Сизый нос

– Думаешь, не пробовали? Я же сказал, что часть информации осталась на той странице. В правительстве считают, что кризис благополучно разрешен, никакой опасности нет. Подробностей не знаю, но поверь, с этой стороны мы сделали всё, что могли.

– Ты хочешь, чтобы мы снова пошли туда? Вместе?

Никола снова грустно улыбнулся.

– Ты забыл, что меня нет, я убит и лежу перед пультом. А это – всё, что осталось от моей личности, и оно навсегда привязано к этому миру. Пока не растворится в нем окончательно.

– Ты хочешь сказать, что я пойду один? А что я должен буду там делать? И как я туда попаду?

– Отсюда – никак. Все связи межу половинками оборваны, ни отсюда, ни сюда сейчас хода нет. Но мне кажется, что один шанс всё-таки есть. Только он очень непрост, я даже не уверен, что ты согласишься. Мне сказали, что существует один способ доставить тебя в мой родной мир. Там есть, кому рассказать нашу историю, особенно про общину под Витебском и то, что там с нами произошло. Я уверен, что они тебя выслушают с большим интересом и в долгу не останутся.

– Побывать на твоей родине? Да я всегда мечтал об этом! Конечно, я согласен! Стоп, а что не так? Я для этого должен буду умереть, что ли? Хотя, нет, тогда бы ты и сам смог…

– Если бы я смог… Я ведь даже сестру с днем рождения поздравить не успел, хотел ей букет белых роз подарить, как взрослой. Ладно, не в этом дело. Просто надо будет в незнакомой тебе Москве найти людей, которых я знал только под псевдонимами. Задача, да? Я могу тебе четко объяснить лишь то, как они выглядят и где их искать.

– Ну и ладно. Добуду ваш местный коммуникатор, разберусь уж, как-нибудь.

– Да нет там никаких коммуникаторов. Отстали мы от вас лет на пятьдесят в технологиях, а то и больше. Ты сможешь раздобыть только карту Москвы, да и то – слегка врущую, чтобы шпионов с толку сбивать. Да не смотри ты так растерянно, людей поспрашиваешь, в конце концов. Готов запоминать?

Джузеппе растерянно моргнул. Никола внимательно посмотрел на него и кивнул каким-то своим мыслям.

– Тогда слушай. Первый ориентир – это завод «ЗИЛ», станция метро «Автозаводская». Там не промахнешься, он большой. Через него проходит железнодорожный путь. На завод тебя не пустят, но тебе и не надо. Идешь вдоль пути и высматриваешь металлический ангар с большими синими цифрами «51».

– А с какой стороны завода нужно искать? Справа, слева?

– Хм… – Никола поморщился, – Что-то с памятью моей стало… Автозаводский мост мы не переезжали, я бы заметил. Значит, слева.

– Так, а второй? Если там не найду, иду ко второму ориентиру?

– Самый центр Москвы, Покровский бульвар. Его пересекает бывшая Покровка, сейчас это улица Чернышевского. Идешь, заглядывая во дворы, там недалеко совсем. Ищешь трехэтажный скромный особняк желтого цвета. Вывески нет, но на входе охрана. Держись где-нибудь сбоку и смотри, кто входит и выходит. Рано или поздно ты этих ребят увидишь, тут я уверен. Или они – тебя, что скорее.

– Не очень-то конкретно. Ладно, а кого я должен найти?

– Профессор – высокий крепкий мужик в роговых очках, коротко стриженый, с залысинами. Волевой, решительный. Сразу видно, что не в кабинете всю жизнь штаны просиживал. Это раз. Теперь, те трое, что явно бывали в твоем мире – Иванов, Петров, Сидоров.

– Кто? – удивился Джузеппе, – Это как в анекдотах, что ли?

– Я же сказал – псевдонимы. Иванов – худощавый, рост выше среднего, поэтому кажется дылдой. Похоже, что по переходам главный спец – это он. Петров – молодой светловолосый мужик, сила и скорость так и прет из него, даже когда стоит. Реальный волчара. Увидишь – поймешь. И помощник у него есть – тот помоложе, но в остальном будто копия его. Я даже на миг подумал, что они братья, но нет. И третий, Сидоров, невысокий и бледный, просто прозрачный какой-то. Но при том заметно, что не хлюпик, жизнь он повидал. Они с Петровым могли быть раньше напарниками. Не спрашивай, почему я так решил.

– Мне кажется, что такое описание подойдет много к кому… – неуверенно сказал Джузеппе.

– Да, но скорее всего ты увидишь их вместе, кого-то с кем-то. Это увеличит вероятность обнаружить тех, кого нам нужно. Если ошибешься – ничего страшного, скажешь что из глубинки приехал, обознался. В Москве знаешь сколько таких провинциалов?

– Ну, ладно. Вроде бы я все запомнил. А сейчас что мне делать?

– Скажешь, что тебе нужно медицинское обследование. Тут хороших клиник мало, так что твое желание съездить в Мистельбах никого не удивит. Свяжешься с доктором Зильберманом, он запишет тебя на прием и объяснит, что делать дальше. Так, вот что еще, это важно… Ох, черт!

Никола метнулся к палатке, подхватил карабин и, не целясь, выстрелил в темноту.

Джузеппе потряс головой, несколько раз зажмурился и попытался встать с холодной земли, куда он свалился со стула. Со второй попытки ему это удалось. В ушах звенело. Итак, он заснул, видел странный сон про своего пропавшего друга, а потом, падая, зацепил карабин, правильно? И тот от сотрясения выстрелил. Вот только, с предохранителя он его не снимал и патрон не досылал, это стопроцентно. Ладно, сейчас разберемся…

Подхватив мощный фонарь, Джузеппе посветил вокруг и вдруг дернулся от ужаса, когда луч высветил глаза огромного тощего медведя-шатуна. Мертвого медведя, туша которого лежала за костром метрах в десяти. Содрогаясь от пережитого шока, он подошел поближе и уставился на одну единственную дырочку от пули, из которой уже почти перестала капать кровь.

«Вот, ну как же я удачно уронил карабин – прямо в медведя. Еще секунда – и он бы меня порвал. Но не сожрал, кажется, они среди зимы есть не могут, кишечник не работает… – мысли в голове метались, как мотыльки в стеклянном абажуре, – Да что я вру-то сам себе! Никола его и застрелил, одним выстрелом, он это может. Бред, бред какой-то!»

Подхватив карабин в правую руку, а фонарь в левую, Джузеппе обежал несколько раз вокруг палатки, шаря лучом по склонам, выхватывая из темноты то прогалины без снега, то редкие ёлочки. Несколько раз ему чудились странные фигуры, он вскидывал карабин, но всякий раз понимал, что испугался напрасно. Ни злых медведей, ни иных опасных визитеров не наблюдалось. Не было и ни малейших следов по другую сторону костра. Похоже, что он вообще был один на многие километры вокруг.

Немного успокоившись, он затушил последние рдеющие в темноте угольки костра, залез в уже прогретую термоэлементами палатку и задумался. Произошедшее казалось странным сном, результатом накопившихся усталости и раздражения, от которых начал избавляться мозг, оказавшись среди тишины и безмолвия гор. Гипотеза была хороша и удобна, вот только убитый медведь в нее не вписывался никак. Тем более что стрелок из самого Джузеппе, прямо скажем, был весьма посредственный. Так ничего не решив, он несколько раз на всякий случай выглянул из палатки, а потом завалился в спальный мешок, пробормотав, что утро вечера мудренее. Видимо, свежий воздух подействовал как самое лучшее лекарство, потому что через полминуты он уже провалился в глубокий сон. Этой ночью его никто больше не побеспокоил.

Джузеппе проснулся рано, когда первые лучи рассвета только-только осветили вершины гор. С хрустом потянувшись и довольно улыбнувшись начинающемуся дню, он выскочил из палатки, намереваясь сделать зарядку. И застыл, наткнувшись на заиндевелую тушу медведя, из приоткрытой пасти которого торчали желтые оскаленные клыки. Выветрившееся за ночь из головы необъяснимое происшествие снова предстало перед ним во всей своей очевидности. Джузеппе потряс головой, затем обошел все кругом, но никаких новых следов не обнаружил. Так ничего нового и не придумав, он добрел до ёлочек, где справил нужду, вернулся к палатке, протер руки и достал термос с остатками вчерашнего чая. Горячая духовитая жидкость немного прочистила мозги, и он вспомнил, что о застреленном звере необходимо сообщать егерю, дабы тот убедился в отсутствии факта браконьерства в своих угодьях. А куда звонить-то? Ничего, справочная подскажет… подскажет… А вот и фиг вам, а не справочная. На экране коммуникатора подрагивала единственная «палка» уровня сигнала, периодически сменяясь надписью «нет связи». Ну да, гарантированное качество приема, ниже определенного уровня работать не будет. Нет, если включить аварийный режим, то телефон помощь вызовет, работая в нештатном режиме и высаживая аккумулятор минут за десять. Но раз никакой беды с ним не случилось, в общем-то, делать это совершенно незачем. Тем более, что это не он в пещеру к медведю пришел, а в точности наоборот, так что самозащита это, господин егерь, как ни крути. В общем, сейчас он спустится пониже, где будет уверенный прием сигнала, и сообщит координаты места происшествия. Решено, он собирается и идет.

Быстро скатав палатку в компактный рулон, Джузеппе притянул его ремнями к рюкзаку, сунул термос туда же в боковой карман, закинул рюкзак за спину и пошагал обратно по слегка оплывшим за ночь собственным следам.

Вниз – не вверх, выбирать путь не нужно, поэтому места для мыслей в голове оставалось с избытком. Джузеппе сам не заметил, как начал восстанавливать из памяти свой странный, почти мистический разговор с Николой. Каждую фразу он обдумывал по многу раз, перекатывая слова как шарик в пальцах, пытаясь уловить смысл, не понятый изначально. Он и сам не заметил, как сомнения в реальности разговора уступили твердой уверенности, что Никола действительно хотел предупредить его о чем-то важном. На миг ему показалось, что он снова один во враждебном мире без людей, и его охватил озноб. Остановившись, он оглянулся кругом и удивился, увидев, что задумавшись, дошел до самой дороги. Чуть впереди на небольшой площадке стоял его собственный угловатый вездеход «Вандерер» темно-вишневого цвета, любимая машина жителей этого горного края.

Сев за руль, Джузеппе снова достал коммуникатор и уже собрался звонить егерю, когда сообразил посмотреть время. Да уж, сообразил, будить человека в несусветную рань – и зачем, спрашивается? Гораздо разумнее, раз он уже спустился, доехать до какого-нибудь кафе и позавтракать неспешно, а там и позвонить, как собирался. Ну, а после улаживания формальностей, найти новое, более удачное место для отдыха на оставшийся выходной день.

Джузеппе ткнул пальцем в иконку на коммуникаторе, и «Вандерер» ожил, из темного провала на панели всплыли нарисованные шкалы, на которых дрогнули и замерли стрелки. Мягко засветился экран компьютера.

– Покажи карту! – произнес Джузеппе.

На экране высветились слегка мультяшные горы, через которые проходили ниточки дорог, которые сходились, расходились, нанизывали на себя разномастные кляксы городов и деревень. Джузеппе отыскал ближайший значок в виде тарелки с ложкой и поехал в ту сторону.

Карта сдвинулась. На самой границе экрана, в глубине Германских Земель появилась надпись «Мистельбах». Джузеппе хмыкнул. Сегодня выходной день, но, наверное, рецепция должна работать, так что можно будет после завтрака позвонить туда и поинтересоваться существованием доктора Зильбермана. Если такого не окажется, значит это всего лишь сон, вызванный переменой обстановки. Следовательно, можно посмеяться над собой и жить дальше.

Дорога обогнула очередной скальный выступ, перебежала через мост и разделилась надвое у большого указателя на бетонном столбе. Налево – обратно в Загорски, он оттуда приехал. Направо – через горы и в Германские Земли. Как раз в сторону Мистельбаха, вообще-то. Джузеппе остановился перед указателем, разглядывая стилизованного германского орла, под которым шло перечисление всяческих Обер-Унтер-Аммергау и Шёненбрунненбанненфаннен-и-так-далее. Ситуация напоминала старинные рыцарские баллады: направо пойдешь – коня потеряешь, налево – жизнь. Или наоборот. Обычно у рыцарей все получалось самым удачным образом, но на то и сказки. Да и рыцарь из него – тот еще…

Он вытащил из кармана коммуникатор и повертел его в руках.

«Наверняка же отслеживают все мои запросы и разговоры, сволочи. Могут насторожиться, если я, никогда до того на здоровье не жаловавшийся, вдруг заинтересуюсь клиникой провинциального городка. Выйдут на этого Зильбермана, если он и вправду существует, нехорошо получится. С другой стороны, тут и ехать-то всего ничего…»

Джузеппе решительно вывернул руль и погнал мобиль в германскую сторону.

Дорога снова закрутилась между пустынных гор, поросших редким лесом. Периодически появлялись какие-то новые указатели, мелькнула электрозаправка с призывом отведать лучшие во всей долине «pfannkuchen». Чуть сбоку остался прилепившийся к склону спящий городок, а через десяток километров еще один, с колоколенкой посередине. Мелькнул плакат, приглашающий посетить фестиваль «Проводы зимы». Джузеппе зевнул, тряхнул головой, взбадривая себя, затем включил радио. Компьютер замигал цифрами, нащупывая канал, пока не поймал какую-то местную станцию. Бодрый молодой голос диктора расхваливал какую-то музыкальную группу «Клабаутерманн», впервые в истории края попавшую в национальный хит-парад. Несколько минут Джузеппе без особого интереса выслушивал историю славного пути музыкантов и совсем уже собирался переключиться на что-нибудь поинтереснее, но тут диктор наконец-то объявил их шедевральный хит «Waldh?tte».

«Хижина в лесу» – перевел для себя Джузеппе, готовясь услышать очередное «Холяри-трио, холяри – кукук».

На удивление, ребята грянули довольно мощно, пусть и в отчетливо германской манере. Текст описывал незамысловатый сюжет из чуть ли не ежегодно снимаемых триллеров: группа юных романтиков зачем-то решила переночевать в старом заброшенном доме, неожиданно оказавшемся очень даже обитаемым.

«Gespenster, Gespenster,

Shauen aus den Fenster!»

Привидения на них смотрят, значит. Джузеппе усмехнулся, вспоминая свои прошлогодние приключения. Вот уж точно, что жизнь богаче любых триллеров! Пускай он не Главный герой, а всего лишь Спутник главного героя, но и от него там зависело не так уж и мало.

А сейчас он, как герой триллера, должен увидеть в зеркале своего погибшего друга на заднем сиденье. Ужаснуться и все такое, как положено в таких случаях.

«Guck mal, guck mal, sie sind hier!»