Задача выжить. Полигон

– Зато тут совсем не было скучно, – заверила капитана Бестия. – Виктор повёл всю эту толпу за собой через лес. Как его при этом не подстрелили – не понимаю. Еле-еле успели укрыться я и он.

– Ты где мордашку-то поцарапала, рыжая? – весело спросил капитан.

– Наткнулась в темноте на Виктора, когда он в мою сторону летел, не разбирая дороги. Чуть автоматом мне зубы не выбил… – максимально честно ответила девчонка.

Колованов походил с фонарём по лесу, рассматривая обгорелые трупы. Стали постепенно подходить девушки из группы Бестии. Не теряя времени, они стали прочёсывать лес и собирать разбросанное оружие. Помощь им в этом деле оказывали подъехавшие на втором «Лэнд Крузере» девушки из группы Кристины, которые собирались сменить ночных дежурных.

– А вот это, думаю, и был господин Череп, – подозвал издалека меня одноногий капитан.

Я пошёл к лежащему возле кустов трупу с оторванными нижними конечностями. Ещё издалека в свете фонаря заметил множество стреляных гильз и пустую трубу РПГ-27. Подойдя ближе, заметил, что военный даже после смерти сжимал в руках автомат. На погоне полевой форме мертвеца имелись три большие звезды.

– Видишь, парень, не простым солдатом этот боец был, а самым настоящим полковником. Вроде я даже слышал про полковника Виктора Черепа из воинской части в посёлке Кимры. Не думаю, что у них там полковники в три ряда стоят.

Я присел рядом с убитым и вытащил из-под ворота одежды надетую на шею мертвеца цепочку с серебряным медальоном в виде черепа в военном берете. На обратной стороне медальона была выбита надпись: «Черепу от сослуживцев». Да, убитый действительно оказался комендантом восточного побережья Волги.

– Автомат у него хороший, АК-107 с подствольником. Редкая вещь, наши войска почти и не закупали такие, «сотая» серия автоматов только на экспорт шла. Виктор, бери себе. Гораздо кучнее стреляет, чем твой АК-74, а патроны те же самые. Кстати, и шлем у полковника тоже неплохой, «Маска-3-2», если не ошибаюсь.

В этот момент неподалёку послышался испуганный вскрик, а затем ругань и шум борьбы. Схватив автомат Черепа, я бросился на звук. Бестия оседлала какое-то лежащее на земле и пытающееся вырваться тело в армейской форме и изо всех сил лупила по нему кулаками. Сперва я подумал, что Бестия сцепилась с Фурией, так как любая другая девушка Полигона не стала бы связываться с рыжей. Тут же в мозгу промелькнула мысль, что причиной яростной ссоры могло служить лишь то, что Лиза каким-то образом прознала о происходившем в подземном убежище. Но подбежав, с удивлением и облегчением я обнаружил, что Бестия избивает незнакомого юношу, почти ребёнка.

– Вот, задержала врага. Прятался под корягой, случайно заметила в темноте отблеск глаз от фонарика.

Я похвалил рыжую воительницу и направил луч фонаря на незнакомца. Темноволосый паренёк лет четырнадцати лежал на земле, от страха боясь пошевелиться. На нём была армейская форма, а на лице сделанные тёмным кремом маскировочные полосы, как у Шварценеггера в фильме «Коммандо». Похоже, мы обнаружили выжившего при налёте космических охотников. Подошли одноногий капитан и Лиза Святова.

– Едва ли он знает что-то ценное. Зачем нам лишняя обуза? Предлагаю его прямо тут казнить, – сурово сказала Лиза, незаметно подмигивая остальным.

Мальчишка заскулил от страха и ещё сильнее сжался. Капитан зловеще улыбнулся и наклонился над пленником, зыркая единственным глазом:

– Вот что, малец. Ты останешься жить, только если быстро и правильно ответишь на мои вопросы. Готов отвечать?

На мой взгляд, одноногий Сильвер переигрывал, но мальчишка поверил. Испуганный пленник говорил складно, подробно, не упуская никаких деталей. Звали его Максимом и пришёл мальчишка вместе с отрядом Черепа со стороны посёлка Кимры. В отряде полковника находилось примерно сорок – сорок пять человек. Цель ночного задания командир объяснил так: «Наказать зарвавшихся наглецов и отомстить за убитых друзей». Из слов паренька выходило, что Череп врал про отсутствие потерь при артобстреле – в Кимрах имелись и убитые, и раненые. Также Максим рассказал про тяжёлые последствия войны с Дубной. В результате полуторамесячных боёв с соседями в городе осталось очень мало мужчин, способных носить оружие, имелся острый дефицит патронов к стрелковому оружию, практически не осталось медикаментов. Именно поэтому в ополчение стали призывать женщин и подростков, до этого трудившихся на работах по постройке десятикилометрового укреплённого вала на западном берегу Волги.

Рассказал парень и о себе. Максим потерял родителей в первые дни вторжения и попал в отряд подневольных рабочих – целыми сутками вместе с другими гражданскими под охраной солдат трудился сперва на погрузке ящиков с припасами на склады, потом на сборе картошки в полях, потом строил заградительные сооружения. Работа на укреплениях оказалась изнурительно тяжёлой, не все выдерживали, нередкими были попытки побегов. Беглецов отлавливали, в назидание остальным ломали руки и ноги, после чего оставляли умирать в чистом поле под палящим солнцем. От боли, жары и жажды несчастные постепенно сходили с ума, если только полёт треугольного корабля не обрывал их мучения раньше.

А два месяца назад Максима призвали в вооружённое ополчение посёлка Кимры. Сперва мальчишка попал в охрану и сам должен был следить за работающими на стройке несчастными. А потом, оценив способности юркого быстрого паренька, его перевели в разведку – для начала юный разведчик с отрядом дипломатов отправился в пеший поход за пятьдесят километров к посёлку Горицы договариваться о сотрудничестве, а заодно и распространять власть военного совета на деревушки по дороге. Потом были и другие походы – на первые переговоры по разделу сфер влияния с Тверью, на заключение перемирия с Дубной, затем большая разведка на северо-западе.

Максим хорошо ориентировался по карте и неплохо представлял ситуацию на западном берегу Волги. Подконтрольная Кимрам территория простиралась на север почти на сорок километров, где упиралась в зону, подконтрольную военному союзу двух городов Калязин-Кашин. С этими городами у «кимринских» был мир и договор о ненападении. На северо-западе серьёзных соседей не имелось, и граница быстро отодвигалась – всё новые и новые населённые пункты принимали власть военного совета Кимры. Месяц назад неофициально граница влияния проходила по шоссе Тверь-Бежецк, но в последнее время отодвинулась ещё дальше.

Несколько хуже дела обстояли на западе – в Твери закончилась эпоха безвластия, и большой город быстро набирал силу. Военный совет посёлка Кимры старался не ссориться с настолько крупным соседом и строго соблюдал все условия ранее заключенных договоров. Однако имелось опасение, что условия нарушит сама Тверь, желая расширить своё влияние.

Но самой проблемной ситуация оставалась на юго-западе у Дубны – этот город, находящийся в месте крутого поворота Волги, «кимринским» удалось надёжно блокировать с севера – десятикилометровый участок фронта от Волги до Волги был превращён в неприступную преграду. Тут имелись и ряды колючей проволоки, и минные поля, и противотанковые рвы, и бетонные доты. Прорвать такую оборону защитники Дубны не смогли, как ни пытались. Однако установить полную блокаду города тоже не получилось – в Дубне продолжал функционировать автомобильный мост через Волгу, устоявший, несмотря на все артиллерийские обстрелы. Исправно работали также паромные переправы, соединяющие западный берег города с восточным, с которого защитникам Дубны поступало продовольствие, боеприпасы и пополнение.

Защитники Дубны прекрасно осознавали значимость для их города получения снабжения с восточного берега. И потому сконцентрировали на восточном побережье значительные силы, позволившие даже атаковать столицу противника по восточному берегу. Атака оказалась стремительной и кровавой. Объединённой армии Дубны и союзного им Конаково удалось, несмотря на ожесточённое сопротивление «кимринских», практически полностью захватить восточный берег Волги и даже выйти к окраинам восточной части Кимры, прежде чем стороны подписали перемирие. Именно эти ожесточенные бои и наблюдали обитатели Полигона.

С тех пор восточная часть собственного города рассматривалась «кимринскими» как уязвимая, а восточный берег – как опасная потенциально чужая территория. Через реку на запад давно эвакуировали население, а также всё более-менее ценное. Сам мост через Волгу давным-давно заминировали, чтобы обрушить его в случае опасности.

Рассказ пленного многое объяснил мне – и пассивность «кимринских» на восточном берегу, и сожженные деревни с этой стороны Волги. Но даже с учётом относительно слабой подготовки большинства рекрутов, силы противника впечатляли – под ружьё в Кимрах поставили около четырёхсот человек, и ещё около тысячи находились в гражданском резерве. В наличии имелось четыре БТР, много армейских грузовиков, не менее двух десятков единиц артиллерии и миномётов. Единственное что утешало меня – почти вся эта мощь находилась на западном берегу Волги, где сейчас продолжалась активная экспансия и захват ничейных территорий.

– Как ты оказался на восточном берегу? – задал вопрос Сильвер.

Максим объяснил, что несколько дней назад после возвращения из очередного оказавшегося успешным похода, в числе других хорошо зарекомендовавших себя разведчиков, его отправили на восточный берег Волги в штаб полковника Черепа. Сразу по прибытию полковник поручил им изучить состояние заброшенного военного полигона, на котором кто-то поселился. Черепа интересовала численность обитателей, наличие у них тяжёлого вооружения, а также общее состояние Полигона и наличие на складах оружия и боеприпасов. Максим за последние четыре дня уже пять раз ходил к Полигону – сперва в компании других разведчиков, а последние два раза ему доверяли вести разведку самостоятельно. Паренёк трижды перелезал через оба забора, зарисовывал схемы построек и наблюдал за происходящим. Свои наблюдения, которые он сообщил Черепу, мальчишка вкратце пересказал так:

– Живёт около сорока-пятидесяти человек. Ангары стоят пустыми, но боеприпасы у обитателей имеются в большом количестве, так как ежедневно проводятся учебные стрельбы, на которых стрелки совершенно не жалеют патронов. В армии только девушки, которые постоянно тренируются на стадионе и стрельбище под присмотром одноногого моряка в тельняшке. Мужики в это время ремонтируют старые танки.

Всё стало понятным – и достаточная осведомлённость противника о состоянии дел на Полигоне, и пренебрежительное отношение к силам соседей. Про себя же я усмехнулся – решение перегрузить сотни тяжёлых ящиков с оружием и боеприпасами из ненадёжных наземных ангаров в пустующие огромные помещения на третьем уровне подземного бункера вызвало в своё время целый шквал недовольства у многих, особенно у Сильвера. Однако это решение оказалось правильным – сейчас противник не имел никакого представления об огромном арсенале Полигона.

Оставались последние два вопроса, и я задал их лично:

– Расскажи о том, кто управляет Кимрами, а также о том, как осуществляется радиоперехват, после чего можешь быть свободен.

Мальчишка явно обрадовался и успокоился. Он ответил, что посёлком управляет военный совет, в составе которого состояло три полковника. Полковник Святослав Грузный отвечал за юго-западное направление – западный берег Волги и южный фронт. Полковник Семён Белых отвечал за дипломатию и северо-западное направление. Погибший Виктор Череп отвечал за восточное побережье и радиоперехват. Обеспечением города занимался бывший помощник мэра Елена Владимировна Карась. Она формально не состояла в военном совете, однако без одобрения этой женщины ни одна военная операция не начиналась – именно она выделяла людей и ресурсы.

По поводу радиоперехвата Максим знал очень мало. Он лишь смог сказать, что где-то в восточной части города имелось здание городской радиостанции. Именно там работали военные – координировали работу своих групп и записывали все посторонние сообщения. Где именно находилось это здание, мальчишка не знал. А может и знал, но не хотел говорить – всё-таки пойманный разведчик во время допроса постоянно демонстрировал приверженность своей стороне конфликта. Я кивнул Сильверу, тот обратился к мальчишке:

– Можешь быть свободен. Возвращайся к своим, передай им вот этот жетон Черепа.

– Даже не предложите мне работать на вас? – удивился и усмехнулся паренёк. – Меня обычно все пытаются завербовать на переговорах. Думают, что если я маленький, то меня можно купить.

Капитан жёстко опустил на землю зазнавшегося мальчишку:

– Ты нам неинтересен. Как разведчик ты оказался плох, если тебя обнаружили. Как боец ты оказался слишком слаб, раз тебя смогла победить маленькая девчонка.

Парень надулся от обиды. Показалось, что ещё немного, и он разревётся:

– Я с девчонками не дерусь. А эта рыжая накинулась на меня, как бестия!

Все вокруг невольно рассмеялись, что ещё больше задело парня.

– Она и есть Бестия, – пояснил я. – Спросишь у своих радистов, они должны знать её. Заодно подтвердишь, что через два дня истекает срок нашего ультиматума. Мы предлагали Кимрам союз, но в ответ на нас вероломно напали. Теперь мы претендуем на весь восточный берег Волги. Мы нашли других союзников, и у нас достаточно сил для осуществления наших планов. После занятия восточного берега можно будет говорить об условиях мира. И ещё передай, если ещё хоть одна пушка с вашей стороны выстрелит по Полигону, я не пожалею снарядов для 152-миллиметровых гаубиц «Акация», чтобы сровнять Кимры с землёй.

Полигон. День рождения

Будильник пропиликал восемь утра. Вообще-то, вставал я обычно в шесть, но сегодня сделал себе некоторую поблажку. Во-первых, ночка выдалась непростой, и на Полигон после отражения атаки и сбора трофеев наш отряд вернулся уже глубоко за полночь. Во-вторых, сегодня был мой день рождения. Последнее обстоятельство, как считал я ещё совсем недавно, никому из обитателей Полигона известно не было, даже самой близкой подруге Лизе Святовой. Тем более странным оказалось то, что Бестия вчера упомянула о моём дне рождения.

Жаль, что вчера я так и не расспросил рыжую девчонку про источник её поразительной осведомлённости. Хотя, нужно признаться, ночью совсем не до того было. Сейчас утром случившееся между нами в укрытии казалось странным и даже невозможным. Бестия ни разу, в отличие от некоторых других своих подруг, до этой ночи не намекала мне о возможности близости. Тем удивительнее казалось сейчас вчерашнее поведение рыжей красавицы.

Может, оно и к лучшему, что ничего вчера у нас не вышло. Я совершенно не был уверен, что эта тайна смогла бы сохраниться. Полигон – очень маленький замкнутый мир, где все находятся друг у друга на виду. Каждый неосторожный взгляд или жест, каждое произнесённое слово становятся известны всем. Я отогнал подальше мысли о рыжей девушке и принялся одеваться. Дел предстояло очень много.

Хлопоты начались с самого утра – сперва с раннего утра на Полигон пришла делегация из четырёх обитателей деревни Мякишево, расположенной в пяти километрах восточнее. Со всеми ними я уже был лично знаком – месяц назад с девушками проводил в том районе разведку и обнаружил множество выживших обитателей соседней деревни. Встретили нас тогда настороженно, приняв за очередных бандитов, которые действительно периодически терроризировали деревенских. Недоразумение быстро удалось разрешить, но о чём-либо конкретном договориться не получилось.

Сейчас делегация просила разрешения поселиться на территории Полигона, либо в пустующих дачах, а ещё лучше в соседних посёлках Воргаш или Сляднево. По словам деревенских, в последнее время совсем житья не стало от набегов бандитов с востока. Разные банды приходили, бывало, по два-три раза за один день. И если раньше это были небольшие группы разбойников, которых обычно удавалось отпугнуть, то в последнее время появились крупные хорошо вооруженные банды численностью до тридцати человек. Справиться с такими группировками жители не могли, а терпеть разорение и побои никакого терпения уже не хватало. По словам переговорщиков, переселиться желали сразу все жители деревни, таковых насчитывалось двадцать шесть человек.

Новость была хорошей, хотя и весьма хлопотной – предстояло теперь организовать вывоз вещей переселенцев и обеспечить охрану грузовикам при переезде. К тому же единственная дорога шла в объезд через север, и именно она оказалась перекопана вырытым только вчера защитным рвом. Но прежде чем посылать своих людей зарывать ров, предстояло обсудить с новыми поселенцами условия проживания. Охрана, которую фактически просили деревенские на новом месте, в современном опасном мире не бывала бесплатной.

Потом пришлось принимать другую делегацию – это уже проживающие в Воргаше обитатели не захотели принимать к себе новых соседей. Назревал серьёзный конфликт, и требовалось личное вмешательство руководителя Полигона. К счастью, недовольство людей удалось загасить ещё в зародыше, и обе стороны сумели договориться.

Затем пришёл Зариф и сообщил, что без замены водопроводных труб надеяться на горячую воду в холодный период года не стоит. Труб на Полигоне не оказалось, в соседних деревнях тоже, а зима между тем приближалась. Решение вопроса с трубами становилось одной из самых приоритетных задач, решить которую требовалось в самом ближайшем будущем. Потом меня поймал Сильвер и объявил, что он откажется тренировать обитателей Полигона, если они и дальше будут в таком количестве прогуливать занятия. Ругань Сильвера имела под собой основания – Константин Иванович с двумя десятками людей ушёл на западную дорогу строить укрепления, «Рассвет» в полном составе оказался на дежурстве, группы «Кровавая Мэри» и «Кристи» отправились на грузовиках в Мякишево. Я стоически выслушал все жалобы одноногого капитана и пообещал впредь перед назначением заданий учитывать время тренировок, чтобы занятия больше не срывались. Затем ремонтники сообщили, что срок восстановления БМП-2 опять откладывается, так как поставленная только вчера на технику пушка оказалась тоже неисправной, хотя днём раньше казалась нормальной…