другие же приняли художественные условности повести, но были в корне несогласны с описанными в ней педагогическими методами директора этого учебного заведения Виктора Николаевича Сороки-Росинского (Викниксор). Например, среди таких был крупнейший советский теоретик образования А. Макаренко. Безусловно «Республику Шкид» не стоит рассматривать, как дневник-документ, в котором все факты точны и достоверны. Авторы имели полное право на некоторое обобщение и вольное изображение событий. Но даже при этом история мальчишек-беспризорников, сумевших перевоспитаться и найти правильный путь в жизни под мудрым руководством строгого, но доброго сердцем наставника, вызывает восхищение и безмерное уважение к последнему. Ведь не так-то просто собрать под одной крышей и учить уму-разуму ораву малолетних преступников, успевших за свою короткую жизнь познать все «радости» сиротства, нищеты и голода. Мне кажется, что Викниксору удалось найти подход к шкидовцам, потому что он сам во многом оставался ребёнком и сумел сохранить в себе мальчишеский задор, умение радоваться маленьким победам и способность не отчаиваться в поиске подходящих методов воспитания даже в самых трудных случаях. Собрав крепкую команду из по-настоящему одарённых преподавателей, он сумел справиться с почти что невыполнимой задачей — переделать бывших воров и хулиганов в полноправных членов общества. Многие из них в дальнейшем стали журналистами, военными офицерами, инженерами и до конца жизни оставались благодарными педагогическому коллективу Шкиды. Каждая глава — отдельная история из жизни школы. Мы знакомимся с разными ребятами, узнаём их былую биографию, следим за успехами и неудачами. Конечно, не обходится без шалостей и бузы — лихое прошлое даёт о себе знать. Но, несмотря ни на что, дети остаются детьми, и за напускной суровостью и бандитскими замашками шкидовцев скрываются чистые сердца и весёлый нрав. Подражая взрослым, они строят собственное государство внутри школы, пишут гимн, рисуют герб, издают газеты и журналы. Пускай они делают это не всегда умело, с постоянными казусами и смешными моментами, но зато с большим энтузиазмом и верой в то, что их дело правое. Хочется отметить, что книга немного отличается по атмосфере от одноимённого фильма 1966 года. Кино получилось тоже очень хорошее — бодрая авантюрная комедия, но всё-таки оно не даёт возможности в полной мере познакомиться с каждым из героев и провести вместе с ними очень важную часть жизни. Повесть же отлично справляется с этой задачей. Более того, я так сдружился с персонажами и их озорными проделками, что ощутил чувство доброй грусти, дочитывая книгу. Но здесь мне на помощь пришла цитата из самой «Республики Шкид»:
– Ушли, – вслух подумал Японец и невольно вспомнил Цыгана, тоже ушедшего не так давно, вспомнил Гужбана, Бессовестного – и вслух закончил мысль: – Ушли и они, а скоро и я уйду! Дядя Саша, а ведь грустно все-таки, – сказал он, вглядываясь в морщинистое лицо халдея. Тот минуту подумал, поблескивая пенсне, потом тихо сказал:
– Да, грустно, конечно. Но ничего, еще увидитесь. Так надо. Они пошли жить.

А вот я взяла и перехотела писать всё недопонимательное, тапочное и бузительное.
И, кстати, в очередной раз: да, мне двадцать, и я теперь открываю для себя советскую детскую литературу. И во многом с этим связано, почему я напишу о том, о чём напишу: ведь я свободна от ностальгических красноречивых монологов, во мне слова «Республика ШКИД» вызывают томление только как что-то старое, смутно хорошее-доброе-вечное. Всю эту историю я оценивала из своего окна — в другом доме, в другом городе, в другом времени.
1.
Школа-коммуна для трудновоспитуемых подростков им. Ф. М. Достоевского (ШКИД) постепенно преобразилась на страницах книги: из общества пассивных воспитуемых и активных воспитывающих в сообщество равнотрудящихся на благо общего дела! Какой неописуемый восторг (испытываю я) от того, как хорошо и правильно устроена жизнь в шкиде, какой саморегулируемой системой она стала. Как всё ловко — вот, отличное слово! Ученики дежурят, контролируют дежурных, организовываются в кружки, трудовые группы, сами себя развлекают и сами себя развивают. А воспитатели... ловят детей над пропастью во ржи, на самом деле. У меня всегда была слабость к утопической коммуне — и тут она развернулась во всю. Но ведь хорошо же, как хорошо! Помечтать и немножко поверить, что так может быть, что бывает, и не без трудностей, баталий и глупости, но с победным концом.2.
Лично для меня «Республика ШКИД» важна как пример той жизни, где идет абсолютно непрерывная творческая деятельность. Работает фантазия, работает во всем — в развлечениях, в обучении, в воровстве и хулиганстве. С десяток единовременных активных периодических изданий на шестьсот учеников школы; преобразование четвертого отделения — старшего класса — в империю Улиганию со всем полагающимся: столицей (есть и улицы, и кварталы, и объявления на стенах домов — так перевоплощается учебный кабинет), колониями (три младших отделения), правительством и указами, армией и вражескими силами (лагерем воспитателей); организация любительского кино из бумажной ленты и яркой лампочки!
У них на всё про всё только собственная голова, у них нет никаких развлечений, а они — дети. Им скучно учиться и скучно целый день валяться загорать, им непрестанно нужна буза (законная и противозаконная), а её надо — придумывать.
Мне кажется, это очень важно. За совершенно вечным нытьем о том, что мы уже не читаем, а только сидим за компьютером, как-то забывается, что мы перестали создавать что-то, фантазировать, придумывать и реализовывать — за нас теперь уже всё придумано и реализовано. Мы не будет ставить сценок — мы пойдем в театр; мы не будем рисовать комиксы — мы скачаем мультфильм, мы не будем организовывать лотерею — мы займем денег у друзей или откажем себе в покупке. Загляни шкидцы одним глазком к нам в жизнь, я уверена, они бы взвыли от скуки.
Не хочу говорить о неоднозначности для меня «Республики ШКИД», потому что, в конце концов, это документальная повесть, и это во многом смещает рамки. И хотя я не думаю, что эта книга — которая считается детской — может очень многое светлое и чистое воспитать в маленьком человеке, я уверена, что она откроет тайны веселого и озорного мира для людей всех возрастов :) А еще я наконец нашла несколько крайне нужных слов — их сказал Маршак в предисловии к «Республике»:
Но книги по-настоящему <...> современные не стареют с течением времени. Утратив прямую злободневность, они становятся подлинными и незаменимыми документами эпохи.