Моя русская жизнь. Воспоминания великосветской дамы. 1870-1918

мемуар княгини оставляет двойственное впечатление. с одной стороны, все такие пусечки утонченные и великосветские, в приятельских отношениях с монаршей семьёй, а другая сторона появляется тогда, когда автор начинает описывать революцию и всё вокруг. если бы она пользовалась современным языком, то где-то здесь наверняка появилось бы "быдло". понятно, да существовал огромный разрыв между обществом и крестьянами + рабочими, которые в представлении этого общества были фуу, но в общем-то само это общество делало их такими фууу, не заботясь о доступном образовании и т.д.еще автор оставляет просто впечатление не очень умного человека. у нее очень хорошо получается закрывать глаза на всё плохое, даже на то, что было очевидно - типа кровавого воскресенья, и с искренним непониманием выдавать сентенции типа: народ же так любил нашего царя, как он теперь может так себя вести. короче, она не видит причинно-следственных связей даже через много лет, которые у нее были на осмысление событий. короче, книга интересная за счет описания событий, но автор глуповат.

Я люблю русскую аристократию, но во многом из-за предвзятой точки зрения. Как-то так сложилось, но я читала в основном книги, написанные эмигрантами и "бывшими" или слезные воспоминания о нищенской жизни Лидии Чарской. Если судить по ним, то жилось при советам потомкам князей и графов очень тяжело: я говорю не о терроре как таковом, а просто о бытовых реалиях того времени, вроде устройства на работу, зарплаты или продовольственных карточек. Обычно мир бывшей аристократии глазами этой же бывшей аристократии видится островком утонченности, разума, порядка и человечности в хаосе победившей революции, чей звериный оскал чуется в каждом взгляде, в каждом слове; а смерть уже ждет на пороге.Сказать, что эта книга немного опустила меня с небес на землю - это значит ничего не сказать. Госпожа Барятинская, княгиня, жена князя, приближенного к императору; можно сказать, это рассказ из первых рук, как виделся мир из окон Зимнего на кануне тех страшных событий. Она не политик, не общественный деятель, она обычная женщина своего круга и своего времени - тем интересней ее читать. Конечно, судить по одной даме по всему обществу - это, как минимум, предвзято, но все же хотя бы представить настроения того времени все же можно. А настроения интересные и неожиданные.Во-первых, император не просто бог и царь, а нечто больше. Такого пиетита перед монаршей особой я, кроме как, литературы раннего средневековья, да истории континентальной Африки не встречала. Все, что касается царской семьи, совершенно. Женщины, суждения, поступки - все идеально, настолько, что даже, кроме как, восторг вызывать не может. И это объяснимо: все-таки от благосклонности императора зависело и положение ее семьи, и ее финансы. Во-вторых, оторванность от мира поражает. Сидеть в Крыму, видеть, что творят большевики и поддержать родных мужа там остаться, чтобы не потерять южные владения семьи. Переживать о тяжелом эмоциональном состоянии императора, когда мимо провозят на телегах тела с Ходынки. Кстати, о Ходынке два абзаца вскользь, а об чувствах монаршей особы - почти страница. И в-третьих, она искренне полагала, что на ней и на дворянстве интересы страны начинаются и заканчиваются. Возгласы "погибла Россия" относятся к гибели ее мира, ее прогулок по Монте-Карло, балам и положению в обществе, ей неинтересно, что было на войне, что происходит за соседним окном. Можно сказать: это обычная женщина, зачем ей это? Но там же на страницах, пытаясь анализировать случившуюся революцию, она со вздохом констатирует отставание от Европы, неграмотность, низкий уровень жизни и спрашивает риторически: "Ну кто же должен был это исправлять?" Хочется ответить: вы, мадам Барятинская, потому что за прогулки по Ривьере надо платить. Она же доходы с семейных имений воспринимала очень просто - как данность. Не надо работать, ни надо вкладываться, она со смешком рассказывает о баснословных тратах вроде двухсот тысяч в счет карточного долга. То есть для женщины было нормально рассуждать о таких тратах на фоне двух абзацев мысли о Ходынке. О том, что можно было бы помочь, идей не возникло в принципе, хотя, повторюсь, она видела телеги с телами. И положение богатейшей аристократки как бы обязывает - раз уж владеешь такими сокровищами, о которых большая часть не то что твоей страны - мира мечтать не может. Социальная ответственность как у новорожденного: все все должны, и кормить, и поить и тетешкать.И все же я не могу назвать ее злой или бесчувственной. Мадам Барятинская инфантильная и эгоистична, хитра по-житейски, но не в достаточной мере образована. К людям за пределами ее круга она относится даже не снисходительно, а просто никак. Подумаешь, голодают, подумаешь подавили, подумаешь на войне мрут, как мухи. Кто-то же должен это исправить, но вот кто? Конечно, не я. Я всего лишь русская аристократка, что я могу сделать в стране, где выше меня только император?Страшная книга. Все-таки, если мадам Барятинская была продуктом своей среды, то со средой было что-то очень сильно не так. А еще я бы порекомендовала книгу тем, кто хочет посмотреть, как человек может убедить себя в чем угодно, даже в том, что он чувствительный и утонченный человек на фоне полнейшего равнодушия к чужому горю.Сама жуткая книга шестнадцатого года в моем личном топе.

Если бы тэг про "хруст французской булки" уже не стоял для этой книги, то я бы его поставила сама. Скажу сразу, эта книга мало чем отличается от стотыщ тонн других иммигрантских мемуаров, коих я уже перечитала достаточно. "Балы, красавицы, лакеи, юнкера" - все как по песне, и ключевой фразой тут является именно "великосветской" дамы. Да, я сама не знаю, почему я читаю всю эту однотипную литературу, может потому, что пытаюсь найти ответ на вопрос - "ребята, а вы вообще видели что у вас в стране происходит? Вас жизнь народа хоть вообще как то волновала? И вы хоть в своей эмиграции поняли, что революции просто так не происходят????". С ответом пока как то так себе....
Повезло с рождением, живешь в таком сладком и милом мирке, с милыми подробностями вроде "мы остановились у графини такой то, так как дом в Ницце нашей тетушки баронессы такой-то был недостаточно просторен". Хочется умыться горючей слезой от жалости. Ах, у моего мужа случилась нервная болезнь (так и хочется спросить, от чего так перетрудился и перенервничал, болезный?) и поэтому мы отправились в Монте Карло, потом на воды в Баден Баден, по пути заехали в Берлин, Париж и Рим. Иногда мелькают крымские имения, это почти единственное место в стране, которое аристократия жалует своим вниманием, по крайней мере не помню упоминания лечения на курортах во всяких там Воронежах.
Император - солнце свет батюшка, святой человек, рыцарь без страха и упрека, императрица также, единственный полу-упрек ей - что поддалась чарам Распутина. 9-е января, кровавое воскресение описано тремя предложениями, основная беда - ой, над деревьями в саде моего свекра пролетели пули.
Ну да, есть какой то народ вокруг, но что там на него обращать внимание.
В общем, я не знаю как оценивать это книгу, по каким параметрам. Читается легко и интересно, слогом автор владеет, а вот от этой повсеместной глухоты и ограниченности русской аристократии я бешусь в который раз, поэтому оставлю книгу без оценки.

Удивительные, конечно, это были люди - великосветские дамы рубежа ХХ века. Совершенно не видящие реальности, живущие в своем придуманном мире.
Особенно это бросалось в глаза по контрасту с прочитанными не так давно воспоминаниями Матильды Кшесинской, которая тоже, безусловно, всю свою жизнь крутилась в великосветских кругах, но, между прочим, еще и зарабатывала себе на жизнь довольно ярким творчеством.
А Мария Барятинская так и провела бы всю свою жизнь легкомысленной нездоровой свиристелкой, восхищенно расписывающей величину бриллиантов на платье царственной особы, крупные выигрыши и проигрыши в Монте-Карло, красоту лица сестры императрицы, достоинства различных европейских курортов и "доброту" императора в разных мелких ситуациях, если бы не война, заставившая её встретиться с реальностью в образе раненых офицеров, и не революция, перевернувшая привычную ей сытую, размеренную, богатую и благополучную жизнь с ног на голову.
Тут княгиней, безусловно, стоит восхититься, поскольку она закончила курсы медсестер, сама ухаживала за ранеными, и организовала в Киеве собственный небольшой госпиталь для ухода за выздоравливающими офицерами. Да и вообще не раз проявляла здравомыслие и личное мужество. При этом удивительно, насколько глупы некоторые её рассуждения, насколько слепо она демонстрирует преданность императорской фамилии, насколько некритична к поступкам этих царственных особ. Тут, кстати, меня сильно покоробила трепетно расписываемая ситуация с тем, как император проявил "доброту", приняв Георгиевский орден. Прямо Леонид Ильич Брежнев вспомнился, четырежды герой Советского Союза. :(
Вообще, если разбирать детали, возникает ощущение, что княгиня всю жизнь прожила в сословных шорах, не позволяющих ей объективно оценивать те или иные события. Сейчас это называлось бы "человек из розетки", который оценивает ситуацию только так, как ему разъяснено в телевизоре или Интернете. По-видимому, тогда в этой роли выступало великосветское общество, поскольку представления о значимости тех или иных событий у Барятинской сильно далеки от реальности. Коробит, когда она не может здраво оценить даже то, чему была сама свидетельницей - то же Ходынское поле, которое её явно потрясло...
Странно было, кроме того, читать о том, как в начале ХХ века буквально за несколько дней "возник" украинский язык, которого до того, оказывается вообще не было. Ну да оставлю эти домыслы на совести княгини, сама она выросла за границей, так что, боюсь, и в истории России была не слишком сильна, не говоря уже о таких деталях.
Честно говоря, попутно лично меня смутила периодически описываемая Барятинской легкость получения разводов в великосветских кругах. Как-то из русской классики я вынесла впечатление о том, что это в России было крайне проблематично, но великосветские друзья и знакомые княгини непрерывно разводятся, вновь женятся, нисколько не смущаясь своим православием.
В начале книги княгиня называет множество имен известных писателей, композиторов и артистов, с которыми она в разное время встречалась. Забавно, что большая часть "знаменитостей", с которыми юная Маша встречалась в великосветских салонах, спустя сто лет абсолютно забыта. А еще, я не знала, что Джером К. Джером бывал в России.
Странна, кстати, описанная в воспоминаниях метаморфоза патриотизма княгини. Еще вчера немцы и австрийцы были главными врагами жизни, а когда они входят в Киев или предоставляют Барятинским возможность проехать в Швейцарию по своей территории - они тут же становятся добрыми друзьями... Интересно описана Германия периода революции - те же ужасы, что и в Киеве, но проигравшая войну Германия не прекращает балы, веселье и гораздо более спокойна, чем Россия в аналогичной ситуации.
Жаль, что воспоминания обрываются на самом интересном для меня месте - я надеялась прочитать о том, как жилось княгине в эмиграции, но об этом она почти ничего не рассказала. Буквально две-три фразы о том, что она "вынуждена" зарабатывать себе на жизнь литературным трудом, о том, что она верит в возрождение своей страны, и о том, что её дочь выглядит и ведет себя "как-то странно".
Художественной ценности в воспоминаниях практически нет. Автор упивается самолюбованием, любовью ко всем без исключения представителям царской семьи (даже странно, почему она настолько некритична к людям с фамилией Романов), но некоторые детали повествования добавляют антуража нашим знаниям о тех непростых временах.
В общем, довольно интересная книга, хотя и совершенно необъективная.