Дипломатия

– Отпусти, Фёдор, я тебе завтра двадцать копеек дам!

– Я ещё не обедал, а вы меня уже завтраком кормите! Не – ет, это удочка плохая! А за воровство положено наказание – тюрьма. Пожалуйте – идти!

Федька говорил громко и был строг, как Катон. Он вёл своего пленника по дорожке сада и чувствовал, как дрожит его плечо, как холодеет рука. Лицо пленника было бледно, губы беззвучно шептали что – то, он инстинктивно упирался ногами в землю, Федька подталкивал его вперёд и чувствовал, что ему жалко мальчика. Ему хотелось отпустить его, но – дипломатия!

Федька очень много надежд возлагал на свой план для того, чтобы не попытаться довести его до конца.

– Извольте идти! – уговаривал он пленника очень любезно и доброжелательно. – Ничего не поделаешь… отпустить я вас не могу, а должен представить домохозяину… вот он!

Здрассте, Платон Михайлыч! В то время, как вы ругаете меня разными тяжёлыми словами и гоните вон с квартиры, – я – с оберегаю ваше имущество и добро! Изволите видеть? Поймал вора – с! С поличным в руках имею честь передать его вам! Получите!

Домохозяин, сырой и толстый человек, страдавший одышкой, взял пленника за подбородок, поднял кверху его голову и грозно захрипел:

– А!.. Давно уж я… добирался…

– Вы добирались, а я подобрался – хап! И готово! Я тоже давно слежу за ними… мне ваше, Платон Михайлыч, добро дорого! Я, бывало, ночи не сплю – всё слежу. Сад моего хозяина тр-рогать не смей! Я – вот он! И я уж услежу…

– Я больше не буду… отпустите меня! – молил пленник со слезами на глазах.

– Нет… я тебя к отцу, и пусть он тебя выпорет… ага?! – хрипел Платон Михайлович, страшно вращая глазами.

– Я готов изувечить человека ради вашего спокоя! И вот – извольте видеть – поймал! – убедительно говорил Федька, вертясь ужом вокруг массивной фигуры своего хозяина.

– Спасибо! Ты и вперёд… смотри!

– Всегда согласен! – с готовностью воскликнул дипломат.

– Хотя ты тоже… ворище!

Федька выразительно пожал плечами и сказал:

– Ах, зачем опять такие тяжёлые слова!..

Их пленник горько плакал, ожидая решения своей участи. Он уже не просил отпустить его и не пытался осветить предательскую роль Федьки в этом деле.

– Я, кажется, вот показываю вам себя при всём солнышке! Зачем бы это мне гоняться за грабителями вашего сада? Иной бы на моём месте, после вашего вчерашнего разговора, ещё сам же подучил – идите, ребята, охолащивайте сад!

Тут Федька кинул косой взгляд в сторону своего пленника и, убедившись, что тот совершенно не в состоянии понимать что – либо, свободно вздохнул.

Было жарко и душно. С жирного лица Платона Михайловича обильно тёк пот, и ему надоело всё это. Он даже зевнул от истомы. Федька дипломатично замолчал, ожидая дальнейшего.

– Вот что, – сказал ему домохозяин, свирепо отдуваясь, – отведи ты этого… воришку к отцу… знаешь?

– Знаю! – кивнул головой Федька.

– И расскажи там всё…

– Понял! Это я – в момент! Извольте путешествовать за мной, молодой злодей!

Когда Федька вышел со своим спутником за ворота, он дёрнул молодого злодея за рукав, подмигнул ему и расхохотался.

– Идите вы, Коля, теперь, куда вам хочется! Настрахались? Ничего не поделаешь… дипломатия, вот в чём гвоздь. Ну, идите!

Коля не верил своему предателю. Он посмотрел на него заплаканными глазами и снова понурил голову.

– Иди – и – те, говорю! – убедительно протянул Федька и даже толкнул его в плечо.

Тогда, медленными шагами, мальчик, оглядываясь на сапожника, пошёл по панели. Федька, улыбаясь, смотрел ему вслед. Вдруг мальчик быстро наклонился, выпрямился, взмахнул рукой, и мимо головы Федьки со свистом пролетел камень. Федька дрогнул и сделал движение вперёд, но мальчик был уже далеко.

– Злой… Обиделся… – вслух сказал Федька и пошёл на свой двор.

– Ну, что? – спросил его домохозяин.

– Отвёл, и всё как следует. Сейчас его ухватили за вихры и повели пороть! – убеждённо врал Федька.

– Так и надо, – сказал домохозяин.

– А то как же? Непременно пороть! А кстати, Платон Михайлович, как вы решили с чемоданчиком – то?

– Дорого просишь…

– Нет! Но ежели желаете – полтора рубля, и зачесть это за квартиру. А остальные два с полтиной, будьте столь великодушны, подождите… Приставлю я вскорости одному приказчику головки, и получите всё до копеечки! Желаете?

– Ну… – буркнул домохозяин, – чёрт с тобой!

– Стеснения мне и угрозы выгоном вон из квартиры не будет? Превеликолепно! Ведь я, ежели говорить по совести, какой квартирант вам? Редкость! Тих и… оберегаю ваше добро, не смыкая глаз, могу сказать! Ей – богу! Хоть бы вот теперь – сколько я время потерял, ловя воров в саду и прочее такое?!

– Ну… отстань уж! За это спасибо… а всё – таки деньги за квартиру надо платить в срок…

– Да господи! Ежели бы я…

Но домовладелец, грузно покачиваясь, уже шёл в сад… Федька, улыбаясь вслед ему, подмигивал жене, смотревшей на него из окошка и тоже улыбавшейся…

Через полчаса Федька сидел за столом и, жадно глотая вчерашние щи, оживлённо и пылко говорил:

– Ум, почтенная наша мамаша и дорогая супруга, ум – с, – вот что есть главное в жизни!

Дипломатию надо уметь делать с людьми. Человек на тебя с оглоблей лезет, а ты его норови дипломатией опутать… Ведь вот сегодня утром какая была моя жизнь? Хозяин меня съесть готов, супруга меня кусает, маменька жуёт… оставалось мне повеситься или сбежать! Полчаса действия моего ума, и все стали очень даже ласковы! Каково – с?

– А ты ешь, ешь, – поощряла его мать.

– Я могу и есть и говорить… И даже мне это выгоднее! Я говорю, вы меня слушаете… и не видите, что я давно уже с говядиной черпаю, а вы всё ещё пустые щи буздыряете!

И все трое за столом разразились весёлым хохотом.