Оценить:
 Рейтинг: 0

Девушка с легким характером

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 13 >>
На страницу:
6 из 13
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Потому что Анастасия Александровна не видела свою племянницу вот уже с месяц. – Я начала объяснять. – Естественно, она обеспокоена ее отсутствием. Она считает, что с девушкой что-то случилось. Клементина не дает о себе знать, и ее сотовый отключен.

– Да что с ней могло случиться-то? Ну загуляла, ну и что? В ее возрасте это вполне объяснимо.

Похоже, что для Валентины месячное отсутствие дочери было в порядке вещей.

– Вы знаете, у кого она могла «загулять»? У кого из подруг или знакомых? – спросила я.

– Не знаю я никого из ее подруг! Вот еще! С какой стати я должна пасти восемнадцатилетнюю дочь? Мне и своих проблем хватает! – уже с явным неудовольствием ответила Валентина.

И словно в подтверждение ее слов, из соседней комнаты донесся зычный раздраженный мужской голос:

– Валька! Ты где там застряла? Иди сюда!

– Не ори, – крикнула Валентина.

– Скажите, Клементина употребляет наркотики? – спросила я.

Валентина пожала плечами:

– Откуда мне знать? Сейчас каждый второй их употребляет.

– И все-таки: на какие средства живет ваша дочь, когда отсутствует здесь, дома?

– Послушайте, Татьяна… Ну, хорошо, у Клемми есть… бойфренд – состоятельный молодой человек, и…

– Валька! Твою мать! А ну, живо сюда!! – снова подал голос мужчина.

– Ах, ты… Урод! – вдруг закричала она так, что у меня заложило уши.

Валентина ринулась в соседнюю комнату, откуда доносился призыв:

– Ты чего орешь?! Я что, не могу уже поговорить со своей приятельницей? Ты вот почему еще не одет? Мы же договорились пойти к…

– В… мы пойдем, твою мать! – заорал мужчина.

– Костик, ну как же так, – вдруг заныла женщина, – ты же обещал…

– Я сказал: нет! – отрезал мужчина.

– Ну, Костик, котенок, – продолжала канючить Валентина.

– Заткнись, курва!

– Ах, так! – Вместо недавнего просительного тона Валентина взвизгнула. – Тогда сам пошел вон! Вон из моего дома, я сказала! Выметайся, и чтоб больше я тебя не видела! – истерично выкрикивала женщина.

Послышался отборный мат, потом звук пощечины и тут же – жалобное всхлипывание. Через минуту из комнаты вышел среднего роста, атлетически сложенный блондин с залысинами по бокам и, не глядя на меня, направился в прихожую. Щелкнул замок, и входная дверь захлопнулась. В квартире наступила тишина. Потом я услышала, как Валентина начала с кем-то говорить по сотовому:

– Алло, Эдик, привет, это я, твоя кошечка… что? Ах, как жаль! И надолго? Значит, мы с тобой не сможем увидеться еще… Какой ужас, как долго! Ну, ладно… И тебе того же… Вот черт!

Помолчав, Валентина, видимо, набрав еще кого-то из своих знакомых, снова начала:

– Алло, Матюша! Здравствуй, дорогой, сколько лет, сколько зим! Да, конечно… Совсем меня забыл, негодный! Нет, помнишь еще? Отлично! Давай тогда встретимся! Где? У меня можно… Можно, можно, я же тебе говорю, что можно. Да, приглашаю… Или у тебя? Да, отлично! Скоро буду, милый!

Я вышла от Валентины, села в машину и закурила. Спустя минут десять из подъезда вышла Валентина Новостроевская в облегающем серебристом плаще и, цокая умопомрачительно высокими каблуками, направилась к выходу из двора на улицу. Я вновь вошла в подъезд – благо из него выходила молодая мамочка с карапузом на руках, – вновь поднялась на восьмой этаж и позвонила в квартиру, которая находилась на одной лестничной клетке с квартирой Валентины.

Дверь мне открыла среднего роста женщина в домашнем велюровом костюме бордового цвета. На вид ей можно было дать лет шестьдесят пять или около того.

– Здравствуйте, – сказала я. – Я частный детектив Татьяна Иванова, разыскиваю вашу соседку, Клементину Новостроевскую. Вы ее давно видели? – спросила я.

– Вы проходите, – сказала женщина и, посторонившись, пропустила меня в прихожую. – Чего ж у порога-то разговаривать? Давайте пройдем в гостиную, – предложила женщина.

В небольшой уютной комнате, обставленной старомодной, но хорошо сохранившейся мебелью – особенно меня умилили сервант и трельяж, такие были у моей бабушки, – мы с хозяйкой расположились на мягкой тахте.

– Меня зовут Клавдия Егоровна, – сказала женщина.

В это время в гостиную вошла низенькая полная женщина в стареньком ситцевом халате, выглядела она значительно старше Клавдии Егоровны.

– Клашенька, ты не помнишь, куда это я задевала письмо от… от, забыла, – она беспомощно посмотрела на нас.

– Письмо от Сусанны Ракитиной? – спросила Клавдия Егоровна.

– Ну да, от нее! Точно, от Сусика! – радостно закивала старушка.

– Это письмо ты отнесла в свою комнату, и вообще, Глафира, не мешай. Не видишь разве: я занята, – строго произнесла Клавдия Егоровна.

– Ухожу, уже ухожу, простите великодушно, – заторопилась Глафира и быстро вышла из гостиной.

– Я с ней с ума сойду, – с чувством сказала Клавдия Егоровна, – это моя старшая сестра, потихоньку в маразм впадает. Все забывает, все путает, – пояснила она. – Так вы о чем хотите поговорить?

– Я занимаюсь поисками Клементины, – снова начала я. – Скажите, как давно вы видели девушку?

– Ой, Клашенька! – снова донеслось из глубины квартиры, – ой, цыплята, цыплятушки! Ой, я забыла их засунуть в морозилку! Теперь они протухли, все пропало! Ой, а я уже под душем стою! Только что ведь вспомнила о них! Клашенька! Что теперь делать-то?

– Вот идиотка! – в сердцах сказала Клавдия Егоровна и отправилась на кухню.

Вскоре она вернулась в комнату.

– Слава богу, ничего не пропало, не испортилось, – сказала она, садясь на тахту. – Так вас интересует эта… эта оторва? Извините, но другого слова я просто не подберу. – Клавдия Егоровна поджала губы. – Хотя чему же тут удивляться? Яблочко от яблоньки… А вы уже беседовали с ее мамашкой?

– Да, я с ней говорила, но у меня сложилось такое впечатление, что Валентина Сергеевна совершенно не интересуется своей дочерью, – сказала я.

– Конечно, не интересуется, ей не до дочери, ей самой надо со своими хахалями разбираться. А девчонка растет сама по себе, как сорная трава. Вы не поверите, но к Вальке этой бесстыжей мужики табунами ходят. Еще когда ее муж был жив. То есть до катастрофы этой, в которой он погиб, царство ему небесное, – Клавдия Егоровна перекрестилась. – Особенно часто к ней шлялся этот Георгий.

– Вы имеете в виду Георгия Никифоровича Мараховского, мужа Анастасии Александровны Новостроевской? – удивленно спросила я. – Так, Клавдия Егоровна?

– Так, так, все так.

– Но, простите, ведь он же доводится ей родственником, – возразила я. – Георгий Никифорович – муж сестры погибшего мужа Валентины Сергеевны, иными словами – деверь. Или шурин? Я не очень сильна в этих названиях.

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 13 >>
На страницу:
6 из 13