Небеса Элис

– Так вы будете на месте, когда я приеду?

– Постараюсь.

– Превосходно. – Она усмехнулась. – Потому что я бы очень хотела получить компенсацию за аннулированный билет, желательно наличными. Если вы не заметили, то он стоил кучу денег.

Не прощаясь, она отключила вызов и решительным шагом направилась к выходу.

***

Найти нужный автомобиль удалось не сразу. Белый седан с заведенным двигателем дожидался ее практически у пропускного пункта, на выезде с территории. Складывалось ощущение, что водителя совершенно случайно перехватили в аэропорту и навязали нежеланную пассажирку.

Подойдя к автомобилю, она искоса глянула в окно. За рулем сидела черноволосая женщина с собранными на затылке волосами. Отрыв дверь, Элис плюхнулась на сиденье и буркнула:

– Добрый день, мисс.

В салоне было тепло и приятно пахло цитрусовым одеколоном.

– Пристегни ремень, – мягким мужским голосом произнесла незнакомка.

Замерев на мгновение, Элис повернулась и обнаружила сидящего за рулем азиата, по виду всего на несколько лет старше ее самой.

– Ох! Извините… – заливаясь краской, выдавила она, но извинения, прямо сказать, прозвучали жалко.

Водитель сделал вид, что не заметил оскорбительной для любого мужчины промашки от незнакомой девицы, и, многозначительно изогнув брови, напомнил:

– Дверь?

Окончательно смутившаяся пассажирка посчитала за благо отвернуться, хотя бы для того, чтобы закрыть дверь.

– Ремень? – последовала следующая подсказка.

– Конечно…

Наконец автомобиль мягко тронулся с места. Они минули пропускной пункт аэровокзала и устремились в сторону города. Через какое-то время в салоне зазвучала тихая музыка, рассеявшая натужное молчание.

– Не против? – уточнил азиат, быстро глянув на Элис, и та покачала головой. Вероятно, его предупредили, что прилетевший из Гонконга «багаж» не знает русского, так что он говорил на прекрасном английском.

За окнами мелькали предместья, окутанные скорыми осенними сумерками. Блестел асфальт, дворники лениво сгребали с лобового стекла мелкие капли дождя, а фары соседних машин казались размытыми световыми пятнами. В октябре так скоро наступала темнота, и ночи были очень холодными, омытыми дождями.

Крепко держась за руки, они стояли вкруг большого костра. На ночной поляне царил зверский холод, в воздухе плавали белые мушки, и не верилось, что на дворе хороводилась середина октября. Единственное, о чем думала Алиса, что она ни в коем случае не должна отпускать сцепленных рук, иначе всех участников магического круга ждал незавидный конец.

Тысячелетнего демона вызывал Виктор Полоцкий. Он являлся наследником древнего клана, а потому обладал столь сильной магией, что мог разбудить опасное существо и заставить исполнять желания.

Друзья повторяли за молодым колдуном каждое слово, но Алиса молчала, ведь, в отличие от них, одаренных детей из известных магических династий, она не умела читать заклинаний. Дрожа от волнения, она боялась поверить, что совсем скоро прикоснется к своей единственной мечте – стать настоящей колдуньей, и не хотела задумываться над тем, какую цену придется заплатить Виктору за возможность загадать желание могущественному демону.

С последним словом заклятья пламя брызнуло в небо, точно обжигающий фонтан из жернова вулкана. Мгновением позже огонь опал и рассыпался дрожащими лепестками. В просветлевшем воздухе проступил мерцающий контур, очертаниями до жути напоминавший человеческий силуэт.

Участники ритуала принялись по очереди озвучивать желания. Они говорили на колдовском языке, однако Алиса сумела уловить, что упоминались какие-то люди. Виктор наблюдал за полукровкой со странным блеском в глазах.

Теневой город обожал единственного наследника могущественного клана. Он был красив и без особых усилий умел располагать к себе людей, но Алису он пугал. Девочка не замечала привлекательной обертки, а только догнивающие в глубине его души остатки человеческой сущности. Наверное, поэтому он не стеснялся обнажать перед ней свое истинное лицо чудовища.

В отличие от остальных ребят, он произнес свое желание на русском языке. Специально для того, чтобы поняла девочка.

– Я хочу женщину, чтобы она жила моей жизнью, следовала моей дорогой, дышала со мной одним воздухом…

От безумного огонька в серых глазах парня у Алисы нехорошо сжалось сердце. Вдруг она догадалась, что все участники ритуала просили в дар живых людей. Понимали ли они, что с помощью магии ломали чужие судьбы? Подлые желания, как раз достойные пресыщенных наследников, выросшие с осознанием собственной исключительности.

А Виктор продолжал:

– Она дочь чистокровного колдуна и человеческой женщины, родилась двенадцатого декабря, в нарождающуюся луну. Ее имя Алиса…

Она почувствовала, что больше не может дышать. В голове тоненько зазвенело. Решение пришло мгновенно, и девочка не осознавала, насколько оно безрассудно.

– Алиса, не смей! – выкрикнул Виктор, вероятно, догадавшись о том, на какое безумие подтолкнул жертву.

В следующий момент она разжала руки, разрывая магический круг…

Из автомобильных динамиков громыхнул телефонный звонок, и, вздрогнув, Элис вернулась из воспоминаний в настоящее. Нажав кнопку на руле, водитель ответил:

– Ёбосей-ё?[2 - Алло? (кор.)]

В ответ что-то громко затараторили на корейском языке, однако азиат оборвал беспрерывную тираду и включил наушник. Судя по неформальному обращению, вероятнее всего, водитель разговаривал с другом.

Не удержавшись, Элис украдкой покосилась на азиата. Для нее, несколько лет прожившей в Гонконге, становилось очевидным, что молодой мужчина был довольно хорош собой, и, судя по крупным глазам, являлся метисом. Она бы не никогда не перепутала парня с девицей, если бы не дурацкие сережки-гвоздки в ушах и рассыпавшиеся из пучка длинные волосы.

Неожиданно стало ясно, что кореец заметил заинтересованные взгляды и насмешливо изогнул губы. Мысленно Элис обругала себя хорошим словом и, нарочито нахмурившись, отвернулась к окну. Она сама ненавидела, когда на нее таращились незнакомцы.

С приближением к оживленным городским развязкам автомобильное движение стало гуще и медленнее, а недалеко от конечной станции метро плотный поток машин практически замер. Попутчикам тоже пришлось притормозить.

– Ты не служка из Дворца, – рассматривая дождливую улицу, Элис озвучила крутившуюся в голове мысль, но отчего-то прозвучавшую как обвинение.

– Ты не иностранка, – бесстрастным тоном ответил кореец.

– Почему выполняешь их поручения?

– Почему не говоришь по-русски?

Элис невесело усмехнулась и повернулась к собеседнику:

– У меня ссыльное клеймо.

Запретные слова, которые она не имела возможности произносить вслух долгие семь лет, с легкостью слетели с губ. Правда оставляла на кончике языка приятное послевкусие.

– Кырэ?[3 - Вот как? (кор.)] – пробормотал водитель и вдруг, посматривая в зеркальце заднего видения, начал аккуратно перестраиваться из крайнего левого ряда поближе к тротуару.

В недоуменном молчании Элис следила за умелыми маневрами, а когда автомобиль остановился напротив переполненной автобусной остановки, то тихо спросила:

– Что это?