Его птичка

Я снял телефон с зарядки и нашел в списке контактов нужный номер.

– Димон, как оно?

– Жизнь дерьмо, люди умирают, но нас безносая не возьмет, – веселился мой приятель из психиатрического отделения. Наши отношения были самым странным, что случалось со мной в жизни. Новиков, невысокий парень с темными кудрями и неизменной улыбкой на лице, вошел в мою жизнь в один из самых тяжелых периодов…

Смерть отца, а после информация о давнишнем любовнике матери загнали меня в глубокую депрессию, которая могла привести к фатальным ошибкам. Их Дмитрий и помог избежать. С его вечно раздражающим юмором и детской мудростью, он неизбежно вводил меня в ступор и заставлял смеяться. Хотя я был уверен, что разучился это делать.

– Ты вчера про Лунского говорил, он еще жив? У него же четвертая группа крови? – выдал я серию вопросов и с волнением стал ждать ответа.

– Живее всех живых, и, по-моему, сдохнет не скоро. Я понял, о чем ты. Тут без шансов, ему в коме лежать еще лет десять. Его переводить будут в другое отделение.

Я разочарованно поблагодарил Дмитрия, договорившись перекинуться выпивкой в общий выходной, и раздраженно посмотрел наверх.

Люминесцентные лампы создавали леденящее кровь свечение, но были безопасны и дешевы. Но сейчас я думал совсем не о дешевой женщине.

Я поднимался по лестницам на пятый этаж, кривя губы только от одной мысли о разговоре с этой жадной до власти, развратной бабенкой. Сложно подобрать другое слово для женщины, которая соблазнила сына своей приятельницы. Которым, кстати, был я.

Когда мне только стукнуло пятнадцать, она ловко взяла в оборот сладкого мальчика, показывая самые разные грани удовольствия.

Впрочем, она была неплохим учителем, вот только от её измученного фитнес-тренировками тела, меня уже тошнило. Она и меня хотела к ним подключить, но я не терпео пассивного вида спорта.

Именно движение, борьба, победа и операции заставляли мою кровь кипеть, а сердце неистово биться.

Я толкнул дверь на пятый этаж и словно попал в музей.

Административный этаж выглядел просто шикарно, по сравнению с остальными помещениями больницы. Вычурность говорила пришедшему сюда, насколько тот ничтожен, а картины постмодернистов, развешанных на стенах, только усугубляли это состояние.

Остановившись у двери с табличкой «Главврач Андронова Марина Евгеньевна», я закатил глаза, вспоминая извилистый путь, который привел её на самый верх больничной иерархии.

Когда муж властная скотина, которая не только мер одного из подмосковных городов, но и учредитель больницы, не сложно нагибать всех вокруг.

Я не хотел туда заходить. Не хотел видеть вышколенную худую особу, которая с помощью многочисленных процедур пыталась угнаться за неоспоримо увядающей красотой.

Сейчас от нее зависело, насколько быстро министерство выдаст грант на лабораторию, а главное кто ее возглавит.

Меня тошнило, что данное место достанется мне не за заслуги перед больницей, а потому что я частенько доводил Марину до оргазма, втрахивая ее в дорогущий кожаный диван.

Я провел судорожно трясущейся рукой по светлым волосам и взглянул в окно. Мне не была присуща трусость, но я откровенно боялся Марину, боялся что она обманет меня и отдаст лабораторию ортопеду, с которым недавно начала трахаться в его кабинете.

Больница – большая деревня и здесь редко можно было что-то утаить. Слишком сухим был этот лес, по которому, как огнем, полыхали сплетни.

Я бросил взгляд на залитую солнцем парковку.

Не стоит быть пессимистом.

На улице стояла чудесная погода, осенняя листва красиво украсила город в золотые одежды, вот только на моей душе давно и стойко поселилась слякоть и грязь.

Пальцы толкнули дверь и я широко улыбнулся Рите – секретарше заведующей, получив взаимный ответ. Рита была из тех женщин, которые смотрели на мир с высоко поднятой головой и никогда не унывали. Её много лет связывали отношения с мужчиной, который отказывался на ней жениться. Правда, это не помешало им завести ребенка.

– Рита, детка. Как твой Братислав?

– Младший или старший? – усмехнулась блондинка.

Послушав бессмысленный рассказ, который не вызвал ни капли интереса, я попросил кофе.

– Надеюсь, ты постараешься в этот раз не сжечь кофеварку? Ты же не хочешь, чтобы я отравился?

Рита, конечно, пропустила оскорбление своим кулинарным способностям и вскочила из-за стола.

– Обижаете, разве я могу отравить наше солнце?

Я усмехнулся этой похвале и посмотрел на плавное покачивание крупных бедер. Никакая любовь к мужчине не может помешать женщине получить толику внимания от симпатичного коллеги. Это и продемонстрировала Рита.

Она вздрогнула, когда я слегка коснулся её поясницы и прошептал на ухо:

– Ты просто чудо. Себе, если будешь делать кофе, сахара положи поменьше.

Она коротко кивнула и посмотрела на свою большую грудь. Форму после беременности она так и не восстановила. Возможно, поэтому её гражданский муж и осторожничал с браком, ведь сам он был известным в стране легкоатлетом.

Я оставил Риту со своими комплексами и без стука прошел в ультрамодно обставленный кабинет Марины. Он выглядел бы красивым, если бы не был столь пафосным. Тяжелые зеленые портьеры на окнах, холодный блеск мрамора и кожаная мебель не вызывали желания здесь задержаться.

– Рома! – вскочила Марина с кресла, в котором откровенно смотрела в смартфон.

– А ты я смотрю все в делах праведных, – иронично хмыкнул я и посмотрел на настенные часы. До операции было еще двадцать минут.

– Так я жду министра, как раз по нашему вопросу, – блеснула она идеальной улыбкой, которая искусственным сиянием давила на мозг.

В этой женщине за сорок, уже давно все было не натуральным.

Она коснулась моей щеки своими накрашенными губами, но не оставила и следа, зато меня обдало приторным запахом сладких духов. Мне в голову тут же пришел аромат Синицыной, легкий, не раздражающий, но я быстро взял себя в руки и заговорил резко, как будто топором обрубая слова.

– Я так понимаю, что кандидатов на место управляющего лабораторией уже два. Что ты скажешь сегодня министру? Назовешь имя нового любовника?

– Сладкий…

– Я же просил, – она вечно напоминала мне мою ненавистную фамилию «Сладенький»

.

– Ну, прости, ты последнее время совсем забыл обо мне. А куда еще податься одинокой женщине? – томно прошептала она, поглаживая мой воротник и водя наманикюренным пальчиком по стетоскопу.

Я приподнял брови в немом удивлении, стряхнул с себя её руку и уселся в кожаное бежевое кресло, взяв в руки телефон.

Естественно запароленный.

– Мне помнится, у тебя есть муж.

– Он занят.