Мемуары Михала Клеофаса Огинского. Том 2

Ст. 4

Образовать при Нас и под Нашим непосредственным началом литовскую канцелярию во главе с назначаемым нами статс-секретарем. Данная канцелярия станет нашим непосредственным органом для управления делами Великого княжества Литовского.

Ст. 5

Внутреннее управление Великим княжеством поручается Административному совету под председательством императорского наместника. В совете предусмотрена организация ряда департаментов в составе генерального директора и нескольких советников. Все члены Административного совета назначаются Нами.

Ст. 6

Административный регламент государственного управления Великого княжества Литовского охватит организацию всех отраслей внутреннего управления, обязанности должностных лиц, а также предписания для органов власти, в частности, в отношении территориального разделения Великого княжества, порядка взимания налогов, управления государственным имуществом, набором и содержанием войск, полицией, почтой, путями сообщения, ведомствами юстиции, духовными делами, народным просвещением, поощрением земледелия и промышленности.

Ст. 7

Редакция административного регламента возлагается на назначенную Нами комиссию в следующем составе… Комиссия действует под Нашим непосредственным контролем и должна представить Нам в возможно короткие сроки результаты своих решений.

Ст. 8

Литовский статут навсегда остается гражданским законодательством для Великого княжества Литовского, и все делопроизводство в Великом княжестве будет вестись на польском языке.

Ст. 9

Последней инстанцией для решения всех гражданских и уголовных дел будет верховный суд в Вильне. Право применения смертной казни и помилования остается за Нами.

Ст. 10

Все должности в государственном управлении могут замещаться только уроженцами и собственниками из Великого княжества.

Ст. 11

Все средства, предназначенные в настоящем и будущем на народное просвещение, поступающие по Нашему определению или из частных пожертвований, навсегда отделяются от других статей доходов публичных организаций».

Глава V

Я вел дневник, в который тщательно и со всеми необходимыми подробностями заносил все то, что я сказал императору и что услышал от него относительно Польши и поляков. Легко понять, что я должен был воздержаться от переписывания своих заметок в эти Мемуары, однако, чтобы показать, какое продолжение имела моя работа, и одновременно особо отметить неизменную доброжелательность, с которой император соблаговолил принять мои предложения, его интерес к судьбе моих соотечественников, я позволю себе вставить сюда еще несколько писем, отправленных императору в разное время, а также несколько полученных на них ответов.

24 ноября 1811 года через графа Толстого я послал Его Величеству следующее послание:

«Государь, я беру на себя смелость положить к стопам Вашего императорского величества перевод письма от 7 ноября 1811 года, которое я не так давно получил от дворян Виленской губернии.

Это от их имени, Государь, я имел честь представить просьбы Вашему императорскому величеству в прошлом году. Это также от их имени я выражаю сегодня глубокую Вам признательность и благодарность.

Письмо это подписано предводителем дворянства губернии и всеми предводителями дворянства уездов с разрешения общего и частных дворянских собраний губернии.

Письмо позволит Вашему Величеству почувствовать лучше, чем я мог бы это передать, чувства и настроения, которыми живут мои соотечественники.

Будучи счастлив тем, что могу представлять их интересы, я с удовольствием отмечаю, что они разделяют мою привязанность и преданность Вашему Величеству, и что благодеяния, которые Вы, Государь, изволили оказать им, были прочувствованы и оценены по достоинству.

Я, и прочая, и прочая…»

Собственноручная записка Его императорского величества от 8 декабря 1811 года в ответ на вышеприведенное письмо

«Я отправляю вам, господин граф, ответ на письмо, которое вы написали мне от имени дворян Вильны. Поскольку рескрипт составлен по-французски, было бы уместнее, перевести его на польский язык. Посему прошу вас взять на себя заботу о переводе и после этого представить на подписание. Через несколько дней я смогу показать вам документ, который дополнит то, над чем вы сейчас трудитесь. Всегда к вашим услугам».

Приложение к предыдущей записке

«Господин сенатор граф Огинский. Я всегда уделял много внимания чувствам и настроениям, которыми живут литвины, поэтому с истинным удовольствием получил новое подтверждение их благодарности.

Все то, что я до сих пор делал для них, следует рассматривать как гарантию моих постоянных и последовательных намерений облагодетельствовать их.

Мне приятно воспользоваться вашим посредничеством, чтобы передать им эти заверения.

На этом я молю Бога, господин сенатор граф Огинский, оказывать вам свое святое покровительство.

Александр».

Письмо Его императорскому величеству от 8 декабря 1811 года в сопровождение перевода вышеприведенного рескрипта.

«Государь, я спешу отправить Вашему императорскому величеству перевод на польский язык письма, копию которого вы изволили передать мне.

Я заранее разделяю чувства, которые будут испытывать мои соотечественники, узнав через меня, что Ваше императорское величество великодушно соблаговолили принять свидетельство их признательности и пожелали проявить свое удовлетворение таким лестным для них способом.

Испытывая огромную радость от приказа передать им этот ценную гарантию благорасположения со стороны Вашего императорского величества, я все больше и больше убеждаюсь, что единственной целью Ваших забот, Государь, является благополучие Ваших подданных и деяния, которые могут обеспечить их счастье.

Я, и прочая, и прочая…»

На следующее утро император прислал мне собственноручно подписанный польский рескрипт[88 - Его копия находится в моем Сборнике оригинальных писем, № 2. – Это, безусловно, первый и единственный письменный документ на польском языке, подписанный российским императором.].

Я был не только тронут этим новым доказательством доброты императора по отношению к литвинам, но также удивлен адресованной мне фразой, которой заканчивалась собственноручная записка: Через несколько дней я смогу показать вам документ, который дополнит то, над чем вы сейчас трудитесь.

Эта фраза явно указывала, что император не забывает о моем проекте, но я ничего не знал про документ, о котором он упоминал, и кому была поручена его подготовка. Лишь через две недели мне стало известно, что император поручил генералу Армфельдту и барону Розенкамфу разработать конституцию для Литвы.

За несколько дней до того как отправить ему письмо от 24 ноября я также узнал, что император приказал графу Витте и князю Казимиру Любомирскому подготовить план организации армии восьми присоединенных к России польских губерний. При этом он велел им посоветоваться со мной. Пригласив к себе, император попросил меня не отказываться от этой работы. Я взял на себя смелость заметить Его Величеству, что никогда не занимался такими вопросами, и признался в своем неведении в этих делах, однако император продолжал настаивать на своем и попросил хотя бы просмотреть проект, который авторы должны были ему представить. Он заявил, что поручил князю Казимиру Любомирскому передать мне проект еще до того, как он поступит на его рассмотрение.

К концу ноября император прислал ко мне человека, пользовавшегося в то время его полным доверием, и которому он поручил проконсультироваться со мной о возможностях быстрого и эффективного увеличения литовской армии. Он велел ему воспользоваться всеми моими сведениями и советами и в особенности всем, что касается увеличения кавалерийских формирований. Я был очень польщен таким доказательством доверия, но откровенно заявил, что при сложившихся обстоятельствах я не смогу представить свои замечания, и пообещал объяснить тому причины в своей Записке, которую незамедлительно направлю Его Величеству.

Спустя три дня я написал императору следующее письмо, датированное 1 декабря 1811 года:

«Государь, завтра или самое позднее в воскресенье я буду иметь честь представить Вашему императорскому величеству план организации армии восьми польских губерний, включенных в состав империи. План подготовлен князем Казимиром Любомирским.

Что касается меня, то я покорнейше припадаю к Вашим стопам с просьбой прочесть Записку, которую я взял на себя смелость направить Вам. Разумеется, Ваше императорское величество не найдет в ней ничего такого, что еще не было предметом его глубоких размышлений, но бывает так, что хорошо известные всем исторические факты или вещи, упомянутые в нужном месте, либо представленные под новым углом зрения, могут вызвать определенный интерес.

Я буду безмерно рад, если прилагаемая мною работа сможет принести какую-то пользу.

Независимо от того, какое применение найдет для нее Ваше императорское величество, я смею, по меньшей мере, надеяться на то, что в каждой фразе моей записки он почувствует характерную откровенность и безграничное доверие к благосклонности и великодушию Вашего императорского величества.

Остаюсь в усердии своем преданным Вашему Величеству и проч.»

Несколько часов спустя я получил ответ на это письмо в виде собственноручной записки императора, составленной в лестных для меня выражениях, которая начиналась так: Я только что получил вашу Записку, господин граф, и сразу приступаю к ее изучению.