World of Warcraft. Восход теней

Не тот ответ, на который Зекхан рассчитывал… Заранее приготовившись к нагоняю от Тралла за то, что посмел докучать королеве, он подался назад, поднял руки, признавая поражение, и тут по спине пробежала волна леденящей дрожи, будто кто-то провел вдоль хребта острием кинжала. Споткнувшись, Зекхан отчаянно взмахнул руками, качнулся назад и с маху въехал локтем во что-то твердое и вместе с тем мокрое. Кубок! Недостающий слуга Таланджи воротился назад, а Зекхан ненароком врезался прямо в него.

Кубок со всем содержимым упал на землю, а выплеснувшееся из него вино окатило Зекхановы ступни и подол платья Таланджи.

– Смотри, куда прешь! – рявкнул слуга с подносом в руках, со всех ног бросившись за откатившимся в сторону кубком. – Болван неуклюжий! Это ж было вино для самой королевы!

Выглядел он, этот слуга, куда старше Таланджи – нос крест-накрест перечеркнут шрамами, взмокший от пота лоб поблескивает на солнце…

– Всего лишь неловкость, – урезонила слугу Таланджи, невозмутимо приподнимая подол и оценивая величину ущерба. – Он ничего дурного не замышлял…

Но Зекхан, не слушая королеву, во все глаза смотрел на белоснежный шелк ее платья. В ушах вновь зазвучал голос первой чародейки Талисры: «Жду не дождусь, когда же увижу, как ты, Лор’темар впервые отведаешь нашего сангри из чародейских плодов! Мы привезли его в таком изобилии, что хватит на весь Оргриммар».

Безобразная пурпурно-синяя клякса на подоле платья королевы чернела на глазах. Мало этого – от лужи на земле явственно веяло смертью!

– Сейчас еще принесу, ваше величество. Я мигом!

Поклонившись Таланджи, слуга захромал к столам.

– Стой.

Присев на корточки, Зекхан провел ладонью по лужице на земле, поднес пальцы к носу, принюхался… Что бы это ни было, вином оно быть не могло. Скорее уж, травяной отвар, а то и нечто похуже.

– Что ты ей подавал?

– В-вино, – пролепетал слуга, однако пот с его лба заструился вниз по вискам. – Просто вино.

Поднявшись, Зекхан едва-едва успел вклиниться между Таланджи и слугой со шрамами на носу: тот, выхватив из-под полы кинжал, бросился к королеве. Внезапная суматоха привлекла внимание всего Совета. У пиршественных столов воцарился сущий хаос, дробь барабанов умолкла, зрители за оградой притихли, приглушенно зашептались.

– Назад! – крикнул Зекхан Таланджи. – Ко мне, за спину!

Брошенный кем-то топорик свистнул над самым его плечом. Стряхнув со щеки срезанную прядь волос, Зекхан метнул вслед топорику раздвоенную молнию. Отброшенный ее ударом, слуга врезался спиной в опору шатра, обмяк и медленно осел наземь. Метательный топорик вонзился в землю рядом, едва-едва разминувшись с целью. Тяжелые, быстрые шаги за спиной – и несостоявшегося убийцу накрыла зловещая тень подбежавшего Тралла. Вот, значит, кто топорик метнул…

– Держи его! – заорал кто-то. – Берегите королеву!

Казалось, уши заложены ватой. Встряхнув головой, Зекхан бросился следом за Траллом, но тот добраться до убийцы вовремя не успел. Кинжала старый тролль из рук не выронил и живо пустил оружие в ход, вонзив клинок в собственное брюхо и с силой рванув кверху. Тралл в этот миг уже схватил тролля за шкирку, однако кинжал сделал свое жуткое дело.

– Говори! – прорычал Тралл. – Кто тебя подослал? Кто тебя подослал?!

– От нашего… укуса… ей… не уйти, – только и успел пригрозить напоследок старый, сплошь в рубцах шрамов тролль. В следующий же миг его голова безжизненно склонилась набок, обветренные губы дрогнули, изо рта заструилась кровь.

Едва тролль умолк навсегда, подбежавшая Таланджи оттолкнула Тралла с Зекханом в стороны и опустилась на колени подле убийцы, испачкав платье в крови.

– Он зандалари. Один из моих же подданных… Но почему?

– Всех твоих спутников нужно взять под стражу и допросить, – твердо ответил Тралл. – Убийц по одному к жертве не посылают.

– Своих подданных допрашивай, а мы возвращаемся домой! – вскипела Таланджи, вскочив на ноги. И на ладонях ее, и на платье темнели пятна крови и яда. – Хватит с нас кровопролития!

Но Тралл, тяжко вздохнув, встал у нее на пути.

– Уверяю тебя…

Таланджи расправила плечи, подняла голову. Взглянуть в глаза Тралла ей, при ее-то росте, не составляло никакого труда. Зекхан, невольно съежившись, подался назад: напряженность вокруг обоих сделалась гуще смолы.

– Да в чем тебе можно довериться? Ты же не можешь дать мне ничего – ни кораблей, ни воинов… и даже личной моей безопасности обеспечить не можешь! Вижу, здесь я ни к чему. А вот Зандалар, моя родина, нуждается во мне постоянно. Раз так, значит, там мне и место.

Собрав свою невеликую свиту, королева зандалари гордо, надменно вскинула голову и двинулась прочь от шатров. Никто не сводил с нее глаз. Никто… кроме одного только Тралла. Убийца, топорик, гнев королевы – все это произошло в мгновение ока, а Зекхану снова и снова вспоминался тот миг, когда его локоть выбил из рук убийцы кубок с отравой. Он был уверен, что на ногах стоял твердо, что некто – а может, и нечто – толкнуло его назад, навстречу изменнику-зандалари.

Привлеченные происшествием, члены Совета один за другим подошли поближе. Остановившийся рядом с Зекханом Рокхан, вождь племени Черного Копья, вложил в ножны кинжалы, заулыбался и хлопнул его по плечу, да с такой силой, что Зекхан, еще не пришедший в себя после едва завершившейся сумятицы, даже слегка покачнулся.

– Хорошо сделано, парень! Быстр, как Кимбул!

«Но это же не я».

Молния – ладно, ее Зекхан еще мог отнести на свой счет, но кубок? Кубок… Наморщив лоб, он оглядел лица членов Совета. Все вокруг с облегчением улыбались. Тревогу его разделял только Тралл, державшийся позади остальных: брови нахмурены, потемневший взгляд устремлен в даль…

Между тем вокруг собрались сильнейшие из воинов Орды, и будто сговорившись с Рокханом, принялись расхваливать спасителя королевы на все лады. Услышав произнесенное кем-то слово «герой», Зекхан отчаянно замотал головой. Да нет же, нет, какой из него герой! Он – просто парнишка из джунглей, из деревеньки, каких во вратах Оргриммара свободно поместится целая сотня. Он просто хотел принести посильную пользу, а вовсе не похвалы заслужить!

С этими мыслями Зекхан вновь отыскал в толпе Тралла и обнаружил, что выражение его лица ничуть не изменилось. Единственное темное пятнышко в безоблачном небе, единственная тучка, предвещающая дождь… немногие ее заметят, немногие прислушаются к предостережению, но если великий вождь встревожен, его тревогу разделит и мудрый воин, что служит под его началом.

Тем временем вождь троллей Черного Копья дружески обнял Зекхана, однако юноша не улыбнулся – наоборот, задрожал.

Глава третья. Дазар’алор

Донесшийся с севера ветер был жарок и сух, точно дыхание самого Вол’дуна. Стоя на вершине Великой Печати, Таланджи повернулась навстречу ветру и сделала вдох в надежде снова впитать всем телом дух родины. Да, здесь, в джунглях, в огромном золотом городе предков, ей и место. Казалось, сейчас она стоит на самом краю света, а вокруг, куда ни взгляни, простирается жизнь, бескрайнее юное будущее. В такую ясную ночь на западе, за Храмом Пророка, отсюда были ясно видны даже пики далеких гор, вершины, окутанные изумрудным бархатом.

Родина…

Зикии одно за другим снимала с Таланджи увесистые церемониальные украшения и складывала их в ларчик, устланный тканью, с виду такой же мягкой, как и эти зеленые-зеленые горы. С каждым новым снятым браслетом или кольцом Таланджи становилось все легче, но и… непривычнее. Казалось, без всего этого убранства она беззащитна. На время оторвав взгляд от джунглей, она принялась наблюдать за ловкой, искусной работой Зикии. Тех, кто служил королям Зандалара, учили оставаться практически невидимыми, ходить бесшумно, одевать царственнородных так, что их почти и не заметишь. Однако сейчас Таланджи заметила и разглядывала юную служанку во все глаза. Незатейливые темно-синие косы, миловидное личико без единого шрама, без украшений в ушах и ноздрях, не тронутое ни страданиями, ни временем…

Неужели и Таланджи когда-то была такой же наивной? Неужели и она когда-нибудь выглядела такой безмятежной?

Покончив с украшениями, Зикии закрыла ларец, убрала его на место, расстегнула украшенную нефритом и самоцветами кольчугу, надетую королевой для путешествия в Оргриммар, и терпеливо дождалась, пока Таланджи не стащит через голову подкольчужную рубашку белого атласа.

– Ступай, – велела ей Таланджи. – Мне нужно побыть одной.

– Моя королева, твое платье испачкано, и…

– После, Зикии. Ты свободна.

Повышать голос Таланджи не пришлось. Служанка кивнула, собрала облачение королевы и вышла из тронного зала потайным коридором для слуг.

Таланджи, отвернувшись от джунглей и гор, направилась к трону. Иногда, искоса глянув в его сторону, она словно бы видела на троне силуэт отца, Растахана – тело ярко озарено пламенем неугасимых факелов по бокам, чуть ниже тяжелой, украшенной плюмажем короны блестят искорки глаз, задумчивый взгляд устремлен в даль…

Но Растахана больше нет. Растахан мертв. Убит.

Стоило подойти к трону, руки сами собой сжались в кулаки. В детстве Растахан иногда позволял ей посидеть в огромном кресле, в обрамлении острых клиньев, возвышающихся над головой и тянущихся к потолку, точно солнечные лучи. Подушки хранили тепло его тела, словно отец действительно был частью королевского трона.

Таланджи съежилась и задрожала: с заходом солнца жаркий ветер Вол’дуна сделался холоден. Оргриммар зандалари покинули прежде, чем кому-либо удалось уговорить Таланджи остаться, и теперь королева, как ни радовалась возвращению домой, не могла отделаться от ощущения, будто напрасно ушла с Совета, не дожидаясь его завершения. Возможно, если бы она задержалась, если бы продолжила настаивать на своем, Совет Орды согласился бы возместить ущерб, причиненный народу Зандалара? Большего от Орды ожидать не стоило: слишком уж многое значило для остальных их драгоценное перемирие… ну а что до убийц Растахана – справедливая кара вполне могла бы настичь их иным путем.