Дама непреклонного возраста

– Ой, ну я тебя умоляю! Как я понимаю? Да обыкновенно. Вон, книжку взяла… сейчас каких угодно полно самоучителей… И работай. Ах да, тебе ж диплом нужен… Ну, знаешь, можно курсы какие-нибудь пройти.

– Все, Нюрка! Больше мне не звони! Я не буду слушать про твоих дурацких недоумков, которые от любви с балкона на дерево прыгают…

– Наоборот – с дерева на балкон, – чуть не плача поправила Нюра.

– Для мене уже неважно. Я не верю! И тебе уже никто не дает двадцать лет! Тебе даже сорока не дают, потому что тебе сорок пять!

Зинаида мстительно бросила трубку и пошла к себе. За ней молчком двинулся Мурзик, а за Мурзиком, с полной миской свежего молока, поплелась Юлька. Зинаиде сопереживали все, но от этого ей легче не становилось – работы для нее не находилось, сбережений не было, а значит, впереди ее ожидало скупое, безденежное будущее.

– Не понимаю, Зинаида Ивановна… – тихо начала Юлька. – И чего вы на этих официантках зациклились? Вон на рынке все время продавцы требуются. И работа такая… Все время на свежем воздухе, витамины кругом, если повезет с фруктами работать. Опять же – с людьми работа, общение, положительные эмоции. У меня подружка работает, шмотки продает, так ничего, не обижается. И одета всегда, как манекен. А чего – сама поносила, продала. Куда идти приспичит – взяла костюмчик да надела, а назавтра снова притащила продавать. Не нарадуется! А вы – в официантки…

Зинаида покосилась на квартирантку – не врет ли?

– Не, ну я правду говорю! И всегда уволиться можно, если что не так! Опять же – клиента какого навороченного обсчитать, или там сдачу не дать, тоже деньги… Да вы сами посмотрите – все старушки работают!

Старушки, может, и работают, но Зинаида, во-первых, далеко не старушка, а во-вторых… а во-вторых… Хотя, впрочем, почему бы и не попробовать?

Через день она уже стояла на Колхозном рынке и трясла кроличьей шапкой:

– Шапочки! Кроличьи! Ушки закрыты, темечко в тепле, лобик закрыт! Если есть желание, и на нос можно натянуть! Шапочки! Шапочки!

Полмесяца она клоуном скакала возле своей палатки, обряженная в кривоватую клочкастую шапку местного пошива, пока ее кто-то вежливо не тронул за локоток:

– Зинаида, а я никак не могу тебя дома застать… Зиночка, сними это уродство!

Перед ней стоял Игнатий Плюх. Мужчина, с которым она планировала жить долго-долго и даже готова была умереть в один день. Она так ждала его! А он… даже не позвонил! Даже не пришел! Заявился на рынок, специально, чтобы… чтобы она вот в этой шапке перед ним… Наверное, от нервного перенапряжения у Зинаиды в голове что-то переклинило.

– Игнатий… а почему ты… а чего это тебе шапочка не нравится? – задиристо вздернула она голову. – Я бы на твоем месте купила!

– Зин, может, ты оставишь этот балаган? Поедем ко мне, посидим… Между прочим, я только позавчера вечером приехал, искал тебя, искал… Да сними ты это убожество! Мне Нюра Тюрина сказала, где тебя найти можно.

Он стоял такой ухоженный, ароматный… и совсем чуточку чужой. Раньше таким не был. Прекрасный хирург, весьма состоятельный человек, настолько увлеченный своей работой, что на остальное ему просто жалко было времени. Это Зинаида его научила одеколоном брызгаться, а вот теперь пожалуйста – Нюра ему, видишь ли, сказала… Ну, подруженька! Не женщина, а капкан для неженатых идиотов, честное слово. И ведь до чего обидно – сама же и ткнула эту подруженьку в Плюха. Но ведь у Зинаиды и в мыслях не было их сводить для сердечных интересов! Кстати, а не к нему ли Нюра хотела пристроить ее санитарочкой?

– А где, простите, вы с Нюрой виделись? – не удержалась Зинаида. – Я не из ревности любопытствую, она мне денег задолжала, а я ее поймать не могу. А вам надо же как посчастливилось: только приехали – и сразу встреча!

– Зин, ну чего ты? Я к тебе приходил, а она от тебя спускалась, там и встретились. Зин, пойдем куда-нибудь, а? – предложил Плюх и скривился. – Да сними ты это безобразие! Чего только не нацепит…

– Ну вот что! – не поверила Зинаида, слишком хорошо она знала подругу. – Вот что! Это и не безобразие вовсе! Это голова моя, ясно?! А вы… вам… я вообще… Граждане! Кому шапочку? Шапки замечательные!! Кролики!!!

– Зин… – переминался с ноги на ногу Игнатий.

Корытская уже яростно размахивала над головой уродливой шапкой, показывая, что никакие хирурги ее покой смутить не могут.

– Шапочки!!! Гражданин, вы мне своей фигурой все настроение уже испортили! Вот ведь, как прилепится такой, прям никакая торговля не идет… Граждане! Шапочки!

Плюх пожал плечами и сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее пошел прочь от Зининой палатки.

Конечно, больше работать на рынке она не могла – в тот же вечер попросила дать ей расчет. Предприимчивый хозяин насчитал такую недостачу, что на руки Зинаида получила только двести рублей. С горя неудавшаяся торговка хотела купить на две сотни томатного сока, однако одумалась и купила на все деньги рыбы Мурзику. Когда-то ей еще попадется работа, но кот страдать не должен.

Придя домой, Зинаида первым делом кинулась к телефону:

– Нюрка! – злобно зашипела она в трубку. – Ты… ты… знаешь, ты кто?

– Ой, кто это? – завела подруга знакомую песню. – Ой, не узнаю…

– Сейчас узнаешь! На фига ты сказала Плюху, что я на рынке торгую, а?! Ты что, не могла меня предупредить, что он приехал?! Знаешь… – Зинаида задохнулась от негодования, а потом в голове ее мелькнул замечательный план мести. – Знаешь, Нюрочка. Вот у нас сосед один есть… Ты его не знаешь, красавец такой, молодой, только после армии вернулся, весь в наколках… Так он, Нюрочка, меня специально подловил и спрашивает: «А что за прекрасная дама к вам ездит? Не могли бы вы меня с ней познакомить?» Это он, Нюрка, про тебя! А я сказала, что ты замужем, вот так!

На другом конце провода послышался тягостный стон, а потом прямо в ухо Нюрка звонко всхлипнула:

– Зин, но я же… и замужем-то не была… А он, может быть…

– Да! Он хотел! Он хотел тебя в загс пригласить! А я сказала, что ты не можешь, вот так! А потому что… зачем ты моего Плюха подкарауливала?

Нюрка затараторила в трубку так быстро, будто за каждое слово ей платили в валюте:

– Зинаида! Я вовсе его не подкарауливала! Я к тебе пришла… Ой, Зинка, я чего приходила-то… Ты же, помнишь, про Таньку Боеву заикалась, а она ведь барменшей работает. Я чего думаю, может, тебе к ней обратиться? Театр мод знаешь? Ну, его все знают – «Я не такая!» называется. Так вот, бар прямо при этом театре. Она там и работает. Так ты сходи, может, сунет тебя куда-нибудь? Слышь чего, а ты мужичка-то того, ну, соседа, в следующий раз…

– Ну, теперь, может, и дам ему твой номерок, – проговорила Зинаида и положила трубку.

Нет, на подругу она все еще была сердита: подстроила такую встречу с Плюхом! Ну, ничего, может, и правда, Татьяна ее пристроит, и тогда… Вот только бы ничего не случилось с ее Вадиком…

К Татьяне Боевой Зина отправилась на следующий день. Прямо на работу. Театр мод «Я не такая!» искать долго не пришлось. Оказывается, в городе он пользовался популярностью, и третья же женщина, к которой обратилась Зинаида, подробно расписала, как его найти.

Это было совсем небольшое, но очень красивое двухэтажное здание в желто-синих тонах с яркой вывеской. Бар находился на первом этаже, был он тоже маленьким, но красивым, с самой современной мебелью и поражал необычными дизайнерскими находками. Зинаида пришла рано, поэтому посетителей в баре не было, зато за стойкой что-то мелодично напевала приятная миниатюрная женщина яркой внешности и натирала и без того прозрачные бокалы.

– Простите… – начала было Зинаида, но ее голос немедленно заглушил дикий рев:

– Зинка! Корытская! Молодец, что пришла! Ну, с ума свихнуться! – вскричала барменша, размахивая бокалом.

Теперь это была прежняя Танька Боева, с которой Зинаида работала двадцать лет назад, Танька, которая славилась неугомонным характером, звонким голосом и сорочьим языком. Судя по тому, что Боева тарахтела без передыху, а рот ее растягивался в радостном оскале, Зинаида поняла, что с найденным ею парнем, Вадиком, все не так плохо.

– Нет, ну какая молодец – вот взяла и заявилась! Проходи, сейчас посидим с тобой, у меня народ только ближе к четырем подтянется. Слушай! А я ведь к тебе сама собиралась! Ну, из-за Вадьки-то… А все времени нет, сама понимаешь: мне хоть разорвись – и к нему надо, и на работу. Вот сейчас брат приехал, так сидит пока с ним… Ой, ну как постарела… А что это у тебя на голове? Прическа такая? Мастера хорошего найти не можешь?

– Таня, а как Вадик-то? Вы нашли тех хулиганов, кто его так? – умудрилась вклиниться с вопросами Зинаида.

Татьяна на нее замахала руками и придвинулась к самому лицу:

– Какие хулиганы! Ты что? У нас тут такое творится! Вот ты не поверишь, знаешь… – страшно зашептала Танька и даже по-куриному закатила глаза. Но когда открыла, взгляд ее уперся в Зинаидины ноги. – Зин, а сейчас такие юбки уже никто не носит. Посмотри, какие у тебя ножки убогие! Ой, чего ж ты гвоздем торчишь, садись вот сюда! Слу-у-ушай! Я тебя к Агаповой отведу, она тебе такой костюмчик придумает – все пальцы оближешь!

Татьяна снова заработала языком, и у Зинаиды пропали все шансы сказать хоть слово. Между тем Боева выставляла на высокий стеклянный столик какие-то коктейли, крошечные чашечки с кофе, фарфоровые вазочки с консервированными фруктами и мороженым, и все шелестела фольгой от шоколада.

– Тань, я ведь к тебе по делу! – хлопнула ладонью по столу Зинаида. – Понимаешь, мне очень нужно…

– Понимаю! – вмиг посерьезнела Татьяна и вперилась острым взглядом в бывшую коллегу. – Все ясно, я так и думала… Ну-ка, встань. Да вылезь ты из-за стола!

Татьяна выдернула Зинаиду из-за столика и принялась крутить ее, будто вешалку в магазине.

– Ну, конечно, ты – ненормальная, я это сразу заметила. У тебя широкие плечи, узкий таз и кривые ноги. А грудь! Нет, это не грудь, а стихийное бедствие, прямо бахча какая-то… Знаешь, грудь придется убрать, ноги…