Страж могил

– Я ничего не могу указывать собирательнице, – развел руками Гетс. – Так же, впрочем, как и перевозчику.

– Это мудро, – сказала Нелти. – Ведь я же не учу мельника молоть зерно…

Они еще какое-то время стояли небольшим островком в людской реке, перебрасываясь ничего не значащими словами. Время от времени кто-нибудь из селян останавливался рядом с ними, здоровался с Армидом, разглядывал незнакомую женщину с большой черной кошкой, спокойно сидящей у нее на плече, пытался завести разговор со старостой. Но тот лишь недовольно отмахивался:

– Не сейчас. Я все высказал, что хотел. Поговорим как-нибудь в другой раз…

Когда толпа рассеялась, Гетс пригласил их в свой дом. Нелти хотела была отказаться, сославшись на свое дело, но староста взял ее за руку и сказал, что одно слово собирательницы может помочь всей деревне.

– Хорошо, – сказала Нелти, все еще колеблясь.

– Вы наверное проголодались, – добавил Гетс. – Сейчас самое время поужинать. Думаю, кошке тоже перепадет что-нибудь вкусное.

И Нелти, больше не раздумывая, приняла приглашение.

11

Дом у Гетса был большой, светлый – даже слепая Нелти чувствовала это.

Высокие ворота, широкая дорожка, посыпанная песком, крепкое крыльцо в семь ступеней, двустворчатая дверь с начищенными до блеска медными ручками, просторные коридоры и комнаты, высокие потолки, большие окна.

– Давно я не был у тебя в гостях, – сказал Армид, осматриваясь.

– Моя вина, – признал Гетс. – Но и ты что-то все реже к нам заезжаешь.

– Лошади старые, телеги постоянно ломаются. То, что раньше мы проходили за десять дней, теперь проходим за двадцать.

– У каждого свои беды, – вздохнул Гетс.

– А что за беда у вас? – спросил Армид, догадываясь, что хозяину неловко первому начинать разговор о проблемах.

– Все расскажу… – снова вздохнул Гетс. – Молчать не привык… Но не за пустым же столом беседовать…

Гетс был женат, имел пятерых детей. Но вот уже несколько дней жил без семьи – отправил родных к родственникам в город. Все хозяйство теперь вела служанка – полная, некрасивая, но опрятная девица, которую все называли Репой. Родом она была из соседней деревеньки, но мать ее умерла не так давно, а с отцом она не ужилась. Вот и ушла в село.

– Рано ты ужинаешь, – сказал Армид, чтобы хоть что-то сказать. – Солнце высоко.

– Солнце животу не указ, – ответил Гетс. – У него свои порядки.

Появилась розовощекая Репа с огромным подносом, огляделась, не зная, куда его деть, замешкалась. Потом придумала – ногой выдвинула из-под стола табурет, поставила поднос на него. Смущенно попросила гостей убрать руки со столешницы, развернула льняную скатерть, встряхнула ее, накрыла стол, широкими ладонями разогнала складки, смахнула пылинки. Принялась расставлять посуду…

Армид смотрел на ее полные, усеянные веснушками руки и с грустью думал, что если бы у него была дочь, то она, наверное, была бы сейчас в таком же возрасте, как и эта девушка.

На столе появились запотевший кувшин, горшок с кашей, блюдо с жареным мясом, миска со сметаной, стопка блинов на деревянной тарелке, чашка с медом и блюдце с икрой.

Нелти чувствовала, как от широких движений служанки колышется воздух. Она слышала как стучит посуда, чувствовала аромат пищи, запоминала, что где стоит.

– И сырой рыбки принеси, – сказал Гетс. – Для кошки.

– Сейчас принесу, – откликнулась Репа и, подхватив опустевший поднос, задвинув табурет на место, ушла.

– Давно она у тебя работает? – негромко спросил Армид.

– Да уж год скоро…

Кошка на плече Нелти замурлыкала, словно догадалась, что и ей будет угощение, благодарно потерлась о висок хозяйки.

– Ну так что тут у вас случилось? – спросил Армид.

Гетс потянулся за блином, неторопливо свернул его, сказал:

– Беда… – и макнул его в мед. Он не хотел, чтобы служанка слышала их разговор, а она вот-вот должна была вернуться с рыбой. Армид все понял, умолк, пододвинул к себе горшок, положил по черпаку каши в свою тарелку и в тарелку слепой попутчицы. Нелти кивком поблагодарила старика, сняла кошку с плеча, посадила ее на колени, потом взяла свою ложку, безошибочно угадав место, где та лежит. Сказала:

– Спасибо хозяину за радушие.

– Вам спасибо, что приняли мое приглашение, – отозвался Гетс.

Чуть шевельнулся воздух, и Нелти повернула голову к беззвучно вошедшей в комнату служанке. Сказала:

– Если можно, положите рыбу на полу возле стула.

– Можно, – разрешил Гетс.

– Хорошо, – послушалась служанка. Она отогнула чистый половик, положила двух чищеных карасей на половицы, отступила.

Нелти тем временем проверила поводок, продела кисть левой руки в петлю на его свободном конце, легким движением подтолкнула кошку, шепнула:

– Кушай, Усь.

И кошка, спрыгнув с колен хозяйки, прижала лапой ту рыбину, что была покрупней, заурчала.

– Я вам еще нужна? – спросила девушка.

– Затопи баньку, – сказал Гетс, глядя на кошку. – И никого к нам не пускай.

– Хорошо…

Девушка ушла, плотно притворив за собой дверь.

– Беда, – сказал Гетс и отложил недоеденный блин.

– Да что случилось-то? – Армид, чавкая, пытался двумя передними – единственными – зубами разжевать кусок мяса.

– Мертвяки… – Гетс назвал беду по имени, и было заметно, что это нелегко ему далось. – Целый отряд мертвяков.

– Где? – Армид с трудом проглотил плохо разжеванный кусок.

– Думаю, уже рядом… Шесть дней назад в наше село прискакал всадник. Сказал, что он из Привязья. Знаешь это место?