Муж и жена – одна сатана

– А что? В костер тебя?

– О! Просто отличный вариант! Чем больше – тем лучше.

– Ну конечно… Что?!

– Или большой камин. Или алхимическая печь. И дровишек побольше. – Я блаженно улыбнулась, представив, что все сделают за меня. Все же муж иногда весьма кстати. Даже если он навязанный и возникает желание что-нибудь спалить. Но за приготовленный костер я готова изменить свое отношение.

– Теперь я понимаю, почему во времена инквизиции выжило так много огненных магов. Они вас в костер, а вы и рады, – рассмеялся Оден. – А если в несгораемый круг на полу дровишек накидать и поджечь?

– Вообще идеально.

– Тогда вперед за мной, дорогая моя супруга.

С этим он погорячился. Идти вперед я никак не могла: тяжелый плащ, подсохшая грязь и общая усталость довели до края.

– Может, принесешь сюда все? – это у меня такой жалобно-просящий голос?

– Не выйдет. Так. Только не сжигай ничего и по рукам не бей.

С чего Оден заговорил об этом?

А потом он вытряхнул меня из пришедшего в негодность плаща и поднял:

– Специальная некромантская доставка. Цени.

Я оценила. Оценила так высоко, что даже не брыкалась и не сопротивлялась, хотя не особо любила, когда мужчины ко мне прикасались. Но Оден, словно что-то чувствуя, был отстранен и не допускал своих глупых шуточек. Вел себя как поднятый скелет, разве что был теплым. Я еле сдержалась, чтобы не примостить ему под мышку свой замерзший нос. Нет уж, такого Оден от меня точно не дождется, каким бы теплым ни был. Надо думать о костре, жарком и большом-большом. Как я в него залезу, как согреюсь, как пополню резерв. И Оден, как примерный муж, будет подкидывать дровишки.

Мой муж (я в который раз поймала себя на том, что мне становится все проще про себя называть его именно так) принес меня в свою лабораторию с огромным кругом-ограничителем по центру. Если устроить костер в нем, то огонь не выйдет за контуры. Удобно.

Интересно, если я попрошу Одена отдать мне эту комнату, то как далеко он меня отправит? Или, может, начертит мне такой же круг? Я, конечно, и сама могу, но провожусь уж очень долго.

Оден без всяких церемоний посадил меня на какой-то жесткий стул:

– Потерпи минутку, хорошо?

Жизнь с некромантом – это страшно. Страшно познавательно и удобно. Потому что буквально через минуту после слов Одена в комнату ворвались скелеты с дровами. Они шли маршем и ровненькими рядами сгружали дрова прямо в круг. Вот это дисциплина! Вот это организация! И даже не напрягся – силы не занимать. Хотя я все еще продолжала трястись в ожидании огонька, потому что у Одена как раз возникли проблемы – поджечь было нечем.

– Где же поджигающий пергамент?

Терпеть сил не было, я тяжко вздохнула и попросила:

– Отвернись.

– Зачем?

– Просто отвернись!

– Я же все равно подсмотрю.

Ну и как с ним спорить? Что он там подсмотреть хочет? Плащ-то давно скинут и забыт, я в одной ночной рубахе. Сколько бы наставницы в пансионе ни говорили мне, что неприлично сидеть перед кем-то в нательном белье, я не понимала причины. Эта рубаха в десятки раз скромнее, чем мое самое скромное традиционное платье.

Хотя просила я отвернуться Одена не поэтому.

– Хорошо, но имей в виду: в следующий раз я плюну в тебя, – ответила я и сделала то, что могут сделать даже маги с зачатками силы. Плюнула огнем прямо в успешно принесенные скелетами дровишки. Те вспыхнули моментально.

– Ого! – у Одена глаза аж загорелись. – Ты прямо как огненная гадюка! И чего только отвернуться просила?

Что-что, а комплименты он умеет делать. Огонь его забери, и почему из нас двоих без опыта отношений именно я? Если он всем девушкам такое говорит, удивительно, что на него кто-то вешается.

Вслух, разумеется, я этого не сказала. И не последней причиной было его искреннее восхищение.

– Тебе что-то не нравится? – спросила я, ступая прямо в разгорающийся костер.

– Нет, мне все нравится. И даже ты, – просто ответил Оден. Искренне, явно без какой-либо задней мысли. Но я, адское пламя меня побери, смутилась!

Наверное, именно поэтому вместо того, чтобы сказать, что Одена я, в принципе, тоже не ненавижу, я ляпнула:

– С учетом твоего вкуса не могу сказать, что меня это радует.

И тут же устыдилась. Но Оден в ответ лишь рассмеялся и повторил:

– И ядом, и огоньком плюешься. Грейся, уважаемая женушка. Что же ты в костер не залазишь?

Я еще раз потрогала огонь. Вот теперь хорош! Не горячий, а именно тепленький, как я люблю.

Вот же, чуть не забыла. Я не полезла в костер, а быстро повернулась к Одену:

– Ладонь раскрой.

Оден послушался скорее от неожиданности, позволяя вложить себе в ладонь маленькую косточку.

– Все, что смогла. Надеюсь, ты достаточно умел, чтобы не угробить плоды моих трудов.

– Франциск? Ты нашла косточку Франциска?

Было странно смотреть, как с Одена слетает его шутливость, его маска, как он становится искренне… счастливым? Пожалуй, ради этого момента стоило опустошить весь резерв.

– Там ничего не было, я ее восстановила. В общем, извини. Я не хотела убивать Франциска, – слова слетали с губ легко, мне самой после них становилось легче. Вина больше не давила.

– Да я и сам виноват. Спасибо! Спасибо! Ты же будешь в порядке? – некромант кинул на меня тревожный взгляд. Конечно, среди прочих магов считалось, что огненные восстанавливать не умеют. Поэтому моя способность наверняка стала для Одена сюрпризом.

– В полном.

Я все же влезла в костер и постаралась поудобнее опереться о еще не сгоревшие дровишки, с неудовольствием отмечая, что ночная рубаха пусть и не поддается огню в полной мере, но за время сидения в костре точно сгорит.

– Почему ты не завел себе обычную собаку?

Я знала, что некроманты любят свои творения, но в то же время понимала, что они больше люди, чем мертвецы. И если тянутся не к живым, а к своим созданиям, то что-то с ними не в порядке. Со способностью доверять, например.