Трамвай

У Фила в этот день все шло как-то совершенно ненормально. Машина завелась с третьей попытки и регулярно дергалась, когда он сбрасывал газ перед торможением. Накладные на хладокомбинате выписали с ошибкой, и ему пришлось бегать переделывать их, чтобы получить искомые ящики с мороженым, переложенные сухим льдом. Потом, когда он выруливал на набережную Яузы у Костомаровского моста, он завяз в пробке из-за какой-то нелепой аварии впереди. Когда же он доехал до спорткомплекса МВТУ, то выяснилось, что заведующая столовой Марина, которая должна была принять у него товар, уже отсутствовала, и приедет ли снова – никто не знал. В результате, прождав около трех часов, в течение которых мороженое понемногу таяло, а донельзя раздраженный Фил развлекал себя придумыванием подобающих моменту стихов в духе «Во дворе стоит машина, а в углу – уборная. Где же, где же ты, Марина…», он плюнул на все это и поехал предлагать свой скоропортящийся товар мороженщикам в будках. Те, не будь дураками, прекрасно просекали безвыходность ситуации и сходу требовали скидок, а то и просто реализацию с отдачей денег завтра. В общем, сработал он в лучшем случае в ноль, а с амортизацией и бензином – как бы даже и не в минус.

В общем, настроение было – дрянь. Фил меланхолично рулил в сторону Таганки, вполуха слушая по радио рекламу какой-то очередной чудодейственной «Ринаки», когда увидел на тротуаре знакомую фигуру. Паша медленно шел, загребая ногами, накрепко погрузившись в свои мысли, поэтому услышав автомобильный гудок, он испуганно отпрыгнул в сторону, и лишь потом обернулся.

– А, это ты…

– Он самый. Залезай, подвезу!

Паша влез на переднее сиденье и невидяще уставился куда-то в район расхлябанной крышки бардачка.

– Как дела? – спросил Фил, трогаясь с места.

– Дела – херня. – Паша помолчал, затем добавил:

– Не знаешь, почему если тебе помогают, то только чужие, в общем-то, люди, а свои, близкие и родные, поступают всегда совершенно наоборот?

– Трудно сказать… – Фил давно отучился ждать чьей-либо помощи, поэтому вопрос с этой стороны даже не рассматривал, – А что случилось-то? Я же тебя уже неделю не видел, а то и больше.

– Да всё что могло, то и случилось. Такое ощущение, что все, к чему я прикасаюсь, рушится к чертовой матери.

– 

Слушай, бывают в жизни неудачи, но, в конце концов, всегда…

«Эй, ты, волосатый! Всё это фуфло!

У нас только в сказках всегда побеждает добро!» – радостно сообщило радио.

Мельком взглянув на кивающего с грустной улыбкой друга, Фил протянул руку и выключил приемник.

– Ну да, конечно… А, пошло оно всё!

Паша махнул рукой, неловко ударившись об дверцу машины.

– Да ладно тебе! Пока ты жив, все можно исправить! – Фил сбросил газ, останавливаясь перед затормозившим грузовиком, и мотор заглох.

– Вот видишь! – Паша горько усмехнулся, – Даже машина твоя не выдержала.

– Да конечно! Я вчера на контейнерной бензоколонке заправлялся, так что не в тебе тут дело.

Но Паша уже вылез из машины и зашагал дальше по тротуару. На выпавшие из кармана и хрустнувшие под ногой очки он даже не обратил внимания. И, когда рядом с ним остановился трамвай, не задумываясь, шагнул в открывшуюся гармошкой дверь с перемычкой в середине…

Открывший капот Фил довольно быстро понял, в чем дело – у замечательного карбюратора ОЗОН с выносным клапаном ЭПХХ растрескалась и отвалилась трубка. Поломка была ерундовой и для этих двигателей достаточно распространённой, поэтому он сразу извлек из инструментального ящика запасной шланг, отрезал кусок нужной длины и начал закручивать хомут. Еще чуть-чуть, и все будет в порядке. А потом он догонит этого нытика и докажет ему, что на самом деле…

Ему показалось, или мимо проехал трамвай?

Филу вдруг стало так страшно, что встали дыбом волосы и на миг отнялись ноги.

«Тревога! К бою!»

Он заполошно оглянулся, но улица словно вымерла. Никого. И Паши – тоже. Бросив машину, Фил побежал по тротуару, заглядывая во все возможные закоулки, и уже понимая, что случилось что-то непоправимое. Он несколько раз окликнул друга по имени, но ничего в ответ не услышал, лишь где-то вдалеке коротко звякнул трамвайный звонок.

Остаток дня Фил не находил себе места, несколько раз подходил к Пашиному дому и звонил в дверь его квартиры, весь вечер набирал его номер, но всё впустую. Потом он лег, но заснуть так и не смог, пребывая в полудреме, заполненной какими-то знакомыми, но вместе с тем пугающими образами.

Уже далеко за полночь Фил неожиданно провалился, словно в омут, в тяжелый сон, в котором вдруг ясно увидел, как старый красно-желтый трамвай съезжает на Госпитальный мост, едет по Малой Почтовой, по Старокирочному переулку, пересекает под прямым углом Бауманскую улицу, через Аптекарский переулок сворачивает на Доброслободскую. И люди оборачиваются, услышав скрежет его колес на поворотах, не в силах понять, откуда взялся этот звук на давно забывших трамвайные рельсы автомобильных улицах. А старый трамвай ехал все дальше и дальше, пока окончательно не растворился и не исчез где-то в Сыромятниках.

Июль 2019. Москва.