Твой друг вампир

– Но ты же хотел, чтобы было веселее?

– Да. Но не настолько.

– Тебя не поймешь.

– Неважно. Больше не делайте так, ладно? Мало ли что в голову придет…

– А как делать?

– Ну-у… – Больше всего меня бы устроило, чтобы он вообще отвалил и не трогал меня, но ему же не скажешь – обидится! – Я очень благодарен, что вы меня спасли. Но, пожалуйста, больше не надо исполнять мои желания!

– Почему? – удивился Невидимка. – У тебя желаний нет?

– Есть, у кого же их нет, но…

– А в чем тогда дело? Ты только скажи, ладно? Не думай, а скажи, тогда оно исполнится. А то, что ты думаешь, – думай себе, этого никто исполнять не будет. Договорились?

Вот привязался!

– А почему вы раньше со мной не разговаривали?

– Я?! Разговаривал. Только ты меня не понимал, не мог еще. А теперь можешь.

– Почему?

– Растешь.

– За несколько часов?

– А что тебя удивляет? Тебе лет-то сколько?

– Тринадцать.

– Скажешь, вырос уже?

– Нет, конечно…

– Ну вот. Да и вообще, мы становимся старше даже не каждый час, а каждую минуту. Только у детей это заметнее.

– Ясно.

Хотя ни черта мне не было ясно. Например, почему этот Невидимка вообще привязался и почему – именно ко мне. Конечно, неохота быть неблагодарной свиньей. Но когда так навязчиво и безумно исполняется каждое твое желание, которое ты даже не высказал вслух, а так – подумал, это, мягко говоря, утомительно.

– Зачем я вам нужен?

– Нравишься.

В глаза бросился свет, я только и успел сообразить, что снова стою в поезде, в коридоре, только дискотеки здесь уже нет. Слава богу!

– Андрей! – Из купе показалась мама. – Что ты там медитируешь, иди чай пить!

И мультиков в окне тоже не было.

Глава III

В которой папа не опаздывает на работу

Спится в поездах, конечно, хорошо: стук колес, мерное колыхание вагона, хлопанье двери туалета, чтобы жизнь медом не казалась… Хорошо спится, особенно под утро. Только вот непонятно: почему никто не торопится меня будить? Прибываем мы в шесть утра, отец тут же с вокзала едет на работу к семи, у него там какой-то дедлайн, а мы с матерью, неторопливо волоча рюкзаки-чемоданы, едем домой. Я – собираться в школу, она – на работу. Разбудить нас должны, по меньшей мере, за час до прибытия – в пять. Сам я в пять утра обычно не просыпаюсь, значит, уже явно больше. Отчего же никто не торопится меня будить?

Голова была уже вполне ясной, но глаза открываться не хотели. Я заметил, что поезд стоит, а двери хлопают не по-ночному часто. Услышал, как рядом ворчит отец: «Говорил, надо было выезжать хотя бы позавчера! Сейчас бы проснулся дома, не спеша поехал на работу… А теперь опоздаю! Все наперекосяк в этой стране!» Дверь нашего купе тоже хлопала, незнакомые голоса рефреном повторяли: «Вы не знаете, почему стоим?»

В общем, глаза я открыл, уже догадываясь, что сейчас увижу. На часах – половина шестого, не так уж долго я и спал. На родительских полках – неубранное белье, да и сами родители не спешат собираться. За окном – правильно, поляна с панковским гребнем перелеска и никаких признаков платформы. Поезд стоит, и никто не знает, почему. Судя по атмосфере в вагоне – стоит давно.

– Рано вскочил, Андрюха, – заметил мое пробуждение отец. – Спи себе, еще долго.

– Что, давно стоим?

– Полночи! – рявкнул отец. – Даже если сейчас тронемся, прибудем часа через три, не раньше. Надо было выезжать позавчера, я так и знал!.. – Он двинул кулаком по подушке и принялся участливо разглядывать вмятину. Мать, наивная, еще попыталась его успокоить:

– Ну через три, и что с того? Приедешь к десяти, а твой рабочий день, между прочим, начинается в одиннадцать. А я на месте твоих коллег вообще сегодня тебя не ждала бы. У нас, например, если говорят: «Завтра Иванов возвращается из отпуска», – значит, ждать его следует послезавтра, не раньше. Все люди, все понимают, что человеку нужно отдохнуть с дороги, разобрать баулы…

– Люди, может, и понимают, – согласился отец, – а вот клиенты не поймут, если заказ задержится на два часа. Мне же нужно все согласовать, утвердить, перепроверить… Потому и хотел приехать пораньше. А, что тут говорить! – Он еще раз двинул подушку. Получилась новая вмятина. Отцу она показалась не такой интересной, как первая, и он перевернул подушку битой стороной вниз: – Пойду на улице покурю, двери открыты, вроде. – И вышел.

– Почему стоим-то? – спросил я, потому что надо было хоть что-то сказать матери, а не молчать, лежа на полке, как дурак.

– Пропускаем встречный, а он опаздывает. Так что в школу ты придешь уроку к третьему. Отца жалко. Выгодный клиент, если бы я рисковала потерять такого из-за несчастного поезда… – Она махнула рукой, показывая, как ей было бы жалко потерять такого клиента и как ей жалко отца, который рискует его потерять.

Я кивнул. Вот, блин, загадка: на нетерпеливых и непонимающих клиентов жалуются все, кто работает с людьми. Во всяком случае, мои родители только это и делают, и что-то подсказывает мне, что они не одиноки. С людьми работает, наверное, бо?льшая часть занятого населения: продавцы, врачи, учителя, риелторы…

Внимание, вопрос: откуда берутся такие клиенты?! Ведь тот, кто испытал на себе клиентскую капризность, вряд ли станет куролесить, сам оказавшись в роли клиента. По себе же знает, как это неприятно! Загадка. Хотя, может, и наоборот: натерпевшись от своей клиентуры, все спешат отыграться на других…

– Пойду умоюсь. – Спрыгнул с полки, получил порцию мелких иголочек в ступни – ненавижу вставать по утрам, да еще с таким настроением!

Отца жалко. Так жалко, что я даже не сразу вспомнил про Невидимку. Зашел в туалет, сполоснул лицо (бр-р!) и только тогда вспомнил. Невидимка меня, конечно, спас. И, конечно, ему за это спасибо. Но весь день же вчера он дурака валял: то мультики в окне, то дискотека… И ничего мне не сделалось, ничего он за это не потребовал. Думаю, если попросить его помочь отцу, ничего страшного не случится. Пусть от Невидимки будет польза, если ему нетрудно.