Повелитель прошлого

И Ленькина команда удалилась.

– Молодец, Стас! – похвалил его Гришка.

– Я же говорил! – подхватил Толик. – Надежный пацан!

Стас гордо расправил плечи, задыхаясь от восхитительного ощущения собственной значимости.

Они вышли на пустырь. Гришка взглянул на часы.

– Скоро подойдет поезд. Давайте, пацаны!

Толик и Стас пошли к платформе. Не доходя до нее метров пятьдесят, они свернули в сторону и укрылись в кустах. Подошла электричка, и по тропинке потянулись редкие пассажиры. Когда основная масса людей прошла, показался Митрич. Он шел, покачиваясь и что-то напевая под нос. В руке он держал маленький чемоданчик. Вот он остановился, поставил чемодан на землю между ног: решил закурить.

Пока Митрич доставал «Беломор», дул в папиросный мундштук и чиркал зажигалкой, он остался на тропинке совсем один. Толик вылез из кустов и подошел к Митричу, держа папиросу. Митрич дал ему прикурить. Потом Толик что-то спросил, и Митрич стал объяснять, размахивая руками. Стас понял: Толик задерживает Митрича, чтобы остальные пассажиры ушли подальше. Наконец Митрич поднял чемоданчик и двинулся по тропинке к домам.

Толик сделал знак Стасу. Когда Стас подошел к нему, Толик достал из кармана мятую кепку и натянул Стасу на голову по самые уши.

– Так он тебя вообще никогда в жизни не узнает! – пояснил Толик. – К тому же он тебя только со спины и увидит. И вообще, он вряд ли чего вспомнит, поскольку бухой в дупель. Ну, давай!

Стас побежал по тропинке, догоняя Митрича. Сердце колотилось с бешеной частотой, и Стасу казалось, что оно сейчас выскочит из груди, застрянет в горле и он просто задохнется от волнения. Видимо, волнение и подвело его.

Когда Стас догнал Митрича и вырвал у него чемоданчик из рук, ручка выскочила из потной ладони Стаса, и чемоданчик упал прямо ему под ноги. Стас споткнулся о чемодан и кубарем полетел на траву. Митрич схватил его за шиворот и сильно потянул. Ворот рубашки затрещал, отлетела пара пуговиц.

– Ах ты шпана, мать твою! – заревел Митрич. – Я тебе покажу, как воровать!

Стас заверещал, как заяц в зубах у лисицы. Он закрыл глаза от ужаса, и вдруг Митрич вместе с ним стал валиться на землю. Стас опомниться не успел, как оказался на траве, придавленный тяжелым и неподвижным телом Митрича. Острые стебли сухих травинок больно впились в спину, но Стас даже не мог пошевелиться. Он чувствовал, как что-то теплое течет ему на лицо, ему хотелось кричать, но для этого надо было вдохнуть воздух, а он не мог сделать и этого.

Казалось, прошла целая вечность, и вдруг тело Митрича отвалилось в сторону, и над ним склонились Гришка и Толик. Стас приподнялся и сел.

– Ты чего сделал?! – прошипел Гришка. – Он же не дышит. Ты же его замочил!

Стас увидел на руке у Толика тяжелый шипастый кастет, потом разглядел залитую кровью голову неподвижно лежащего Митрича и все понял. Он провел ладонью по лицу: так и есть – кровь!

Толик с Гришкой оттащили Митрича в кусты, затем вернулись. Гришка поднял чемодан, Толик взял за плечо впавшего в ступор Стаса и потащил его в кусты. Затем Толик, оглядываясь по сторонам, быстро обшарил карманы Митрича, а Гришка взломал замок чемодана.

– Ну что? – нетерпеливо спросил Толик.

Гришка выругался и ответил с досадой:

– Около сотни! А ведь должно было быть не меньше четырехсот рублей: я же сам слышал, как Митрич хвастался – дескать, должен премию и отпускные получить! А ты нашел чего-нибудь?

– На рубль мелочи, – мрачно отозвался Толик.

Гришка снова выругался и отбросил чемодан в сторону.

– Ладно, двигать надо!

– А с ним чего делать? – кивнул Толик на Стаса. – Глянь, он весь в кровище!

Гришка оттер намоченным в ручье платком начавшую запекаться кровь с лица Стаса, замыл рубашку.

– Держи язык за зубами! – предупредил он Стаса. – А то в колонию загремишь на всю катушку. А шестнадцать стукнет – в тюрьму переведут! Мокрое дело – не шутки, за это взрослым «вышак» положен, а малолетке точно лет десять впаяют. А проговоришься, – так считай, что ты уже на том свете: нам с Толиком терять нечего! А дома скажешь, что играл у ручья, упал в воду и нос себе разбил. Я пацанов предупрежу, они подтвердят в случае чего. Ничего не бойся, пока ты со мной – я своих в беде не оставляю! Только язык за зубами держи – и все будет в порядке. Понял?

Стас не помнил, как добрался домой. Бабушка открыла дверь, но так как в прихожей вдруг очень кстати перегорела лампочка, то объяснений не потребовалось. Бабушка заспешила на кухню разогревать ужин для ненаглядного внука, а Стас остался в темной прихожей.

Что делать? Как быть дальше? Ему вдруг захотелось сбежать на край света от Гришки с Толиком и от страшной тайны, которая вдруг связала их вместе. Теперь он до конца жизни будет зависеть от них! Кто защитит его от Гришки с Толиком?

Ну а если бы он не пошел с ними? Надо было идти с Ленькой играть в футбол. Тогда ничего бы не случилось. Да, конечно! Только Ленька и может защитить его от Гришки!

Стас даже рассмеялся от облегчения. Ну конечно! Рядом с Ленькой он спокойно может сказать твердое «нет» Гришке и его шпане.

Бронзовый воин с готовностью уловил его желание: Стас заметил, что Статуя окуталась едва заметной призрачной дымкой. Воин был готов отправить своего Владельца в новую, правильную и счастливую жизнь.

– Стасик! – позвала с кухни бабушка. – Иди ужинать! Иди скорее, а то остынет!

– Сейчас, ба! – отозвался Стас. Он закрыл глаза и положил ладонь на голову бронзового воина.

* * *

Когда Стас открыл глаза, то увидел прямо перед собой лицо Леньки. Тот с улыбкой посмотрел на Стаса и спросил:

– Ну что, Стас, пойдешь с нами? Или с ними?

Стас посмотрел на Гришку и шагнул к Леньке.

– Конечно, с тобой, Лень!

Гришка задохнулся от возмущения.

– Ах так, шкет?!

Он протянул было руку к Стасу, но Ленька встал между ними и угрожающе предупредил:

– Ша! Он же тебе сказал, что он – со мной.

Гришка сплюнул и сказал, зловеще блеснув фиксой:

– Ладно, еще сочтемся!

Ленька положил руку на плечо Стаса.

– Не бойся его. Мы тебя в обиду не дадим. Пошли!

Импровизированное футбольное поле находилось на том же пустыре, по которому проходила тропинка к железнодорожной платформе, только по другую сторону ручья. Трава, конечно, почти полностью была вытоптана, и ворота были меньше, чем настоящие. Зато пространство у ворот засыпано мелким речным песком, поэтому там всегда было сухо. Песок не давал юному вратарю больно ушибиться или безнадежно испачкаться во время броска на мяч, а относительно небольшие размеры ворот позволяли Стасу свободно допрыгивать до верхней перекладины. Реакция и прыгучесть у Стаса действительно были отменные, поэтому в ворота он встал со спокойной душой: он верил в свои вратарские качества и мог противостоять здоровенным нападающим, – даже тем, что выше его на голову.

Единственное, что расстраивало: первый тайм ему придется играть против солнца. А солнце не спешило заходить. Оно неторопливо двигалось по небу, слепя Стаса: не помогал даже низко надвинутый на лоб козырек кепки. Кепка к тому же была Ленькина, слишком большая, и Стасу постоянно приходилось ее поправлять.

Солнце и было во всем виновато. Вначале Стас взял два довольно опасных мяча, но вот третий… Из-за солнца Стас даже не увидел момента удара. Он только уловил какое-то движение и метнулся инстинктивно в дальний угол, но мяч пошел в ближний. Стас поднялся, сплевывая песок, и посмотрел за ворота. Конечно, никакой сетки на воротах не было, и с силой пробитый мяч исчез за кустами.