Ангел по имени 112

– А что ты думаешь?

– Ну, ты видишь, что мальчишка, по сути дела, был предоставлен самому себе, – сказал Смагин. – И возраст самый опасный. Лично я ничего хорошего не жду. Грубо говоря, нужно готовиться к худшему.

– А вот тут я с тобой не согласен, – заявил Макс. – У нас так не принято, чтобы к худшему готовиться. Если у тебя напряженка, то я готов помочь – у меня как раз выходные. Пробежался бы по тем местам, которые у Славика на карте отмечены.

Смагин долго смотрел на него, слегка прищурив глаз, а потом вдруг сказал:

– Ладно, уговорил! Но одному тебе нет смысла мотаться. Вместе пробежимся!

Глава 4

Как выкрутиться из создавшегося положения, Славик придумать не мог, а потому избрал самую примитивную линию поведения. Образно говоря, он, подобно черепахе, спрятал голову в панцирь. Перестал выходить из дома и даже на телефонные звонки не отвечал. Совсем взаперти сидеть, конечно, не удавалось – мать, уходя на работу, непременно наказывала что-нибудь купить – хлеба, масла и прочей ерунды. Иногда это мог быть целый список. Поход в магазин становился для Славика настоящей мукой. Он выходил на улицу, как разведчик в тыл врага, прижимался к стенам, прятался за углами и поминутно оглядывался. Продукты он покупал второпях, не обращая внимания ни на качество, ни на продавцов, которые безбожно его обсчитывали. До сих пор эти прогулки сходили ему с рук – Фитиля, которого он до судорог боялся, Славик ни разу не видел. Не видел он даже Вихра и прочих сверстников, обитавших в микрорайоне. В этом не было ничего удивительного – многие разъехались на лето – но нельзя было отрицать, что Славику просто везло.

Прошло четыре дня после дурацкой истории с пистолетом. Фитиль не давал о себе знать. Славик не то чтобы успокоился – страх не отпускал его даже во сне – но как бы свыкся со своим положением. Люди привыкают жить даже под обстрелом. К тому же Славик в глубине души надеялся, что с Фитилем обязательно что-нибудь случится – попадет под машину или его арестует милиция. Надежда была слабая, но Славик изо всех сил молил бога, чтобы тот за него заступился.

В это утро мать, как всегда, торопилась на работу, а список, который она составила на бегу, оказался особенно обширным. Здесь были не только продукты. Предстояло смотаться на почту, заплатить за коммунальные услуги, купить в аптеке лекарства, ну и, само собой, гастроном. Сплошной геморрой и совершенно некстати. С утра Славика мучили недобрые предчувствия. Перед рассветом ему приснился плохой сон. Подробностей Славик не помнил, но ощущение от сна осталось самое гадостное.

Из дома он вышел в десятом часу утра – это время казалось ему самым спокойным. Все, кому требовалось опохмелиться, уже добились своего и расслабились, а прочие еще не вставали с постели, наслаждаясь летним утром и возможностью побездельничать. Активная жизнь во дворе начиналась с полудня, а пика своего достигала часам к семи вечера, поэтому Славик мог чувствовать себя в относительной безопасности.

Он взял хозяйственную сумку, список, который начеркала мать, деньги и вышел на улицу. День опять грозился быть жарким – солнце пылало, в небе не было ни облачка, воздух был наполнен золотистой пылью. Спина Славика моментально промокла от пота.

Сгорбившись и втягивая голову в плечи, он быстро затрусил в направлении почты. Это была самая дальняя точка в его списке, и с ней Славик хотел разделаться в первую очередь. Но там оказалась довольно приличная очередь, и Славик, поколебавшись, решил на коммунальные платежи плюнуть – стоя в очереди, он был прекрасной мишенью для Фитиля. Он выскочил на улицу и побежал в аптеку.

Здесь его тоже ждал облом. Аптека была закрыта на прием товара. Славика успокоили, что через пятнадцать минут торговля будет возобновлена. Но торчать на улице, на самом видном месте, он никак не мог. Таким образом, оставалась только продуктовая часть. Славик побежал в гастроном.

А вот с продуктами все сошло как нельзя лучше. Славик затарился по полной программе и с легкой душой направился домой. Впрочем, на душе у него было не совсем спокойно – он прекрасно осознавал, как много приходится трудиться матери, чтобы обеспечить им обоим приемлемый образ жизни. От него всего-то и требовалось – иногда сходить в магазин да на почту. Мать никогда не упрекала Славика, если он не выполнял ее поручений, и, может быть, как раз поэтому он старался делать все, что она просила, а если все сделать не удавалось, испытывал стыд.

Сегодня у него было оправдание, но оправдание понятное только одному ему, а значит, оправдание слабое. Возвращаясь домой, Славик клятвенно пообещал самому себе, что завтра он выполнит все, что должен, и никакие обстоятельства не смогут ему помешать.

Успокоив себя подобным образом, Славик воспрянул духом и, прибавив шагу, направился к дверям своего подъезда. И в этот момент его окликнули.

– Молодой человек! Можно вас на минуточку?

Голос, который услышал Славик, принадлежал женщине и звенел как колокольчик. Даже если бы Славик не был уверен, что обращаются к нему, он все равно бы обернулся, чтобы посмотреть на обладательницу такого чудесного голоса. В его жизни нечасто случались подобные сюрпризы.

Когда он обернулся, то от увиденного у него буквально перехватило дыхание. Метрах в десяти от него возле темно-фиолетовой иномарки стояла необыкновенной красоты женщина. Возможно, по строгим меркам международных конкурсов она и не дотягивала до звания королевы, но Славику она показалась чертовски красивой. Взбитые светлые волосы, большие аппетитные губы, загорелые круглые груди, длинная шея и еще более длинные ноги, которые лишь слегка прикрывала откровенная юбка – все это могло запросто свести с ума человека шестнадцати лет от роду.

– Вы меня? – сдавленным голосом спросил он, не в силах поверить своему счастью.

– Ну да, кого же еще? – весело сказала красавица. – Можно вас спросить? Мы приезжие, плохо знаем город и, кажется, заблудились...

Славик приблизился на ватных ногах. От волнения он тут же сам все забыл. Если бы женщина захотела сейчас спросить его, как называется самая большая улица в городе, вряд ли бы Славик сразу смог ответить. Но в этот момент для него было главным приблизиться к этой очаровательной незнакомке, вдохнуть запах ее духов и еще раз услышать этот необыкновенный манящий голос. Все остальное не имело значения.

Должно быть, на его лице отразилась целая буря переживаний, потому что женщина лукаво улыбнулась и поинтересовалась:

– Вы себя хорошо чувствуете, молодой человек? Все в порядке?

Славик проглотил ком, застрявший в горле, но говорить ничего не стал и только коротко кивнул. Он не знал, куда девать глаза, и пялился куда-то себе под ноги, хотя минуту назад собирался как следует рассмотреть все прелести, которыми в избытке обладала незнакомка.

– Это хорошо, когда все в порядке, – сказала женщина. – А вот у нас не все в порядке. Ищем улицу Перова, послали нас сюда, а здесь такой улицы и в помине нет. Может быть, вы нам подскажете, как нам туда проехать?

В голове у Славика была полная каша, но он напрягся и вспомнил, что улица Перова действительно существует в его городе и находится довольно далеко отсюда. Пожалуй, это было слишком приблизительное знание, но, тем не менее, Славик тут же принялся объяснять женщине, как, по его мнению, следует ей сейчас действовать. Его словно прорвало – он сделался многословен и косноязычен, но остановиться не мог.

Незнакомка снова улыбнулась и сказала:

– Ах, я такая бестолковая! Вы лучше расскажите все это моему брату – он гораздо лучше соображает... Да вот лезьте прямо в машину! У нас там кондиционер.

Она радушно распахнула заднюю дверцу и жестом предложила Славику садиться. Он, не раздумывая, сел. Предложи ему эта женщина сейчас прыгнуть в огонь, он и в огонь, пожалуй, прыгнул бы. Это было мгновенное помрачение, которое часто случается с юношами в шестнадцать лет. В этот момент Славик не обратил внимания даже на явное противоречие, которое присутствовало в словах женщины. Она утверждала, что они с братом приезжие, но на машине были местные номера.

Славик плюхнулся на заднее сиденье, прижимая к животу сумку, набитую продуктами. Женщина тут же села рядом, придавив его своим тяжелым бедром. У Славика мурашки пошли по коже, но в машине были двое мужчин, и он сумел взять себя в руки.

– Здравствуйте! – вежливо сказал он.

– Здравствуй-здравствуй, – равнодушно сказал мужчина, сидевший за рулем. – Ты, что ли, Славик Туманов?

– Я! А откуда вы... – изумленно сказал Славик, обводя глазами своих соседей. Он готов был держать пари на что угодно, что никогда в жизни не видел этих людей.

Тому, что сидел за рулем, было лет тридцать пять, у него была еле заметная плешь на макушке, нездоровый цвет кожи и крупные мосластые пальцы. На одном из пальцев красовалась золотая печатка. Лицо его Славик видел только отчасти, но обратил внимание на тяжелую челюсть и брезгливо оттопыренную нижнюю губу. Человек этот совсем не показался ему приятным.

Но слева от Славика сидел еще менее симпатичный субъект. Он был такой крупный, что едва помещался в машине. Коротко, как борец, стриженный, с неприятным ледяным взглядом. Несмотря на жару, он был одет в темный костюм, и от него здорово разило потом.

И еще одна вещь неприятно поразила Славика – в машине вовсе не было никакого кондиционера – в ней было душно, как в консервной банке. Вдобавок внутри она не выглядела такой уж шикарной и блестящей, салон казался пыльным и обшарпанным, чехлы на сиденьях были засалены до черноты и пропахли табачным дымом. Славику стало не по себе.

– Откуда вы меня знаете? – повторил он, стараясь придать своему голосу оттенок мужественности.

– От верблюда, – презрительно ответил водитель. – Верблюд знакомый у тебя имеется? Вот он нам и сказал.

– Ой, Князь, поехали уже! – совсем другим, капризным и развязным, тоном сказала вдруг женщина. – Жара такая, что аж задница вспотела! Охота тебе разговоры разговаривать! Я тебе рыбку поймала, теперь отвези меня туда, где взял...

– Пасть закрой! – спокойно посоветовал ей мужик с печаткой. – Здесь я решаю, когда и куда ехать... И ты это, кстати, тоже запомни, Славик, чтобы потом у нас с тобой непоняток не было, – добавил он, оборачиваясь к Славику лицом. – Здесь я решаю!

Лицо у него было слегка асимметричное, левый глаз казался постоянно полуприкрытым из-за старого шрама над бровью. И вообще в его чертах было что-то нечеловечески-жутковатое, будто большую куклу оживили, одели и посадили за руль автомобиля. Славик обмер.

– Это самое... Выпустите меня! – сказал он, заерзав на сиденье. – Мне домой надо. Мать меня ждет... И вообще...

– Сиди тихо! – на низком регистре рыкнул сосед Славика.

А чтобы придать своим словам больше убедительности, он так сильно своей медвежьей лапищей сжал локоть Славика, что тот пронзительно вскрикнул от боли. Борец отпустил руку сразу, но она словно онемела – Славик не смог ею даже пошевелить.

– Все понял? – с интересом спросил тот, кого назвали Князем. – Его зовут Боб. Он на вытянутой руке сто пятьдесят поднимает. Ты себе это представляешь? В тебе самом сколько – шестьдесят?

– Пятьдесят восемь, – честно признался Славик.

– Ну, тогда все ясно. – Князь скривил в усмешке губы. – Тогда тебе все должно быть ясно. И ты не будешь поднимать шума, тихо и мирно поедешь с нами...

– Куда? – испуганно спросил Славик.

– Да просто так, по городу покатаемся, – сказал Князь. – Может, улицу Перова поищем. А может, что другое... Да ты не дергайся, плохого тебе никто не сделает. Если ты сам этого не захочешь, конечно. Есть такие люди – с ними по-хорошему, а они...