Оценить:
 Рейтинг: 4.67

Рубеж

Год написания книги
2007
<< 1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 44 ... 53 >>
На страницу:
40 из 53
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Поговорим позже, Сале. Есть обходные пути. Их я не знаю, но их может знать пан Станислав, мой господин. Но об этом – позже.

Она вновь кивнула. Я отвернулся, чтобы не смотреть на ее лицо. Так, наверное, выглядел я, когда встретился глазами с Яриной Загаржецкой и понял, кто передо мной…

* * *

Пан Станислав не спал. В этом не было ничего удивительного – его странные привычки известны всем в округе. Спать днем, ночью бодрствовать – говорят, так жил еще его отец. Правда, ночи он обычно проводит в замке, но на сей раз господин оказался в доме, и я облегченно вздохнул. Кое-что надо решить немедленно. Хотя бы для того, чтобы шептуны не успели перекрутить все по-своему. Конечно, пан Мацапура верит мне, но мой предшественник тоже был в этом убежден. А теперь никто и не скажет, где гниют его кости. Да и остались ли от него хотя бы кости?

Сердюк у дверей библиотеки щелкнул каблуками, пропуская меня. В доме я – единственный, кто может входить к пану Станиславу в любое время. Но только в доме. В замок мне хода нет, да я и не особо прошусь. Меньше знаешь – больше живешь! А я и так знаю очень много о зацном пане Мацапуре-Коложанском! Пожалуй, даже слишком много!

Пан Станислав сидел в углу под лампой зеленого стекла и читал «Лембергскую газету». Глядя на него в этот миг, самые злые недруги завязали бы узлами свои языки: само добродушие восседало в старом массивном кресле. Толстые вывернутые губы улыбались, на пухлых щеках проступили ямочки, стекла окуляр скрыли привычный острый блеск маленьких глаз, и даже черные нафабренные усы словно опали, бессильно свесившись вниз. Пожилой пан, добрый, немного усталый, пришел почитать газету. Наверное, у доброго пана бессонница – не иначе весь день милостыню раздавал и утирал слезы вдовам…

– Шолом, пан Станислав!

Глазки добродушно моргнули, улыбка стала шире:

– Вечер добрый, пан Юдка! Там, в поставце, – гданьская вудка, выпей, ты же с мороза! Выпей – и садись.

Вудка обожгла горло, и я только головой помотал. Ну и пойло! Куда там местной горелке или даже пейсаховке!

Пан Станислав со вздохом отложил газету, поглядел на принесенную мною бутыль, протянул руку – и тут же опустил.

– Цо занадто – то не здрово. А я, как видишь, скучаю!

На такое отвечать не полагалось, и я молча присел на тяжелый дубовый табурет. И тут только заметил, что кресло, в котором восседает пан Мацапура, переставлено. Раньше оно стояло ближе к окну, теперь же каким-то дивом оказалось прямо под старым портретом.

Портрет этот – загадка. Чья-то умелая кисть изобразила худого узкоплечего юношу в испанском платье с большим кружевным воротником, как носили полвека назад. На боку шпага, в руке – толстая книга с золотым обрезом. И не было бы тут ничего странного, если бы не герб Апданк в верхнем углу – герб рода Мацапур. Не просто герб, а еще и буквицы «L.M-K». И цепь – знакомая золотая цепь давней работы на груди. Эту цепь с огромным красным камнем пан Мацапура частенько надевает, особенно когда гости случаются. Видать, фамильная. Правда, на портрете камень другой, ну так не камень же художник рисовал! Ясное дело – родич изображен, и родич близкий. Батюшку пана Станислава звали Леопольдом, так что и дивного вроде бы ничего нет, если бы…

…Если бы в доме были другие портреты. Если бы не общий хор тех, кто помнил старика. Леопольд Мацапура был широкоплеч, толст и мордат – сын капля в каплю в батюшку. И лицо – совершенно иное лицо! Губы, глаза, нос… Может, не отец, а дядька, какой-нибудь Леон? Все равно непонятно. Чтобы в таком доме – и один-единственный портрет, и то не в зале, а в библиотеке! Бывал я в подобных домах, там целые галереи, по ним гостей водят, слуги наизусть заучивают, какой предок чем отличился…

– Ох, уж эти поселянки, пан Юдка! Сперва лежит под тобой, как бревно, только пыхтит, а потом выть начинает. И всегда одно и то же: «Замуж собиралась, замуж собиралась!» Языки им вырезать, что ли?

Пан улыбался – пан изволил шутить. Но мне почему-то не было смешно.

– Ну и кого ты мне сегодня привез?

Голос был прежний – расслабленный, вялый, но я заметил быстрый взгляд из-под толстых стекол. Стало ясно – уже доложили. У кого-то пятки салом смазаны.

– Четверо гостей, пан Станислав. И ребенок – младень.

– Ребенок?

Грузное тело нехотя приподнялось и вновь опустилось в глубины кресла.

– Ребенок – это хорошо. Прикажи его сразу в замок.

Я вздрогнул – так и знал! Любит пан Станислав детей!

– А гости кто? Кажется, там баба есть?

Он по-прежнему улыбался – добрый толстый пан, которого мучает бессонница.

– Не баба, – стараясь быть спокойным, ответил я. – Пани. Один из гостей – селюк из Гонтова Яра, а вот трое – паны зацные. Вернее, два пана и пани.

– Большой за них откуп дадут, как думаешь? – словно невзначай бросил пан Станислав и вновь взял в руки газету.

Разговор подходил к концу.

Похоже, пан уже все решил. Даже не похоже – решил. Сколько раз так было: ребенка – в замок, и гостей туда же. И правильно – кто же в здравом уме в гости к пану Мацапуре ездит?! А если ты цудрейтор, то и жаловаться нечего.

– Все не так просто, пан Станислав…

Газета медленно легла на стол. Из-под стекол удивленно блеснули маленькие глазки:

– Гетьмановы родичи? Или голота бесштанная?

Я с трудом сдержал улыбку. Каждый – о своем. Соврать, придумать какую-нибудь сказку? Нет, нельзя!

– Они иноземцы, пан Станислав. Очень издалека.

– И… что? – Глаза моргнули, пухлая ладонь потянулась к окулярам. – Тем лучше!

Я вздохнул. Поверит ли?

– Мир велик, пан Станислав! И в этом мире Сосудов больше, чем представляется многим. Это особые гости. Мои. Вы понимаете, о чем я?

Улыбка сгинула, словно стерли ее мокрой тряпкой. На неузнаваемом лице светлым огнем загорелись волчьи глаза.

– Ты… Ты уверен, пан Юдка? Уверен?

Я улыбнулся, хотя в этот миг улыбаться мне совсем не хотелось.

– Особые гости… Значит, откликнулись! А ты не врешь?

Теперь улыбаться нельзя. Замереть, выдержать его взгляд. Говорят, не всякий его выдерживает…

– Не врешь, вижу! Рассказывай!

Толстый вальяжный пан сгинул. Огромное тело налилось силой, широкие лапищи сжались в кулаки, а лицо!.. Таким Станислава Мацапуру увидишь не каждый день. Да и мало кто его таким видит. А кто видит – уже никому не расскажет.

– Они из другого Сосуда. Из какого, сказать трудно. Малахи разрешили им пересечь Рубеж. Они пришли за ребенком – за этим ребенком…

Пан Станислав молчал, а мне вспомнилось, как мы с ним спорили. Редко кто решается спорить с Мацапурой-Коложанским, но есть вопросы, по которым даже ему нужна не покорность, а истина. Я никак не мог его убедить, что дорога между сфир все-таки есть и Рубеж проходим. Не для душ, не для бесплотных Малахов – для людей. Он очень неглуп, пан Станислав, и много знает. Но книга «Зогар» недоступна этому гою.

– Ну, говори! И подробнее!

Теперь следовало взвешивать каждое слово. Не лгать – пан Станислав звериным чутьем распознает ложь. Но и со всей правдой не спешить. О гневе Малахов ему знать ни к чему. Достаточно и того, что переход через Рубеж труден и без должной помощи его не одолеть…

– Так-так! – Пан Станислав крутанул ус, дернул щекой. – Стало быть, воин, лекаришка да колдунья. Колдунья-то хоть хороша?
<< 1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 44 ... 53 >>
На страницу:
40 из 53