Мастер-класс от курицы-соседки

Он даже одеваться не стал – так и вышел – в спортивных штанах и в майке. И теперь Маша торопливо шла за ним, придерживая собак.

– Что там, быстро рассказывай!

– Федь, ты не представляешь, ко мне Ирка прибежала сразу после вечера. Карасева…  – задыхаясь рассказывала Маша.

– Зачем?

– Ее кто-то избил! У нее там синяки были, волосы все всклоченные. Она мне хотела рассказать – кто ее так, но… Я ее оставила, а сама пошла с собаками гулять. Они же, сам знаешь, их же выгулять надо…

– ну?

– Пришла, а… А Ирка вся убитая лежит.

– Убитая?! – Федор даже остановился. – Ты чокнулась, Маша?

– Да, Федь…  – кивала Маша. – Вот я сразу к тебе.

– А с чего ты взяла, что она убитая?

– А чего не взять-то? Я ее за плечо потрогала, а она – бац, и рухнула прямо на пол. Нет, мы приходим, а она, как будто на стол облокотилась и спит. Я ничего и не подумала, а за плечо ее… и тут она – обана! Она еще до этого мне говорила, типа, давай поговорим. Но я думаю – как говорить-то, когда собаки сейчас таких морей нальют! Ну и сказала, дескать, посиди одна, а я сейчас быстренько. У меня собаки-то сколько терпели, их же выгулять надо. Ну, мы погуляли, а пришли, тут…

– Маш, скажи честно, а это не ты ее? – прямо в глаза посмотрел Федька и даже остановился.

– Нет, – покачала головой Маша и вдруг взорвалась. – Да ты с ума сошел?! Человек ко мне за помощью пришел, а я!

– Нет, ну ты на вечере была к ней очень… очень негостеприимно настроена.

– Это она сама ко мне пришла, понимаешь? Сама! Ты подумай, как все нелогично. То есть, тогда, когда она меня бесит, когда она там на вечере тебя из-под носа уводит, еще всякая фигня, я, значит, креплюсь и все ей спускаю с рук, а когда она ко мне за помощью прибежала… не я к ней, она ко мне!

– А ты там никакой злобы на нее не держала, ничего не затаила? – внимательно приглядывался к подруге Федор.

– Федь, вот ты поэтому все еще в майорах, потому что у тебя ума нет! Ты как думаешь, я, значит, затаила себе там кучу зла, киплю вся из себя, а тут – оп-паньки, и жертва сама ко мне в руки тащится, да? И тут, естесстно, я ее по головушке камешком! И, догадайся, на кого первого подумают?

– А, может быть, ты об этом и не подумала, а ее по телефону вызвонила, так же тоже может быть?

– Может, – согласилась Маша. – Тогда ты ее телефон просмотри… Дарик! Не тяни!.. Сейчас, даже если ты чего удалил, все равно увидеть можно. Ну и с мужем ее переговори, с соседями. Кто-то же видел, как Ирку били! И, мне кажется, она не молчала.

– Хорошо, проверим, открывай давай.

За разговорами они дошли до дома Маши очень быстро. Хозяйка открыла двери, и вошли все. Только Дарика оставили в гараже.

Федор не первый раз был у Маши, поэтому уверенно прошел на кухню. Маша не хотела лишний раз смотреть на безжизненное тело одноклассницы, поэтому немного задержалась в прихожей. Да и поводок нужно было отстегнуть с Гришкиного ошейника.

– Маша, ты дура? – вышел к ней навстречу Федор. – Это у тебя такая новая фишка, чтобы мужика к себе заманить?

– Чего там? – кивнула Маша в сторону кухни. – Как она?

– Сама спроси, – перекосило Федору. – Может, позвонишь?

Маша с перепугу даже схватилась за телефон, но тут же опомнилась:

– Совсем уже! Как я тебе буду звонить мертвецу?!

– А с чего ты взяла, что Ирка – мертвец?

– Прекрати тут обезьяньи морды корчить! – рявкнула Маша и шагнула на кухню.

На кухне не было никого. Стол чисто вытерт… или вымыт, аккуратно задвинут стул, на котором сидела Ирина. И никого. Маша наклонилась к самому столу – ничего. Ни капельки крови, ни крошечки земли – ничего.

– И чего? – склонив голову на бок, перекатывался с пятки на носок Федька. – Куда это наша Карасева подевалась? В мертвом состоянии?

Маша молча кивнула на Гришку. Собака тщательно вынюхивала каждый сантиметр пола. Милый медвежонок Гришатка сейчас вмиг превратился в комок напряженных нервов.

– Мне не веришь, посмотри на Гриху. Понимаешь ведь, не бывает у него такого поведения в обычной обстановке, – вздохнула Маша.

Неожиданно из гаража раздался долгий и протяжный вой.

– А вот и Дарик подтверждает.

Федор заскрипел зубами. Вот умела эта Машка испортить вечер! Неизвестно, что здесь правда, а что фигня всякая, но то, что собаки просто так себя таким образом вести не станут, это однозначно.

– Давай отпечатки снимем, – полез он в карман треников.

– Снимай. Но, думаю, здесь кто-то серьезно поработал, – качнула головой Маша. – И, блин, в самое время, когда я опять с собаками вышла.

– А ты думаешь, Гришка бы кого-то задержал?

– Хоть рявкнул бы. И за штанину бы схватил.

– Когда летят человеческие головы, с собаками особенно не церемонятся. Так что… ты спасла собак. И себя. И все же… Почему она побежала именно к тебе? Ведь ты никогда ей не была подругой. Да и на вечере ты на нее накинулась…

– Ой, Федь, я тебя умоляю, – махнула рукой Маша. – Ну что там «накинулась»! Карасева Ирка была не дурой. Она понимала, что всерьез из-за тебя никто драться не будет, кому оно надо. А когда на тебя в час ночи несется разъяренный отец, то тут побежишь, куда глаза глядят. И кто ближе всего к ее дому? Я! Тонька тоже рядом, но у нее даже свет не горит, наверное еще где-то с Петушковым до дома идет. Нет, ну она могла и к тебе…

– Так вот я про это и думаю – почему не ко мне – к участковому, а к тебе, к своей сопернице?

– Какая я ей соперница? А к тебе… Во – первых, к тебе надо бежать немного в другую сторону, во – вторых, ты живешь не один, а с мамой. А уж твоя маменька! Я сегодня тебя еле-еле выцарапала, а Ирке бы и вовсе не удалось. Ее б убили двадцать раз. А в – третьих… Ты у нее с участковым не ассоциируешься. Ты обычный одноклассник. Был бы, хотя бы, полковником каким, а то…

– Ну знаешь!

– Это я в хорошем смысле слова.

– да понял я…

Федор прошелся по кухне, зачем-то заглянул под стол, а потом категорически заявил:

– В общем, так… Пока у нас с тобой ничего нет, давай… это… выше башки не прыгать.

– То есть, мы не будет открывать никакого дела, правильно я тебя поняла? – прилежно спросила Маша.