Талисман власти

Утром, когда Сеннар и Ниал ушли, Лайо проснулся поздно и подумал, что, наверное, его спутники гуляют по базе. Юноша повернулся на бок и снова заснул. Лайо встал, когда солнце было высоко, и вышел из своей палатки.

Через некоторое время он удивился тому, что так и не встретил Ниал или Сеннара, и начал тревожиться. База была невелика, они бы обязательно наткнулись друг на друга.

Когда Лайо не встретил их и за обедом, он не стал тратить времени на еду и побежал к Неглару.

Генерал, едва завидев Лайо, помрачнел.

– Зачем пришел? – спросил он его.

– Я хотел бы знать, где найти Ниал. В столовой ее не было, я все утро ее не видел.

Неглар опустил глаза.

– Я пошлю за ней и Сеннаром после обеда, – поспешно ответил генерал.

– Вы не знаете, где они могут быть? – настаивал Лайо.

– Не знаю, – не слишком уверенно ответил Неглар.

– Что вы от меня скрываете? – Подозрения Лайо усилились.

Неглар сдался. Он засунул руку в карман куртки и вытащил послание на пергаменте. Отдал, не говоря ни слова.

Лайо открыл письмо и прочитал:

«Честное слово, мне очень неприятно. Я долго думала об этом, я размышляла и взвешивала. Поверь, это было нелегко.

В конце концов, это показалось мне наилучшим решением. Я уехала. Если все будет хорошо, когда ты будешь читать это письмо, я уже буду в пути. Надеюсь, ты сможешь простить меня.

Я поступаю так не потому, что ты не нужен, и не потому, что не хочу брать тебя с собой. Ты спас мне жизнь, и я этого никогда не забуду. Я не смогу перенести, если с тобой что-нибудь случится. Не надо искать меня. Оставайся на базе или отправляйся к Идо. На фронте все еще нуждаются в тебе, ты станешь для Идо хорошим оруженосцем.

Для того чтобы выполнить свой долг, тебе не обязательно идти со мной. Твоя работа ждет тебя на свободных Землях – и я на тебя надеюсь. Когда вернусь, наступит день, которого мы все ждем. Ты подашь мне мои доспехи и протянешь меч, как обычно.

Береги себя.

    Ниал».

Лайо сложил письмо, не выдавая своих чувств, хотя выражение его лица было серьезнее, чем обычно.

– Я хотел бы получить меч и лошадь, – сказал он спокойным тоном.

– Ты внимательно прочитал? – спросил Неглар.

– Конечно, – по-прежнему серьезно ответил Лайо.

– Зачем тебе лошадь и меч?

– Вы же знаете меня. Зачем спрашивать об этом?

Неглар вздохнул:

– Мне было сказано, чтобы я любым способом не дал тебе следовать за ней.

– А я сделаю все возможное, чтобы следовать за ней, – возмутился конюший. – Поэтому прошу вас, хотя бы в память о том времени, которое я провел здесь, избежать ненужных сцен и отпустить меня.

– Я не могу.

Лайо почувствовал, что им, как и год назад, руководит решимость, с которой он выступил против отца, желая самостоятельно выбирать свой путь. На этот раз он не смог бы остановиться.

– Дайте мне лошадь и меч.

– Если не прекратишь ныть, я закую тебя в кандалы! – крикнул Неглар.

– Этим меня не удержать.

– Надо же, какие мы капризные! – взорвался начальник базы. – Ты знаешь, что идти на вражескую территорию опасно. Ниал только хотела спасти твою шкуру.

– Ниал захотела решать за меня, но я уже не ребенок. Я буду полезнее с ней, чем здесь. Это – не каприз, это – мое решение, – произнес Лайо твердо.

– Если таково твое решение, то ты мне не предоставляешь особого выбора.

Неглар позвал двух стражей:

– Заприте его в камере и охраняйте.

Стражи переглянулись, потом один из них сказал:

– Но… он же один из нас…

– Не обсуждайте приказ, подчиняйтесь! – отрезал Неглар.

Солдаты обернулись к Лайо. Оруженосец попытался было сопротивляться, но стражи были намного сильнее его, они быстро связали Лайо.

– Если вы думаете, что я сдамся, вы заблуждаетесь! – прокричал оруженосец, когда его уводили.

Лайо провел ночь взаперти, во влажной и темной камере. Сначала у него стали наворачиваться слезы на глаза. Он испытывал неприятное чувство беспомощности и чувствовал себя идиотом. Ему казалось, что он снова переживает годы ученичества в Академии, когда он был слабее своих соучеников и все смеялись над ним.

Он провел ночь, думая, как бы сбежать с базы. При благоприятном стечении обстоятельств это могло быть не так уж трудно. Он не был врагом, следовательно, за ним не следили слишком усердно. Ему не связали руки и не обыскали перед тем, как посадить в камеру.

Лайо исследовал стены помещения. Они были сложены из больших квадратных булыжников, нагроможденных друг на друга, и казалось, что одну стену легко можно сдвинуть. За день работы ему удалось бы сдвинуть ее так, чтобы расчистить путь для бегства. Юноша осмотрел свои карманы и обнаружил, что у него сохранился старый ножик, которым он пользовался, когда жил один в лесу перед тем, как стал конюшим Идо, а потом и Ниал. Лезвие было плохо наточено, но для его целей и такое отлично сошло бы. Ему нужно было только выскрести известь, скреплявшую камни.

Весь день Лайо работал, но стена не поддавалась. Только утром и после полудня зашел стражник, чтобы принести еду и проверить, что делает узник. Тут Лайо понял, насколько долгое путешествие с Ниал и Сеннаром обострило его чувства. Оба раза Лайо угадывал приближение стражника как раз вовремя, чтобы успеть сгрести известковую пыль в угол и набросить сверху брезент. Потом он сел рядом с камнем, и вошедший ничего не заметил.

На следующую ночь Лайо был готов к бегству. Когда стемнело, юноша потихоньку вылез наружу через узкое отверстие. Ему повезло: стражник дремал в углу. Лайо приблизился на цыпочках и вынул меч из ножен у стражника. Затем Лайо завернулся в черный плащ и приготовился выйти за ограждение, окружавшее базу.

К сожалению, ему пришлось отказаться от мысли о лошади: выйти через главные ворота было слишком сложно, лучше было перелезть через ограду. Он выбрал место, которое показалось ему самым подходящим и наименее охраняемым, забрался на ограду и спрыгнул по другую сторону.

Оказавшись за пределами базы, Лайо побежал к лесу.