Пусти козла в огород

– Да-да, – обрадовалась Алиса, – надо и для Симы ключи заказать.

Выдав поручение Симочке приглядывать за Алисой, я отправилась в Москву.

Глава 7

На этот раз Евгений даже разговаривать со мной не пожелал. Сколько раз я звонила к нему на работу, столько мне и отвечали, что он отсутствует. Мобильный его тоже молчал. Наконец я разозлилась и позвонила Тамарке.

– Тома, – сказала я, – ты должна мне помочь. Такой простой фразой мою Тамарку можно довести до белого каления.

– Мама, ты невозможная! – завопила она. – Чем я могу тебе помочь, когда сама постоянно нуждаюсь в помощи! На носу совет директоров моей компании, а ты лезешь со своими дурацкими просьбами.

Зная, как обращаться с Тамаркой, я с ходу зарыдала. Тамарка сразу смягчилась и спросила:

– Ну что ты там, Мама, мокроту развела?

– Не могу дозвониться до Евгения, – пожаловалась я. – Прогуляйся к Юльке, узнай, жив ли он, или эта змея его до смерти зажалила.

– Ха, Мама, требуешь от нее невозможного, – глупо заржала Тамарка. – После трех лет жизни с тобой у него стойкий иммунитет к любому яду.

От ярости я просто зашлась, Тамарка же, прекрасно осознавая мое состояние, пришла в хорошее расположение духа и подобрела:

– Ладно, Мама, уважу, сегодня же к Юльке схожу, но что я должна передать Евгению?

– Ничего.

– Как – ничего? – возмутилась Тамарка. – Тогда зачем я туда попрусь?.

– Сказала же, поглядеть – жив ли он.

– Ты мне, Мама, голову не морочь, а прямо говори: что задумала? Поспособствовать тебе всегда рада, так что не стесняйся. С Женькой примирение хочешь затеять? Я права?

«Бездна ума, – внутренне возмутилась я. – Так сложно было догадаться, к чему я стремлюсь, а вот поди ж ты, осилила Тамарка эту непростую задачу». – Не для себя стараюсь, – ответила я. – Для кого же?

– Для Саньки. Сколько может жить в деревне ребенок? Этак он совсем от рук отобьется. Сама понимаешь, эта твоя подруга, я имею в виду нашу бабу Раю, она научит его всему плохому. Он уже говорит «здеся» и «тама», а что дальше будет?

– Так привези его в Москву, – посоветовала Тамарка.

Я рассердилась:

– Как ты можешь такое говорить? В Москве он сразу поймет, что мы с Женькой в разводе. Ты же знаешь, он папу обожает. Ни в коем случае не хочу травмировать сына.

Тамарка сразу загоревала:

– Точно, Мама, Саньку травмировать нельзя. Как Юлька, сучка, об этом не подумала, когда Женьку твоего к себе приваживала? Все, Мама, если за дело взялась я, считай, Женька у нас в сумке.

Естественно, я сразу пожелала знать, каким образом она собирается это счастье мне устроить, но Тамарка рявкнула:

– Будешь много знать, скоро состаришься, – и бросила трубку.

Остаток дня я пыталась к ней дозвониться, но вредная секретарша гундосила:

– Тамара Семеновна на совещании.

И так до десяти вечера. Ровно в десять раздался звонок в дверь – на пороге стоял Евгений. Рядом с ним топталась Тамарка. Она торжествовала.

Я пригласила их пройти. Евгений с радостью воспользовался приглашением, а Тамарка заявила, что страшно спешит.

– Ну как я. Мама? – украдкой шепнула она.

– Тома, ты гений, – со всей искренностью заявила я. – Но как тебе это удалось?

– Ты забыла, я заканчивала педагогический, а все мужчины – дети. Но как меня мучает совесть перед Юлькой!

– Иди к черту! – возмутилась я. – У нас святое! У нас ребенок!

– Да, у вас ребенок, – согласилась Тамарка. – Дерзай.

И она убежала.

На этот раз Евгений не стал скрывать своих чувств и сразу сообщил:

– Соня, мы наделали глупостей.

– Еще каких, – согласилась я.

– Надо срочно их исправлять, – сказал он, и мы оказались в спальне.

Все было как в кино. Евгений смотрел на меня влюбленными глазами, я расстегивала пуговицы его рубашки, дальше все закружилось, смешались чувства, ощущения, его губы, руки, голос и…

И снова раздался телефонный звонок. Евгений Дернулся, как от удара электрическим током.

– Если это опять Алиса, – закричал он, – клянусь, вас обеих убью!

Я испуганно прижала трубку к уху и обреченно призналась:

– Это Алиса.

Евгений плюнул, матюкнулся, схватил в охапку свою одежду и выскочил из спальни. Я хотела бежать за ним, но Алиса дрожащим голосом пропищала:

– Со-оня, теперь я точно умираю.

– Аля, что? Что на этот раз с тобой?

– И руки и ноги отнимаются, а по телу бегают мурашки, и дышать не могу. Задыхаюсь! Задыхаюсь!

– Аля, дорогая, погоди, всего минуту, – сказала я, но в прихожей хлопнула дверь.

Евгений снова ушел. Теперь уже навсегда. «Он не простит мне такого унижения, – подумала я. – А как хорошо начиналось…»