Наемница

– А ты не промах.

Лэа молчала.

– Знаешь ли ты, – продолжал гном, – что ни один человек не спускался вниз? Ни один еще человек не был в Хааре. Ни один человек не просил лучшего Меча.

– Я не просто прошу его у вас, – сказала Лэа, становясь на одно колено. – Я хочу доказать свое право на владение им.

– Ты возомнила себе, что имеешь на это право? Знаешь ли ты, человек, что сотни королей сотни лет спускались сюда, заявляя свое Право на Меч?

– Они были лишь королями.

– Они были людьми. Как и ты. Они тоже жаждали наших сокровищ.

– Мне не нужны сокровища. Мне нужен Меч, – повторила Лэа. – Я не уйду без Меча. Я буду стоять здесь столько, сколько потребуется, чтобы заполучить его.

– Мы о тебе слышали, Лэа ун Лайт, воспитанница Логи Анджа. Мы знаем, кто ты, какова твоя цель, и кто он, этот человек в маске.

Слова гнома тяжелым грузом, толщей свинцовых вод легли на ее плечи, придавив к земле и опутав льдом сознание.

– Как? – едва смогла вымолвить Лэа. – Если это так легко узнали гномы, значит, он ждет меня, и моя месть не будет для него неожиданной карой?!

Гном усмехнулся.

– Ты слишком нетерпелива по меркам гномов, Лэа ун Лайт. Я отведу тебя в Хаар. Наш король ждет тебя. Он знал, что рано или поздно ты явишься к нам за Мечом, чтобы исполнить священный долг мести.

– Кто он? Вы знаете? – у Лэа перехватило дыхание.

– Всему свое время, – неторопливо ответил гном. – Ты узнаешь. Но не сейчас.

Гном спускался вниз. Чем ниже, чем ближе к недрам земли, к сердцу горы Хаар, тем становилось жарче. Загорелая кожа Лэа покрылась блестящим липким потом. Она искоса смотрела на спокойно дышащего гнома, закованного в жарящие доспехи. Как же он еще не сварился в них?

От подножья горы Хаар до ее сердцевины, от ее подножья до самого основания, на котором зиждился подземный город, вело пять тысяч ступеней. Эти ступени были своего рода символом гномов. На каждой сотой стоял страж. Все, кого они встречали, не удивлялись, видя так глубоко под горой человека. Она чувствовала их мысли: Лэа ун Лайт пришла за Мечом.

Вот и последняя ступень. Она споткнулась, ожидая увидеть все уходящую вниз лестницу, но вместо этого перед ней открылся город. Ох, как же он не был похож на мощенные, в слепом беспорядке заставленные домами, города людей. Насколько была видна даль, освещенная неяркими светлячками факелов, настолько были видны уходящие в бесконечность вырубленные в скале колонны, держащие на своих плечах Хаар.

Они шли мимо низких, срубленных из камня, приземистых гномьих домиков, похожих на медленно ползущих гигантских черепах. Сейчас в городе хаарских гномов была ночь, и улицы были пусты. Повсюду были камень и скала, улицы были присыпаны мелко дробленой рудой, хрустевшей под ногами.

Они остановились.

– Дальше тебе хода нет. Мы у порога в самое сердце Хаара. Он ждет тебя.

Лэа напрягла зрение и увидела впереди себя сидящего на вырубленном в камне троне гнома. Он был просто гигантским по меркам подземного народа, на полголовы выше Лэа, закованный в серебряные доспехи. Здесь, где самоцветы были повсюду, они не имели никакой ценности, поэтому простота серебра смотрелась очень дорого.

Лэа встала на одно колено, склонившись пред гномьим королем. Она опустила голову, неприятно ощутив свою тонкую обнаженную шею, которую так просто и легко перерубить гномьей секирой.

– Приветствую вас, Ваше Величество, – сказала Лэа.

– Встань.

Голос гнома не звучал враждебно, и это немного подбадривало. Лэа встала. Она чувствовала всей кожей тяжесть своего висящего за спиной тренировочного меча, но от гномов не исходило никакой угрозы, и она позволила себе немного расслабиться.

– Ты пришла за ним?

Король достал из своих ножен меч, рассмеявшийся звоном хрусталя. Он был длиной чуть больше гекса с ощерившейся изысканными шипами гардой и крестовиной, сплошь покрытой затейливыми узорами. Но все великолепие совершенной рукояти меркло по сравнению с лезвием меча.

Тщательно сваренная сталь, покрытая серебряной вязью, бриллиантово блестевшей в свете факелов, у самого основания угрожающе изгибалась загнутыми зубьями.

Тонко прорисованный узор складывался в одну целостную, но ускользающую картину, прописанную мастером с той небывалой кропотливостью и старательностью, смешанной с гордостью своей работой и воодушевлением, что редко встречается в наши дни.

Она видела, как срастался воздух, разрезаемый при малейшем движении меча на упругие кусочки. И она была уверена, что меч не встретит ни малейшего сопротивления, даже если ей придется разрезать не пух, а чью-то шею. Казалось, лезвие быстро перетекает из одного состояния в другое, как ртуть.

– Да.

– Мы предоставим тебе выбор.

– Какой?

– Тот, кого ты ищешь, сейчас находится в порту всего лишь в трех часах скачки отсюда. В том самом порту, через который ты прибыла сюда. Он видел тебя, но едва ли узнал.

Руки Лэа сжались в кулаки.

– Так близко?

– О, да. Ты можешь сейчас развернуться и поскакать в порт. Ты успеешь его настигнуть, прежде чем он сядет на корабль, идущий в Соллос, но вот победить?.. Или ты можешь остаться здесь. Жить в Хааре, не выходя наружу. Служить нам верой и правдой, забыть о своей мести и о том, что Соллос за полмира отсюда… тогда ты, быть может, получишь этот меч.

Гномы испытывали выдержку Лэа, трезвость ее ума и холодность мышления, ее сдержанность и терпение, глубину ее ненависти к Человеку в Волчьей Маске.

Лэа глубоко вдохнула.

– Я дала слово. Я не уйду отсюда без Меча, даже если Волк ждет меня у подножья Хаара.

Король улыбнулся.

– Масэтр Кэнд высоко оценил тебя, и был прав. Вижу, что его учение не прошло даром. – Гном встал с трона, возвысившись над Лэа и добавил: – Да будет так.

Глава IV: Карта или возвращение в мир

Светало. Серая пелена неба так равномерно цедила солнечный свет, что не знающему человеку угадать восток было невозможно. Лэа залила весело трещащий костерок остатками воды из котелка и, собрав свои малочисленные вещи, отправилась в путь.

Инстинктивно она сжимала перевязь висящего за спиной меча. Меча, который ей так дорого достался.

Лэа прожила под землей два года. Она не выходила на солнце, и единственным источником света для нее были чадящие факелы, ведь гномы прекрасно чувствовали себя в темноте. Она научилась ориентироваться в подземном царстве в абсолютном мраке, ее глаза стали светиться и, всякий раз, когда ее окружала тьма, в глазах загорались искры, и ночь превращалась в сумрак. Да, гномы сдержали свое обещание, она пробыла под землей два года и получила Меч. Меч, заработанный честным трудом, терпением, верой и преданностью. Она не гнушалась никакой работы, не кривилась, когда ее отправляли на кухню или в бойцовые ямы, мыть отхожие места или охранять сокровищницу – работа доставалась разная. И, выйдя на поверхность, она потеряла всякий след Волка. Она объездила полмира, но так и не нашла его. А теперь, вернувшись в Далорию, Лэа первым делом отправилась в Виррокузию, где ее и нанял король Тирнау, вскользь заметив, что среди заговорщиков будет наемник, носящий маску волка. Знал ли он, что это значит для Лэа? Знал ли он вообще хоть что-то о ней или это было обычное, брошенное вскользь слово?

Лэа глубоко вдохнула несколько раз. В Логе Анджа ее научили сдерживать свои эмоции с помощью серии особых вдохов и выдохов, носящих название ки-ар. Почувствовав, как отхлынула ярость, Лэа опять погрузилась в воспоминания.

Вдали показались каменные башни замка короля Тирнау. Виррокузия была совсем близко. На следующий день они войдут в городские ворота.

– Хьял?