Выстрел в чепчик

– Но ты же худеешь!..

– Не всегда же будет так. Вот Ваня вернется, и снова начну толстеть.

Я хотела рассердиться, но не успела – раздался телефонный звонок. Это была Роза. Она так бойко защебетала своим высоким тонким голоском, что у меня зазвенело в ушах.

Роза говорила долго, но так долго не могла молчать Маруся. Пришлось ее немного развлечь.

– Это Роза, – шепнула я, прикрыв трубку.

– Что ей надо?

– Понять не могу, она очень возбуждена, кричит про какое-то горе…

Маруся пришла в изумление:

– Горе? У Розы?

– Ну да, а что здесь такого?

– Да она же гинеколог.

– И что из того?

– Вот если бы я была гинекологом, – сразу же размечталась Маруся, – то сидела бы себе в джакузи и в потолок поплевывала, ну прямо вся и поплевывала бы.

Признаться, я понять не могла, в чем здесь причина.

Чем гинеколог отличается от прочих людей и почему он может поплевывать в потолок, а Маруся нет – я этого совсем не поняла, но выяснять было некогда.

Роза требовала, чтобы я срочно к ней приехала.

– Срочно! Срочно! – кричала Роза.

– Срочно не могу, у меня Маруся горем убивается, – призналась я.

– Ничего страшного, – сказала Роза. – Вези и ее, убьется у меня, здесь ничем не хуже.

Я посмотрела на Марусю, которая, рискованно качнув табурет, прямо всей собой пыталась постигнуть смысл происходящего, из чего, естественно, ее больше всего интересовало то, что она слышать не могла.

– Поедешь со мной к Розе? – спросила я.

– А что? Что у нее? – сразу же возбудилась Маруся.

И тут же, уже плохо владея собой, она вырвала из моих рук трубку и завопила так, будто собиралась докричаться до Розы без всякой телефонной связи.

– Роза! Роза! – вопила она. – Что?! Что?! Говори быстрей, а то я прямо вся сейчас упаду!

Угроза, видимо, подействовала на нашу умную Розу, потому что она мгновенно что-то сказала, после чего Маруся, вскочившая до этого со своего табурета в порыве завладеть трубкой, тут же обратно на табурет и осела.

– Розу пытались убить, – промычала Маруся, капая крупными слезами прямо в свое декольте.

Глава 2

Мы запрыгнули в «жигуленок» Маруси и помчались к Розе. Для такого события (не могу не отметить) Роза держалась молодцом, чего никак нельзя было сказать о Марусе, которая выла ну просто неприлично. Из-за ее воя я ничего не могла толком понять и в конце концов разозлилась.

– Маруся, – закричала я, – ну что ты воешь? Это же не бразильский сериал, которыми ты окончательно расшатала свои нервы, это жизнь, и выть здесь некогда и даже опасно. Здесь надо вовремя свою задницу убирать из-под чужих зубов.

Маруся мне ничего не ответила, а Роза, с завистью глядя на Марусю, сказала:

– Если бы у меня были ее размеры, я бы тоже выла, потому что такую задницу уже даже можно и не убирать. Будь у меня такая задница, – размечталась Роза, – я бы вышла замуж за богатого азербайджанца или армянина, сидела бы себе в джакузи и в потолок поплевывала бы, а не таскалась бы каждый день на работу в это опротивевшее мне отделение гинекологии.

Маруся от удивления выть перестала и предприняла немало усилий, чтобы обратить наконец свое пристальное внимание на предмет, который вверг в зависть нашу добрую Розу.

Пока Маруся мучилась от любопытства, я с укором посмотрела на Розу. С укором, потому что Роза свою работу очень любила и не променяла бы ее ни на какого богатого армянина с джакузи. К тому же Роза была маленькая, и ее зависть к Марусе была мне просто непонятна, нет, не потому, что задница Маруси плоха, вовсе нет, а потому, что Роза для задницы Маруси была маловата.

«Это черт знает что такое! – внутренне вдруг возмутилась я. – О чем думаю, когда нашу Розу совсем недавно пытались убить!»

– Роза, – закричала я, пользуясь отсутствием Марусиного воя, – расскажи же мне наконец, что с тобой произошло? Неужели тебя и в самом деле пытались убить?

– В самом ли деле, не знаю, но целых три раза, – сокрушаясь, сказала Роза, приглашая нас в комнату и кивая на турецкий диван.

Там почему-то лежала громадная картина. Обычно эта картина висела над диваном. Я многократно хвалила роскошную раму, в которую была забрана совершенно бездарная работа неизвестного мне художника с Арбата.

– Эта картина неожиданно и без всяких причин сорвалась со стены и упала мне на голову, – сказала Роза.

Мы с Марусей уставились на голову Розы, сильно сомневаясь, что она способна выдержать удар такой картины, точнее рамы.

– Ну, не совсем мне на голову, – замялась Роза. – Слава богу, я в это время была на кухне, но если бы случайно оказалась на этом диване, то обязательно пострадала бы. Голова была бы вдребезги, это уж точно, говорю вам как гинеколог!

– Да? – удивилась я. – И поэтому ты решила, что тебя пытались убить?

Роза выглядела растерянной.

– Тося сказала примерно такую же фразу, – призналась она.

– Что сказала Тося? – пожелала знать Маруся.

– Тося, а она уехала буквально за минуту до вашего приезда…

– Почему же эта мерзавка нас не дождалась? – возмущенно рявкнула Маруся.

Маруся возмущалась всегда, если представлялась ей такая возможность… и если не представлялась – тоже.

Здесь она точь-в-точь похожа на нашу Тамару, может, поэтому они не разговаривают уже двадцать с лишним лет.

Роза вздохнула:

– Тося сказала, что не может смотреть на то, как тает Маруся.