Две женщины, одна любовь

– В прошлом было и такое, – согласилась Терри, – но я стала гораздо осторожнее. Теперь стараюсь соблюдать правила и даже начала завоевывать уважение.

– Ты?

– Наверное, все-таки сказывается мое академическое происхождение. Пора стать серьезной, правильной, респектабельной. Неплохо звучит, правда?

– Что заставило тебя образумиться?

– Недавно разразился грандиозный скандал. Ты слышала о… – Терри назвала имя репортера, известного грязными методами добычи информации.

– Тот, который шантажировал женщину, чтобы она заговорила, а потом все обернулось трагедией?

– Он самый.

– Но ведь ты не была замешана в этой истории?

– Нет, конечно. Но мы с ним пересекались несколько лет назад, и тогда меня даже восхищали его приемы – он не останавливался ни перед чем. Сейчас, когда я повзрослела, смотрю на многие вещи иначе и задумываюсь о будущем.

– Другими словами, победила правильная Эрика, полностью вытеснив легкомысленную Терри?

– Ничего подобного. Терри еще здесь, готовая бросить вызов, пойти на риск. Просто ей небезразлично, как это отразится на других людях.

Гортензия усмехнулась:

– Берегись, если встретишь мужчину своей мечты, который заставит тебя выбирать между Эрикой и Терри. Послужит тебе хорошим уроком.

– Мужчина моей мечты? Не представляю, – вызывающе вскинула подбородок Терри. – Ни один еще не тронул моего сердца. Думаю, и впредь мне это не грозит. У меня слишком много других интересов.

– Неужели ты не мечтаешь о любви? – изумилась Гортензия. – Ты в Париже – самом романтическом городе мира. Любая женщина на твоем месте была бы полна предчувствий.

– Вот когда раздобуду материал для скандальной хроники, подумаю о романтике.

– Не буду спорить и пойду в свой номер. Завтра весь день расписан по минутам. Спокойной ночи. Увидимся за завтраком.

Оставшись одна, Терри подошла к окну полюбоваться на Эйфелеву башню, переливающуюся вдалеке огнями. Ей нравились окружавшие ее комфорт и роскошь. Именно к такой, гламурной жизни она стремилась. Терри сказала Гортензии, что ее сердце никогда не было разбито, и это было почти правдой.

После принесшего ей известность сенсационного разоблачения в прессе Томас испугался и бросил ее. Терри целиком ушла в журналистику и быстро добилась успеха. Профессия независимого репортера устраивала ее как нельзя лучше – она никому не подчинялась и сама выбирала темы публикаций. Потом она встретила Фрэнка, фотографа. Они стали работать в одной команде. Терри влюбилась в него, хотя не признавалась в этом даже себе. Фрэнк предал ее: использовал, чтобы получить доступ к эксклюзивному репортажу, и, не задумываясь, с выгодой для собственной карьеры продал снимки другому журналисту. Она решила, что прекрасно справится одна. За время их сотрудничества Фрэнк научил ее многим профессиональным приемам фотосъемки. Зачем ей нужен фотограф? Если на то пошло, зачем вообще нужны мужчины?

«Может, со мной что-то не в порядке, если на первое место в жизни я ставлю работу? – подумала Терри. – Это моя судьба. Что плохого, если меня привлекают азарт и риск? А риск любит меня. Ладно, пора спать».

Утром Гортензия влетела в комнату Терри, когда та только проснулась.

– Извини, что так рано, но сегодня безумный день. Надо успеть все приготовить к свадьбе.

– Нет проблем. – Терри набрала номер портье. – Давай закажем завтрак.

Пока они ждали, Терри успела принять душ. Завернувшись в банный халат, она присоединилась к Гортензии. Ей хотелось больше узнать о семье Фолкон.

– До сих пор мне не приходилось слышать о Леониде, – сказала она, наливая себе кофе. – Кажется, он очень скрытный.

– Ты права. Его настоящее имя Леонид Царев. Только когда он общается с братьями, его из вежливости называют Фолконом. Известно лишь то, что он невероятно успешный и богатый бизнесмен. Кажется, в России таких называют олигархами. Если верить моим друзьям в Москве, его личная жизнь невероятно скучна – из интересов только работа и деньги. Никаких развлечений… ну, ты понимаешь, о чем я. Он мрачный и замкнутый.

– Иногда такие типы бывают интересны, – задумчиво протянула Терри. – Ладно. Посоветуй, что мне сегодня надеть.

– Давай посмотрим, – воодушевилась Гортензия, открывая шкаф. – Ой, сколько роскошных туалетов. У тебя, должно быть, богатый бойфренд?

– Вовсе нет, сама все покупаю.

– Значит, много зарабатываешь?

– На жизнь хватает, но обычно я столько не трачу на одежду. Тут особый случай – в этом отеле я хотела выглядеть на миллион, чтобы не выделяться среди гостей.

– Правильно. – Она достала с полки дорогущие джинсы-стретч. – Неужели ты в них влезешь?

– Конечно.

Гортензия приложила их к своим пышным бедрам и вздохнула:

– Убить готова за то, что ты такая стройная и можешь носить подобные вещи. Хей-хо! – Она бросила джинсы на кровать. – Надень их.

– По-твоему, подойдут для первого выхода? – засомневалась Терри. – Мне хотелось для начала произвести впечатление добродетельной стыдливости с оттенком пуританства.

– Даже не думай! Господь наградил тебя идеальной фигурой – пользуйся, пока можешь. Мне пора бежать. Помни, если столкнемся на публике, делаем вид…

– …что впервые видим друг друга, – закончила за нее Терри.

– Именно. Мне не избежать проблем, если узнают, что я общалась с журналисткой. За нами здесь следят. Пока. – Она исчезла за дверью.

Терри несколько минут задумчиво изучала свой гардероб. Она все-таки остановила выбор на обтягивающих джинсах, но, чтобы не выглядеть слишком вызывающе, сверху надела белую шелковую, доходящую до бедер блузу. Наряд получился достаточно элегантным и дорогим, но никто не мог обвинить ее в вульгарности.

Она отправилась бродить по гостинице, изучая, прислушиваясь, незаметно делая снимки маленькой, но очень мощной фотокамерой. Время от времени Терри замечала членов семьи Фолкон, но среди них не было того, кто ей нужен.

Наконец, выйдя на верхнюю площадку широкой центральной лестницы, она остановилась и быстро отпрянула, решив, что увидела человека, которого искала. Внизу стоял высокий темноволосый и очень красивый мужчина. Должно быть, Тревис Фолкон. К сожалению, на таком расстоянии трудно было как следует разглядеть его, но у Терри не возникло сомнений – Тревис. Он был один, без женщины, которую обещал привезти с собой. Удачный случай поговорить наедине, если Терри сумеет привлечь его внимание.

– Пожалуй, есть выход, – пробормотала она.

У Терри было отработано несколько приемов для такой ситуации. Например, можно нарочно поскользнуться и вскрикнуть, чтобы он обернулся. Она стала осторожно спускаться, стараясь не спугнуть его. Только когда их разделяли три ступеньки, Терри сделала вид, что у нее подвернулась нога, и, упав, съехала по лестнице вниз.

Она сразу поняла, что на этот раз фокус не удался. Вместо легкого ушиба от грациозного падения она почувствовала острую боль в щиколотке. Терри судорожно схватилась за перила и остановилась у самых ног мужчины, едва его не сбив.

От неожиданности он охнул, опустился на колени, чтобы подхватить ее, и что-то спросил по-французски.

– Не понимаю, – с трудом пробормотала Терри.

– Вы сильно ушиблись? – повторил он по-английски.

– Не… знаю, – прошептала она, морщась от боли. – Моя щиколотка…

– Кажется, у вас вывих.