Пончик с гвоздями

Пончик с гвоздями
Маргарита Южина

В благородном семействе Распузонов страшный скандал! На новогоднем празднике в шумной компании оказалась… бывшая любовь Акакия некто Марианна Зудова. И страсть, естественно, вот-вот должна была разогреться с новой силой. Но разгневанная Клавдия Распузон была начеку. Однако не успела она оторвать мужа от разлучницы, как Марианну застрелили… А кого подозревают в убийстве? Конечно, Клавдию. И теперь страдающая мать семейства вынуждена заняться расследованием. Но беды продолжают сыпаться на ее…

Маргарита Южина

Пончик с гвоздями

Глава 1

НОВОГОДНЯЯ САРАНЧА

Она чувствовала себя премерзко. Ненавидела себя, казнила, но сделанного не воротишь – только что она совершила тяжелейшее преступление: после изнурительной суточной диеты Клавдия Сидоровна Распузон накинулась на холодильник, и тот коварно распахнул перед ней наполненное нутро. И это перед самым праздником! Нет, организм Клавдии Сидоровне достался явно вражеский! Вчера столько усилий было потрачено, чтобы заморить себя голодом к предстоящему Новому году, и это почти удалось, а сегодня желудок разбудил ее угрожающим рыком, и несчастная Клавдия Сидоровна сначала потихоньку, а потом и более откровенно потрусила к белоснежной «Бирюсе». И вот, пожалуйста: все содержимое в течение каких-то трех часов переместилось из холодильника в ненасытную утробу. А если еще учесть, что к праздникам хозяйки стараются поплотнее набить холодильник…

– Клавочка, а мы сегодня ничего до вечера кушать не будем? – слабо пискнул законный супруг преступницы Акакий Игоревич, пялясь на почти пустые полки охлаждающего агрегата.

В отличие от супруги, имевшей достаточно внушительные размеры, Акакий Игоревич был склада весьма компактного. Как говорила сама Клавдия Сидоровна – карманный вариант. И уж если кого и не испортили бы лишние два-три килограмма, так это как раз его. Только сам хозяин дома не любил торчать у плиты, а его жена с самого утра сегодня совсем не рассчитывала заниматься кулинарией.

– Ах, Кака! Не смей мне говорить о еде! Сегодня весь вечер предстоит жевать и жевать, – раздраженно бросила супруга.

С Акакием Игоревичем Клавдия Сидоровна жила уже тридцать лет, и она прекрасно знала, что муж поймет ее горе и донимать не будет. В конце концов, там еще осталось сырое мясо, может и приготовить себе что-нибудь на скорую руку, а она в данный момент побудет немного в расстроенных чувствах. Нет, это же надо! К десяти вечера их пригласили в солидное общество – отмечать встречу Нового года, и она, Клавдия Сидоровна, так готовилась к этому дню – купила себе прекрасное платье, на два размера меньше обычного, так как надеялась похудеть, покрасила волосы и даже подсмотрела в стильном журнале подходящий макияж. И что же? Теперь она точно не влезет в новый наряд, вот досада!

– Клавочка, а что мне надеть на вечер? – вышел из кухни Акакий, жуя сырую сардельку.

– Ах, я тебя умоляю! Что тебе надеть… Ты же знаешь – у нас кризисное положение с деньгами, – буркнула Клавдия Сидоровна и замерла, страдальчески уставясь в потолок.

– Подожди, но ведь Данил специально подарил нам деньги… чтобы мы… так сказать… Ну, чтобы мы купили себе приличное одеяние. Как-никак к серьезным людям идем! – возмутился муж.

Данил был старшим сыном Клавдии Сидоровны и Акакия Игоревича Распузонов. Он трудился бизнесменом и каждый раз навязывал им приличные суммы то на одежду, то на продукты, а то и просто так, на жизнь. Еще у Распузонов была очаровательная дочь Анечка, которая имела четырехлетнюю дочку Яночку и непутевого мужа. Дочь работала в следственных органах, то есть имела фиксированную зарплату, и помогать, как братец, родителям не могла, зато тот старался за двоих. Перед этим праздником Даня еще за неделю принес пачечку купюр и пояснил:

– Это вам на праздничный стол и на красивые одежды. Вас же вроде в гости пригласили? Надо выглядеть достойно.

Клавдия Сидоровна чмокнула сынулю в бритую щеку и спрятала денежки в необъятный бюстгальтер. Акакию Игоревичу доступ к деньгам автоматически закрылся, но он не собирался про них забывать.

– И что же ты мне купила? – настаивал супруг.

– Ах, да вон же, на кресле обновка лежит. Вчера ты спать рано улегся, вот и не пришлось примерить, – махнула рукой страдающая по поводу своего преступления жена.

– Это… это что?

– Свитерок. А что, сейчас все в таких ходят! Это даже и не свитер, а, я бы сказала, пуловер. Между прочим, Агнесса Викторовна со второго этажа вязала своему сыну, да тот, к счастью, отказался. Господи, Кака! Ты же знаешь, как Агнесса вяжет. Ты в этом свитерке будешь выглядеть по-настоящему достойно, как полярник.

– Но там же будут все в пиджаках, в смокингах!

– Ах, уймись! Кто там будет? Никого там не будет, Агафья же говорила, что все будет тихо, по-семейному. И потом, я же не пингвином тебя наряжаю!

Агафья Эдуардовна, дама весьма богатого достатка, была если и не подруга, то весьма близкая знакомая Распузонов. Пожилая леди долгое время жила в нужде, тащила двоих детей, а потом, когда события развернулись совсем уж плачевно, жизнь дала крутой виток и вынесла женщину к нежданному богатству. Может, поэтому дама, хоть и являлась весьма имущей, с людьми скромного достатка не чуралась общаться тепло и по-дружески. Теперь Агафья Эдуардовна владела нудистским клубом, имела небольшой замок на берегу реки и частенько сорила деньгами. Совсем недавно, этим летом, Распузонам удалось распутать одно очень непростое дельце, и теперь старушка не оставляла в покое супругов даже на неделю, обращаясь к ним по каждому пустяку – то у нее пропадала самая любимая ночная сорочка, то кто-то выкрал самую редкую орхидею, а то и вовсе – под кроватью кто-то забывал мужские брюки. Срочно вызывались Распузоны, и заводилось следствие. Как потом оказывалось, сорочка никуда не девалась, а просто закатывалась в белье на постели, орхидею никто не трогал, но ее сожрал червь, а брюки были вовсе не мужские, а лично Агафьи Эдуардовны. Короче, едва старушке становилось скучно, как она тут же начинала играть в сыщицу. Вот и теперь, третьего дня, Агафья Эдуардовна объявила, что у нее пропал драгоценный кулон с бриллиантом величиной с кулак. Срочно на ноги были поставлены все те же Распузоны, ну и понятно, что такое событие, как Новый год, просто не могло обойтись без их семейной пары.

Вообще говоря, Агафья Эдуардовна частенько приглашала их на вечеринки. К примеру, на последней Клавдии Сидоровне даже удалось пленить приятного мужчину – Семизвонова Семена Семеновича, который был военным, а если точнее – прапорщиком, и недвусмысленно делал Клавдии комплименты. Сегодня, кстати, на празднике он тоже будет, посему Клавдия Сидоровна и купила это дорогущее платье, а Акакию, естественно, на костюм не хватило. К тому же уже прибегала Лиличка…

Лиля была женой сына и приходилась Клавдии Сидоровне и Акакию Игоревичу невесткой. Девушка она была во всех отношениях приятная, легкомысленная и… постоянно безденежная. Нет, Данил, конечно, снабжал супругу по полной программе, она ни в чем не знала отказа. Но какая женщина не знает: сколько ни давай ей денег, всегда будет чуточку не хватать. А Даня, скупердяй, крупными суммами на карманные расходы жене не разбрасывался. Вот Лиличке каждый раз и не хватало сущей безделицы – пары-тройки тысяч на новое платье. У нее просто мания была на эти самые платья! А поскольку обращаться ей было не к кому, то каждый раз она занимала деньги у свекрови. Та, естественно, не могла отказать невестке, а потом сын с ней рассчитывался. Вот так и получалось, что и овцы были сыты, и волки, что называется, в полной сохранности.

В последний раз Лиля прибегала буквально вчера.

– Ах, мамочка! Просто жить не хочется! – начала она прямо с порога.

Клавдия Сидоровна давно знала: если Лиля называет ее мамой, то непременно будет просить денег. Обычно-то девчонка зовет свекровь по имени-отчеству.

– Что, опять деньги нужны? – хитро прищурилась она, вспомнив, что Даня строго-настрого запретил давать Лиле в долг, все равно истратит на тряпки, а у нее их и так хоть выбрасывай.

– Вот видите, даже вы знаете, что у меня хроническое безденежье. Ах, нет, конечно, я не за деньгами. Так… поговорить, душу излить… – пригорюнилась невестка, усаживаясь на кухне и теребя на себе юбчонку.

– А что ж такое случилось? Что-нибудь с Даней? – всполошилась свекровь.

– Нет, со мной беда, вот в чем дело. Понимаете, я так хочу Данилу помочь… Я же вижу, как он надрывается на работе, тащит дом, меня, вам помогает… А ведь я сильная молодая женщина! – пылко начала девчонка. – Вы знаете, я вчера была у мастера, он мне костюм кроил, и… примерила костюмчик. Смотрю – кое-где тянет. Вся мастерская сбежалась, не знали, в чем дело, а я только в одном месте складочку зажала – и пожалуйста, сидит как влитой. Так мне мастер сразу заявил – вам, мол, надо обязательно учиться на кутюрье, я и рекомендацию дам. Вы представляете? Он даже меня на курсы записал, завтра надо их оплатить. Но Даня меня не понимает, даже слышать ничего про курсы не хочет. А я… Я так мечтаю! Вот скажите, мама, вы у Юдашкина платье заказывали когда-нибудь?

Клавдия Сидоровна задумалась. Собственно, к чему ей платье от Юдашкина? Может, оно и лучше по-простому – иди да покупай, какое надо выберешь, можно очень недорогое найти. А если на китайском рынке, так вообще почти даром. Правда, и носить долго не придется.

– Не заказывала, – помотала головой свекровь.

– И не надо! Я бы вам шила не хуже, чем этот знаменитый кутюрье!

– Так сколько тебе надо-то? – полезла Клавдия в кошелек.

– Пока пять. Думаю, больше не потребуется. Да вы не беспокойтесь, Даня отдаст.

Клавдия и не беспокоилась. Если на доброе дело, отчего не дать. Но вот на костюме Акакия пришлось сэкономить, отделаться скромным свитерком. То есть пуловером… Ну да разве мужикам много надо!

Даже в связанном соседкой пуловере Акакий Игоревич выглядел блестяще – блестели глаза, губы, лысина и туфли. К тому же мужчина вылил на себя две пригоршни одеколона, чтобы все присутствующие задохнулись от восторга.

Клавдия Сидоровна, как она и предполагала, в платье не влезала. Но это только вначале. Не прошло и каких-то сорока минут, как Акакий Игоревич, точно классическая Золушка, пыхтя и потея, втрамбовал-таки супругу в дорогой наряд, и та расцвела от восторга. Платье отчего-то не стройнило, а как раз наоборот – обтягивало и выпячивало все недостатки фигуры, но зато оно так искрилось, что сразу было понятно, сколько оно стоит. То есть что стоит весьма недешево. А если еще уложить прическу да подкрасить как следует глаза, губы, эдак причудливо нарисовать брови… Да, а еще обязательно надо надеть клипсы – вот эти, которые покрупнее. Правда, тогда почти до плеч оттягиваются уши, но зато камни в них блестят, как настоящие бриллианты! Нет, Клавдия Сидоровна сегодня определенно в ударе!

Ровно в десять сверкающая чета Распузонов появилась возле парадного подъезда Агафьи Эдуардовны.

– Какие гости! – радушно встретил их возле дверей Коля, швейцар и охранник в одном лице. – С Новым годом! Вас уже все заждались!

Коля был уже немолодым мужчиной, родом из деревни. За место свое он держался прочно, поэтому рассыпался в любезностях весьма старательно. Хотя, впрочем, и сама хозяйка встретила Распузонов так же лучезарно:

– А вот, познакомьтесь, познакомьтесь! Это мои друзья – Клавдия Сидоровна и Акакий Игоревич, – пропела она, представляя Распузонов немногочисленным гостям. – Вот Семизвонов Семен Семенович с женой…

– Так мы же знакомы, гвозди вам в пончик! – радостно взревел Семизвонов. По всему видать, прапорщик уже успел продегустировать спиртное.

Агафья Эдуардовна чуть натянуто улыбнулась и продолжила знакомить:

– Красиковы Василий Петрович и Ирина Марковна, наши бизнесмены, очень солидные люди, а это Марианна…

– Ах, прошу вас, не надо отчества! Просто Марианна… – игриво прощебетала тощая дамочка в длинном персиковом платье, растягивая накрашенные губы.

Женщина была одна, без мужа. Она потряхивала стильными светло-русыми прядями и сверкала огромными камнями, хотелось думать, что ненастоящими. Ее искусный макияж не мог скрыть некоторые морщинки и не совсем молодую шею. Дамочке было под пятьдесят, что наметанный глаз Клавдии определил совершенно точно, но надо было признаться – выглядела Марианна изумительно.