Прибалтийский плацдарм (1939–1940 гг.). Возвращение Советского Союза на берега Балтийского моря

(Синалепа на карте нет, смотри южнее Гапсаль [Хаапсалу] 15 км).

Над городами Эстонии (Таллин, Траксма и т. д.) не ходить.

Доведите немедленно до сведения всех экипажей, убывающих в спецкомандировку»[445 - Там же. Л. 82; Оп. 11. Д. 563. Л. 2.]. В 18.45 того же дня начальник штаба ВВС Красной армии направил начальнику штаба ВВС ЛВО шифротелеграмму № Аэро/5, в которой указал, что оба авиаполка Особой авиабригады должны дислоцироваться на аэродроме Синалепа[446 - Там же. Ф. 29. Оп. 34. Д. 371. Л. 25.].

Тем временем в 2.35 17 декабря штаб 71-й авиабригады и наземный персонал авиаполков по железной дороге был отправлен со станции Сиверская в Эстонию[447 - Там же. Ф. 37977. Оп. 1. Д. 307. Л. 311; Ф. 34980. Оп. 11. Д. 568. Л. 65.]. Управление 71-й авиабригады прибыло в Хаапсалу в 23 часа 18 декабря. В тот же день полковник Г.П. Кравченко издал приказ № 01 по Особой авиабригаде:

«Сего числа я и военный комиссар в составе Штаба 71 ЛБАБ прибыли на территорию Эстонии и вступили в командование бригадой.

Впредь бригаду именовать – «Особая авиационная бригада».

Командование и штаб 55 ЛББ полагать находящимися в СССР.

Из оставшегося личного состава 55 ЛББ зачислить в списки авиабригады на штатные должности следующий комначсостав:

1. Капитана т. Липилина – начальником транспортно-десантной службы авиабригады.

2. Старшего лейтенанта Брюханского – начальником химслужбы авиабригады.

3. Техника-интенданта 1 ранга Степанова И.А. – начальником строевого отдела бригады.

4. Начальника тыла капитана тов. Сазонова Н.И. считать прикомандированным к авиабригаде по той же должности.

5. 16 человек авиамотористов 44 СБП откомандировать в распоряжение 35 СБП.

Остальной состав 55 ЛББ и передовую команду 44 СБП откомандировать по месту дислокации своих частей»[448 - Там же. Ф. 34980. Оп. 1. Д. 1402. Л. 12.]. 18 декабря в Эстонию на аэродром Синалепа перебазировались 35 самолетов 35-го скоростного бомбардировочного авиаполка. 19–20 декабря на аэродромы Синалепа и Клоога в Эстонии перелетели 32 самолета 38-го истребительного авиаполка, а 19 декабря в Хаапсалу прибыл наземный эшелон полка. 21 декабря полки Особой авиабригады в составе 68 самолетов начали вылеты на боевые задания[449 - Там же. Д. 1401. Л. 2; Д. 1403. Л. 60; Д. 1416. Л. 1; Д. 1425. Л. 60; Оп. 12. Д. 1948. Л. 2–3; Ф. 29. Оп. 34. Д. 345. Л. 1–12; Д. 371. Л. 39–40; Ф. 37977. Оп. 1. Д. 282. Л. 96–99, 112; Д. 307. Л. 328; Д. 449. Л. 22. О боевых действиях Особой авиабригады в советско-финляндской войне см.: Яковлев В.П., Боброва К.В. Рожденный летать и сражаться. Документальная повесть. М., 2012. С. 249–276.].

Одновременно командование ВМФ решило усилить состав базировавшейся в районе Палдиски и Кихельконны 10-й смешанной авиабригады ВВС КБФ под командованием комбрига Н.Т. Петрухина. 14–16 декабря в состав авиабригады прибыло 9 истребителей из состава 12-й отдельной истребительной эскадрильи. 16 декабря нарком ВМФ своей директивой приказал командующему КБФ немедленно перебросить на сухопутный аэродром в Палдиски 18 бомбардировщиков СБ и 15 истребителей (9 И-15 и 6 И-153), а сам аэродром приготовить к «дальнейшему срочному расширению». Уже 18–19 декабря в состав 10-й авиабригады прибыло 17 бомбардировщиков и 6 истребителей, а к 22 декабря в ней насчитывалось 76 самолетов. В дальнейшем командование ВВС КБФ продолжало пополнять эту авиабригаду самолетами, которые с 19 декабря начали вылеты на боевые задания против Финляндии. Взаимодействие 10-й авиабригады ВВС КБФ и Особой авиабригады ВВС Красной армии основывалось на взаимном информировании «для согласования действий по времени и месту выполнения»[450 - Петров П. Указ. соч. С. 217–218; Петров П.В. «Зимняя война». Балтика 1939–1940. Хельсинки, 2008. С. 143, 161–162, 163, 164, 165–167.]. Все вышесказанное опровергает распространенное в эстонской литературе мнение о том, что советские военные базы в Эстонии с первых дней советско-финляндской войны использовались для авиационных ударов по городам Финляндии[451 - Ильмярв М. Указ. соч. С. 544, 545.].

Тем временем командование Красной армии постаралось ускорить сооружение аэродромов на острове Хийумаа. В 2.40 17 декабря начальник штаба ВВС РККА комдив Ф.К. Арженухин направил командиру 65-го ОСК шифротелеграмму № Аэро/3: «[По] приказанию Наркома на острове Даго [Хийумаа] должны быть подготовлены два аэродрома в кратчайший срок. К строительству приказано приступить немедленно.

Район строительства Кертель (Кердла) – Пихла – Мецаперед.

Аэродромно-инженерный батальон, находящийся [в] Эстонии, перебрасывается туда для производства работ.

Согласно распоряжения Начгенштаба от 15.12 за № 0475 прошу выделить на усиление батальона красноармейцев стрелковых частей по заявке командира аэродромно-строительного батальона.

Для помощи в руководстве строительством аэродромов в Эстонию выезжает комиссар Аэродромного Управления ГУВВС т. Андриенко»[452 - РГВА. Ф. 29. Оп. 34. Д. 371. Л. 19.]. В 19.30 того же дня комдив Ф.К. Арженухин направил командиру 65-го ОСК шифротелеграмму № Аэро/04, в которой требовал ускорить переброску на остров Хийумаа аэродромно-инженерного батальона и выделить в помощь ему красноармейцев[453 - Там же. Л. 24.]. В 19.10 18 декабря начальнику штаба ВВС ЛВО была направлена шифротелеграмма № Аэро/6, требовавшая ускорить сооружение аэродромов на острове Хийумаа[454 - Там же. Л. 28.].

28 декабря для строительства аэродрома Валли на остров Хийумаа на пароходе «Луга» было переброшено 105 человек и 7 автомашин из состава саперного батальона. 30 декабря этот отряд начал вручную сооружение взлетно-посадочной полосы. 3 января 1940 г. нарком ВМФ приказал Военному совету КБФ поручить капитану 1-го ранга В.А. Алафузову договориться с полковником Г.П. Кравченко о плане перевозок людей и грузов на остров Хийумаа[455 - Там же. Ф. 37977. Оп. 1. Д. 282. Л. 233.]. Однако сложная ледовая обстановка задержала второй рейс «Луги» до 11 января 1940 г., когда на остров было отправлено еще 104 человека, 36 автомашин, 2 трактора, 1 каток и 1 грейдер. Кроме того, для строительства был выделен саперный батальон 16-й стрелковой дивизии. В этих условиях строительство аэродрома Валли затянулось до 23 февраля[456 - Там же. Ф. 29. Оп. 63. Д. 33. Л. 7–9, 18–20; Ф. 33988. Оп. 3. Д. 375. Л. 87, 136–137.].

Тем временем в 2 часа 22 декабря 1939 г. начальник Главного управления ВВС направил командиру Особой авиабригады шифротелеграмму № нш/6, в которой указал, что бригада должна дислоцироваться на аэродроме Синалепа, а после сооружения аэродромов на острове Хийумаа оба ее авиаполка следовало перебросить туда. От полковника Г.П. Кравченко также требовалось организовать тесное взаимодействие с морской авиацией[457 - Там же. Ф. 29. Оп. 34. Д. 371. Л. 39–40.]. В тот же день начальник штаба КБФ капитан 1-го ранга Ю.А. Пантелеев утвердил «Распределение целей для боевых действий ВВС», согласно которому целями для 10-й смешанной авиабригады стали транспорты в море и в базах, броненосцы береговой обороны, порты Ханко, Турку, Усикаупунки, Кристинанкаупунки, Каскинен, Пори, Васа. Тогда как авиабригада полковника Г.П. Кравченко должна была действовать по железнодорожным узлам Хельсинки, Сейняйоки, Перяля, Карис, Ханко – Таммисари (мост), Конемяки и аэродромы Сало, Турку, Раумо, Нюстадт, Мариенхамн, Пумала, Сантахамина[458 - Петров П.В. «Зимняя война». Балтика 1939–1940. С. 163–164.]. 22 декабря самолеты Особой авиабригады при возвращении с боевого задания попали над Финским заливом в снегопад с градом и нарушили запретную зону над Таллином[459 - РГВА. Ф. 29. Оп. 34. Д. 411. Л. 7.]. В 13.39 23 декабря командующий КБФ флагман флота 2-го ранга В.Ф. Трибуц и начальник политуправления флота бригадный комиссар П.И. Бельский направили Главкому и наркому ВМФ шифротелеграмму № 4227:

«22.12 с/г самолеты авиабригады тов. Кравченко без предупреждения летали над Таллинским рейдом.

[Своим] вмешательством Зам[еститель] Командующего КБФ предупредил открытие огня эстонцами.

Прошу Ваших указаний Кравченко соблюдать коридоры во избежание катастрофы». На документе имеется резолюция маршала К.Е. Ворошилова от 23 декабря: «Т. Шапошникову Б.М. Почему же т. Кравченко не предупрежден, а моряки не поставлены в известность о поручениях т. Кравченко, ведь они же друг друга перестреляют, не говоря уже об эстонцах и неприятностях диппорядка. Составьте приказание и дайте мне на подпись»[460 - Там же. Ф. 37977. Оп. 1. Д. 282. Л. 120.].

23 декабря заместитель начальника Особого отдела ГУГБ НКВД майор госбезопасности Н.А. Осетров направил начальнику Главного управления ВВС Красной армии спецсообщение № 4/71602/сс: «Самолеты авиабригады, которой командует дважды Герой Советского Союза полковник Кравченко, систематически нарушают правила полета через установленные коридоры. Тов. Кравченко не ставит в известность соседнюю авиачасть и корабли группы Алафузова о готовящихся полетах. Это может привести к столкновению самолетов и обстрелу зенитными батареями»[461 - Там же. Ф. 29. Оп. 34. Д. 411. Л. 33.]. В 21.55 того же дня начальник штаба ВВС Красной армии направил командиру Особой авиабригады шифротелеграмму № 8ш/15, еще раз указав на необходимость связаться с представителем морского командования в Эстонии, а в 23.00 комдив Ф.К. Арженухин направил полковнику Г.П. Кравченко шифротелеграмму № нш/7, в которой требовал сосредоточить все самолеты на аэродроме Синалепа и без разрешения Москвы запретил менять дислокацию авиаполков[462 - Там же. Д. 371. Л. 50, 49.].

В 15.10 24 декабря начальник Генерального штаба РККА подписал телеграмму № 8ш/17 командиру Особой авиабригады полковнику Г.П. Кравченко: «Вашими самолетами СБ неоднократно нарушались правила полетов над территорией Эстонии.

Получено донесение, что ваши самолеты летали над Таллин[ом], который является запретной зоной.

Народный Комиссар приказал: следует избегать полетов над сухопутной территорией Эстонии. Несмотря на это Вы без разрешения перебазировали на аэродром Куусику (у Раппель) почти всю бригаду.

Немедленно сосредоточьте все ваши самолеты на одном аэродроме Синалепа (Хаапсалу). Все вылеты на боевые задания и возвращение на свой аэродром производить главным образом только со стороны моря. В Таллин не залетать.

Нарком приказал указать, что Вы обязаны держать непрерывную и тесную связь с зам[естителем] ком[андующего] Балтфлота т. Алафузовым в Таллине и с командиром морской авиабригады в Палдиски. Ставить их каждый раз заблаговременно в известность о всех своих полетах с указанием маршрута и времени полетов.

Об исполнении донесите»[463 - Там же. Л. 53. Подготовленный 23 декабря 1939 г. проект телеграммы см.: Там же. Д. 411. Л. 31.].

В 5.30 27 декабря полковник Г.П. Кравченко направил И.В. Сталину, маршалу К.Е. Ворошилову и командарму 1-го ранга Б.М. Шапошникову шифротелеграмму № 132, в которой просил срочно выслать дополнительно теплое белье для летного состава. Докладывая о готовности сосредоточить все самолеты на аэродроме Синалепа, командир Особой авиабригады указывал, что в этом случае негде будет размещать летный состав, а аэродром будет забит самолетами, что при угрозе внезапного налета противника нежелательно. Поэтому 2 эскадрильи находятся на аэродроме Куусику. Кроме того, Кравченко просил выделить 3 тыс. эстонских крон на текущие нужды бригады[464 - Там же. Ф. 37977. Оп. 1. Д. 282. Л. 209–210; Д. 283. Л. 33–36.]. Тем не менее, в 1.15 29 декабря начальник Генштаба РККА направил командиру 65-го ОСК и полковнику Кравченко директиву № 0770: «Предлагаю имеющимися в Вашем распоряжении зенитными средствами прикрыть аэродром Синалепа, занятый самолетами бригады Кравченко»[465 - Там же. Д. 251. Л. 217.]. Правда, 4 января 1940 г. заместитель начальника Особого отдела ГУГБ НКВД СССР майор госбезопасности Н.А. Осетров доложил командарму 2-го ранга А.Д. Локтионову, что сосредоточение всей авиации на аэродроме Синалепа «создаст угрозу в случае налета авиации противника»[466 - Там же. Ф. 33988. Оп. 3. Д. 375. Л. 31.]. Соответственно, больше этот вопрос Москвой не поднимался.

Тем временем 27 декабря 1939 г. нарком обороны направил в СНК СССР докладную записку № 3544сс: «Для Особой авиационной бригады под командой Героя Светского Союза полковника т. Кравченко, выполняющей боевые задания с аэродромов, находящихся в Эстонии, необходимы валютные средства на расходы, связанные с боевой работой (аэродромное строительство, хозобслуживание, усиление питания раненых и больных летчиков, оплата услуг при вынужденных посадках и т. д.). Прошу об ассигновании в распоряжение тов. Кравченко аванса – под отчет в размере 10 000 эстонских крон»[467 - РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 166. Д. 618. Л. 47.]. 28 декабря Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение, оформленное в тот же день распоряжением СНК СССР № Со-11350, об ассигновании просимых средств[468 - Там же. Оп. 162. Д. 26. Л. 156; ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 3ас. Д. 1. Л. 271.]. Еще в 22.05 27 декабря начальник штаба ВВС РККА своей шифротелеграммой № нш/9 сообщил полковнику Г.П. Кравченко о том, что нарком обороны решил срочно перебросить в бригаду 1 дальнебомбардировочный авиаполк и запросил, куда и когда его можно перебазировать и что необходимо для снабжения[469 - РГВА. Ф. 29. Оп. 34. Д. 371. Л. 71.].

В 4.30 29 декабря комдив Ф.К. Арженухин направил полковнику Г.П. Кравченко шифротелеграмму № нш/10, в которой сообщал об отправке Особой авиабригаде меховых вещей, о приказе заместителя наркома обороны командарма 2-го ранга А.Д. Локтионова командиру 65-го ОСК выдать на нужды бригады 3 тыс. крон из выделенного правительством аванса в 10 тыс. крон, а также о данном КБФ указании «обеспечить переброску Ваших людей и грузов на Даго [Хийумаа]». Начальник штаба ВВС Красной армии напоминал командиру бригады, что «есть приказ срочно перебросить Вам один полк ДБ-3. Вторично предлагаю немедленно донести – где его думаете базировать»[470 - Там же. Л. 76–77.]. Получив соответствующие сведения, начальник штаба ВВС в 3.10 31 декабря направил командующему 7-й армии и Военному совету 1-й АОН шифротелеграмму № нш/14: «Дайте предварительные указания о подготовке 53[-го] полка ДБ-3 к переброске в Эстонию на аэродром Куусику (около Раппель) в распоряжение командира Особой авиабригады Кравченко. По донесению последнего аэродром готов к приему. Высылка передовой команды не нужна, потому что там расположена авиабаза для полка СБ. Экипажам захватить для себя в самолетах постельные принадлежности». Далее в телеграмме давались указания о снабжении полка, и подчеркивалось, что «приказ о переброске будет дан дополнительно начальником Генерального Штаба»[471 - Там же. Л. 91–92.].

Согласно приказу командира 1-й АОН № 160/сс от 31 декабря 53-й дальнебомбардировочный авиаполк в течение 6, 7 и 9 января 1940 г. тремя группами самолетов перебазировался с аэродрома Кречевицы на аэродром Куусику в Эстонии. 6 января совершили перелет 17 самолетов. 7 января из 24 вылетевших самолетов 17 прибыли на Куусику, 4 вернулось, 1 совершил вынужденную посадку у Гдова, 1 самолет потерпел аварию северо-западнее Гдова и 1 самолет у озера Самро потерпел катастрофу, в результате чего погибло 5 членов экипажа. 9 и 12 января на Куусику прибыли 6 отставших самолетов, общее количество которых составило 40. Последние 3 самолета прибыли на аэродром Куусику 20 января[472 - Там же. Д. 415. Л. 11; Ф. 34980. Оп. 12. Д. 2120. Л. 1, 29; Ф. 37977. Оп. 1. Д. 449. Л. 22; Ф. 33987. Оп. 3. Д. 1383. Л. 21–22.]. Кроме того, в это же время пополнялся состав и остальных авиаполков Особой авиабригады. Так, еще 29 декабря 1939 г. в Синалепу прибыло 28 самолетов 35-го скоростного бомбардировочного авиаполка, основные силы которого дислоцировались на аэродроме Синалепа, а одна эскадрилья – на аэродроме Куусику. 4 января 1940 г. в состав 38-го истребительного авиаполка прибыли 15 самолетов И-153 4-й эскадрильи 2-го истребительного авиаполка из КОВО, 12 января – 17 самолетов И-153 4-й эскадрильи 43-го истребительного авиаполка из КОВО, а 20 февраля – 4-я эскадрилья 56-го истребительного авиаполка из МНР без материальной части. Летные части 38-го истребительного авиаполка дислоцировались рассредоточено: одна эскадрилья на аэродроме Куусику, две эскадрильи на аэродроме Клоога и одна эскадрилья на аэродроме Синалепа[473 - Там же. Ф. 34980. Оп. 12. Д. 1948. Л. 2–3; Ф. 29. Оп. 34. Д. 415. Л. 9; Д. 500. Л. 4; Ф. 37977. Оп. 1. Д. 449. Л. 22; Ф. 33987. Оп. 3. Д. 1383. Л. 19; Ф. 34912. Оп. 1. Д. 1793. Л. 3–3об.].

Схожим образом происходило размещение советских ВВС в Латвии. 5 ноября 1939 г. командир 2-го ОСК комкор В.И. Морозов телеграфировал из Латвии своему начальнику штаба, что «аэродром в Виндава [Вентспилс] готов к приему, остальные требуют работ. В Вайноде будет готов к 15.11.39, в Либаве [Лиепае] ориентировочно до 20.11.39. Добейтесь немедленной присылки 116[-й] Авиабазы и штаба 18[-й] Авиабригады в Вайноде»[474 - Там же. Ф. 34980. Оп. 3. Д. 159. Л. 131.]. К 13 ноября к переброске в Латвию из состава войск БОВО были подготовлены управление 18-й авиабригады, 15-й истребительный и 39-й скоростной бомбардировочный авиаполки в составе 1 147 человек и 92 самолетов[475 - Там же. Ф. 40442. Оп. 1. Д. 1815. Л. 237.]. Однако прежде всего следовало подготовить аэродромы, чем и занимались отправленные в Латвию управление 18-й авиабригады, 116-я, 119-я и 208-я авиабазы. В конце концов, подготовка аэродромов завершилась, но к этому времени внимание советского военного командования было приковано к событиям в Финляндии. Соответственно, 21 декабря 39-й скоростной бомбардировочный авиаполк начал перелет из Великих Лук в Сольцы[476 - Там же. Ф. 37977. Оп. 1. Д. 307. Л. 367.], а 29 декабря одна эскадрилья полка вылетела в состав ВВС Северного флота[477 - Там же. Д. 282. Л. 215.].

В 24.00 26 декабря начальник штаба КалВО комбриг В.Н. Гордов направил командарму 2-го ранга А.Д. Локтионову шифротелеграмму № 6: «По донесению командира 2 ск докладываю: Аэродромы Виндава для 15 ип, Либава для 2-х эскадрилий 21 ип «Чаек», Вайноде для 2-х эскадрилий 39 сб готовы и могут авиацию принять в любое время. Полковник Федоров вторично облет[е]л и осмотрел аэродромы и по его докладу авиация может быть принята. Прошу дать распоряжение о перелете 15 ип к 1-му января [19]40 года, 2-х эскадрилий 21 ип к 5-му января [19]40 года. 2-х эскадрилий 39 сб полка в первую летную погоду». Однако в это время Москва была занята проблемой наращивания авиационной группировки на финском фронте, поэтому 28 декабря начальник Генштаба РККА наложил на этом документе резолюцию: «Подобрать новые части»[478 - Там же. Л. 259.].

В 5.30 29 декабря начальник Генштаба РККА направил Военному совету БОВО директиву № 0776 с требованием немедленно отправить пассажирским поездом управление 18-й авиабригады из Смоленска в распоряжение 7-й армии[479 - Там же. Ф. 34980. Оп. 3. Д. 118. Л. 228.]. Однако в 14.00 29 декабря из Минска в адрес начальников Генштаба и штаба ВВС РККА была направлена шифротелеграмма № 2912 о том, что «управление 18[-й] а[виа]б[ригады] убыло в Латвию еще в ноябре месяце, о чем Вам было донесено, на территории СССР остались только командир и комиссар бригады»[480 - Там же. Ф. 37977. Оп. 1. Д. 282. Л. 256.]. Тем не менее, Москва потребовала неукоснительного выполнения приказа. Соответственно, в 19.15 30 декабря из Минска начальникам Генштаба и штаба ВВС РККА была направлена шифротелеграмма № 3317: «Во исполнение шифрдирективы Генштаба № 0776 командир и комиссар 18 сбб убыли из Смоленска 31 декабря в распоряжение командующего 7[-й] армии [в] Сиверская. Помощник начштаба ВВС Красной Армии комбриг [В.Н.] Мальчиков меня известил, что управление 18[-й] а[виа]б[ригады] из Латвии распоряжением Заместителя наркома обороны тов. Локтионова направляется в распоряжение командующего ВВС 7[-й] армии»[481 - Там же. Л. 268.].

В 23.15 3 января 1940 г. командир 2-го ОСК комкор В.И. Морозов и бригадный комиссар М.П. Мареев доложили командарму 1-го ранга Б.М. Шапошникову: «Штаб 18[-й] аб отправлен 1 января. Технический состав 15[-го] истребительного полка и 39 сбп будет двумя эшелонами отправлен 5 января»[482 - Там же. Л. 262.]. Однако в 18.10 4 января начальник штаба КалВО комбриг В.Н. Гордов направил начальнику Генштаба шифротелеграмму № 4/19: «Большие снежные заносы не дают возможности перебросить из Вайноде в Либава технический состав и грузы 39 сбп для погрузки эшелонов. [В] связи с этим [по] донесению наштакора-2 отправка эшелонов с техническим составом 15[-го] истребительного полка и 39 сбп задерживается. При благоприятных условиях оба эти эшелона будут отправлены 5 января»[483 - Там же. Д. 283. Л. 131.]. 3 и 5 января эшелоны с управлением 18-й авиабригады прибыли на станцию Сиверская и 10 января оно было включено в состав ВВС Северо-Западного фронта, туда же к 17 января прибыли вышеупомянутые эшелоны с техническим составом авиаполков из Латвии[484 - Там же. Д. 283. Л. 111; Ф. 34980. Оп. 11. Д. 565. Л. 45, 56; Д. 568. Л. 145а, 152а.]. 3 февраля 1940 г. 39-й скоростной бомбардировочный авиаполк прибыл в состав ВВС 8-й армии[485 - Там же. Ф. 34980. Оп. 11. Д. 570. Л. 3–4.].

Тем временем в 20.30 29 декабря 1939 г. комдив Ф.К. Арженухин направил Военному совету КалВО шифротелеграмму № ш5/24: «Начальник Генштаба дал указания Военному Совету БОВО о переброске при первой летной погоде 21[-го] истрополк[а] в полном составе [на] аэродром Виндава. Что же касается 15[-го] истрополка и 39[-го] полка СБ, то отправка их временно задержана. Дозаправка 21[-го] истрополка Даугавпилс. Прошу сделать распоряжение о приеме полка для заправки»[486 - Там же. Ф. 29. Оп. 34. Д. 371. Л. 83.].

31 декабря временный начальник штаба ВВС КалВО капитан Гринштейн запросил по прямому проводу Оперативного дежурного Генштаба по ВВС капитана Анкудинова:

«Гринштейн: – Дело в следующем. Командующий войсками КВО получил такую телеграмму. Передаю текст. “На шифртелеграмму № 1796 сообщаю. Аэродром Виндава [к] приему самолетов готов. Аэродром дозарядки известен командиру бригады полковнику Федорову. Он лично облетывал их и находит в порядке. Целесообразный маршрут Орша, Голодаево, Иелгава, Виндава. Аэродром дозарядки Иелгава. [От] вашего решения зависит подготовка аэродрома дозарядки. Морозов. Мареев”. Вот все. Получив такую телеграмму, командующий просит сообщить ему, долетят ли самолеты до Иелгава и как они летят, на лыжах или на колесах. Это ему нужно для того, чтобы принять решение. Все.

Анкудинов: – С этим вопросом я незнаком. Постараюсь выяснить. По выяснении сообщу. Есть у Вас какие-нибудь еще вопросы?

Гринштейн: – Я попрошу по этим вопросам связаться с комбригом Беляковым и вызвать меня потом к проводу. Командующий ждет ответа. Все.

Анкудинов: – Хорошо».

Переговорив с заместителем начальника штаба ВВС Красной армии, Анкудинов в 17.45 вновь связался с Гринштейном и передал: «Тов. Гринштейн, я доложил Ваш вопрос комбригу [А.З.] Устинову. Он ответил, что сейчас этот вопрос находится в стадии разрешения. Занимается этим вопросом командарм Локтионов. Кроме того, добавил, что не исключена возможность отправки матчасти по железной дороге. У меня все»[487 - Там же. Ф. 37977. Оп. 1. Д. 275. Л. 593–595.].

8 января 1940 г. началась отправка из Орши в Латвию железнодорожных эшелонов с подразделениями 21-го истребительного авиаполка. Однако в связи с тем, что за границу без соответствующего разрешения было отправлено несколько жен комначсостава, работавших в части, эшелоны 12 января были задержаны советскими пограничниками. В конце концов, эта проблема была урегулирована, женщин вернули обратно, и к 16 января 21-й истребительный авиаполк, имевший на вооружении 60 самолетов, полностью сосредоточился в пунктах новой дислокации в Лиепае и Вентспилсе[488 - Там же. Д. 283. Л. 150; Д. 457. Л. 49, 58; Ф. 29. Оп. 34. Д. 510. Л. 17–18; Оп. 57. Д. 1. Л. 103–109; Ф. 33988. Оп. 3. Д. 376. Л. 61, 121; Ф. 34912. Оп. 1. Д. 1785. Л. 2.].

Таким образом, к 20 января 1940 г. на территории Прибалтики дислоцировалось 5 авиаполков Красной армии (в Эстонии – 1 дальнебомбардировочный, 1 скоростной бомбардировочный и 1 истребительный; в Латвии – 1 истребительный; в Литве – 1 истребительный).

Советские базы в Прибалтике: хозяйственные проблемы