Патриарх Кирилл. Биография. Юбилейное издание к 75-летию со дня рождения

Михаил Гундяев был осужден 25 февраля 1934 года на три года работ в исправительно-трудовом лагере и отправлен на Дальний Восток. Рассказывает Патриарх Кирилл: «Когда я был назначен правящим архиереем Смоленской епархии и приехал в Смоленск, меня навестил актер местного драматического театра, который сказал, что его отец сидел вместе с моим отцом. Я поначалу не поверил. Но он показал письма, в которых его отец описывает путешествие из Ленинграда на Колыму, рассказывает о том, как их гнали на восток в забитых до отказа людьми вагонах, и все были в тяжелом, подавленном состоянии. Но среди них был какой-то странный молодой человек, его называли Мишенькой Гундяевым; он был такой радостный, веселый, у него так светилось лицо! Когда его спрашивали: “Чему ты радуешься?” – он говорил: “А почему мне нужно печалиться, меня ведь не за преступления посадили, а за верность Господу”. И такое радостное состояние он пронес через всю свою жизнь. Он был очень добрым и легким человеком, человеком глубокой духовной и молитвенной жизни. И, конечно, он был очень сильным человеком… Даже вспоминая о временах заключения, он всегда находил добрые слова в адрес людей, которые его там окружали»[30 - «Сопротивляться злу и утверждать добро». С. 9.].

Гундяев. Тюремная фотография. 1934 г.

В канун 1937 года Михаила освободили, он вернулся в Ленинград, женился, начал работать на ленинградских предприятиях токарем, затем техником-технологом и, наконец, конструктором и начальником цеха.

8 сентября 1941 года началась блокада Ленинграда. 22 декабря начальник штаба военно-морских сил Германии издал директиву № 1601 под названием «Будущее города Петербурга», где говорилось: «Фюрер принял решение стереть город Петербург с лица земли. После поражения советской России дальнейшее существование этого крупнейшего населенного пункта не представляет никакого интереса… Предполагается окружить город тесным кольцом и путем обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбежки с воздуха сровнять его с землей. Если вследствие создавшегося в городе положения будут заявлены просьбы о сдаче, они будут отвергнуты, так как проблемы, связанные с пребыванием в городе населения и его продовольственным снабжением, не могут и не должны нами решаться. В этой войне, ведущейся за право на существование, мы не заинтересованы в сохранении хотя бы части населения»[31 - Weisung Nr. Ia 1601/41 vom 22. September 1941 «Die Zukunft der Stadt Petersburg».].

Блокада Северной столицы продолжалась 871 день. Город был практически отрезан от остальной страны и подвергался регулярным артиллерийским обстрелам. Однако большинство людей погибло не в результате артобстрелов, а от голода и истощения. В общей сложности число погибших в Ленинграде, по различным данным, составило от полумиллиона до миллиона человек (на Нюрнбергском процессе упоминалась цифра в 632 тысячи). Особенно тяжелой была зима 1941–42 года, когда истощенные голодом люди умирали прямо на улице и специальные похоронные службы сотнями увозили трупы.

Ленинград в годы блокады. 1941 г.

Бойцы инженерных частей в Ленинграде отправляются на строительство оборонительных сооружений. 1942 г. Фото Г. Коновалова

В годы блокады Ленинграда Михаил Гундяев оставался в городе, работал на заводе, строил оборонительные укрепления и был госпитализирован из-за крайнего истощения. Патриарх Кирилл рассказывает о том, как его отец чудом избежал голодной смерти: «Его привезли в больницу, и врач, проводя беглый осмотр, подумал: перед ним мертвец. Приказал вынести тело в морг. Но морг оказался переполнен, и отца положили в коридоре. А утром медсестра, проходя мимо, случайно откинула простыню и увидела: зрачок “покойника” сокращается от света. Она закричала диким голосом, и это спасло отца: огласка такого факта – отправить живого человека в морг – в ту пору могла привести к плачевным последствиям. Отца стали питать более усиленно, чем если бы не случилось шума. Он выжил. Но был в таком состоянии, что не мог ни в армии служить, ни на гражданских работах трудиться. Как специалиста его отправили в Нижний Новгород, где он занимался приемкой танков Т-34. До самого Дня Победы был на этом посту»[32 - «В служеньи том есть смысл великий…» Митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл рассказывает о своей семье // Газета «Республика Башкортостан». № 28 от 10.02.2007.].

В годы войны изменилась политика советского государства по отношению к Церкви. В первый же день войны митрополит Сергий обратился к народу с пламенным призывом стать на защиту Отечества и призвал Божие благословение на советское воинство. Патриотическая позиция Церкви не осталась незамеченной, и уже в 1942 году гонения на Церковь начали ослабевать. По ходатайству митрополита Сергия некоторые архиереи были возвращены из ссылок и назначены на кафедры. Состоялись хиротонии новых архиереев. Переломным моментом в судьбе Церкви стала встреча Сталина с митрополитами Сергием (Страгородским), Алексием (Симанским) и Николаем (Ярушевичем), состоявшаяся 4 сентября 1943 года по инициативе Сталина. Митрополиты говорили о необходимости созыва Архиерейского Собора для избрания Патриарха, об открытии духовных учебных заведений, об издании церковного журнала, об освобождении архиереев, находившихся в заключении и ссылке. Спустя четыре дня после этой встречи, 8 сентября, в Москве состоялся Архиерейский Собор, на котором митрополит Сергий был избран Патриархом. После его кончины в 1944 году на патриаршество был избран митрополит Алексий.

Митрополиты Сергий (Страгородский), Алексий (Симанский) и Николай (Ярушевич) (в центре) в период заседания Архиерейского Собора 1943 г.

Период с сентября 1943 года вплоть до начала хрущевских гонений в конце 1950-х годов был для Русской Православной Церкви временем частичного восстановления того, что было разрушено и уничтожено в годы сталинского террора. Государство оставалось атеистическим, и Церковь продолжала существовать вне общественной жизни. Однако открытые гонения были временно прекращены. На оккупированных немцами территориях возобновляли свою деятельность многие православные приходы, но после того, как Красная армия изгоняла немцев, эти приходы уже не закрывались.

В послевоенные годы наблюдался численный рост Русской Православной Церкви: на 1 января 1949 года епископат насчитывал 73 архиерея, число действующих храмов достигло 14 477, монастырей – 75, действовали 2 духовные академии и 8 семинарий. Впрочем, начиная с 1948 года, храмы стали вновь закрываться, возобновились аресты духовенства.

Короткая передышка, которую советская власть дала Церкви в послевоенные годы, позволила ранее осужденным по политическим статьям прийти на служение в Церковь.

В 1947 году Михаил Гундяев подал прошение Ленинградскому митрополиту Григорию (Чукову) о рукоположении в священный сан.

Митрополит Григорий, сам прошедший через расстрельный приговор, многолетнее тюремное заключение, ссылки, предупредил, что священнику, имеющему такую биографию, как у Михаила Гундяева, он не сможет дать приход в Ленинграде: «Если вы действительно желаете сменить свою ленинградскую квартиру на проживание на самом отдаленном приходе Ленинградской епархии, в селе Петрова Гора, то я вас рукоположу. Но на служение в городе Ленинграде не рассчитывайте. Так что идите и советуйтесь с супругой»[33 - Святейший Патриарх. Биография. История рода Гундяевых // Подворье Патриарха Московского и всея Руси храма Спаса Преображения в Переделкине. URL: https://peredelkino.online/patriarch/biography/proiskhozhdenie-roda-gundyaevykh/ (https://peredelkino.online/patriarch/biography/proiskhozhdenie-roda-gundyaevykh/)).]. Семья приняла решение переехать в село. Однако митрополит Григорий сумел обойти препоны и 16 марта 1947 года рукоположил Михаила Гундяева в священный сан, назначив в храм Смоленской иконы Божией Матери на Васильевском острове.

Митрополит Григорий (Чуков)

Храм незадолго до этого был передан Церкви, после того как шесть лет стоял закрытым. В 1951 году священник Михаил был переведен в Спасо-Преображенский собор, в 1957 году возведен в сан протоиерея, в 1959 году назначен помощником благочинного. В 1960 году переведен в Александро-Невский храм в Красном Селе, в 1970 году назначен настоятелем Серафимовского храма в Ленинграде. В 1972 году протоиерей Михаил стал настоятелем Свято-Никольского храма на Большой Охте.

Храм Смоленской иконы Божией Матери на Васильевском острове, Санкт-Петербург

Послужной список протоиерея Михаила выглядит вполне благополучным, однако на самом деле его служение в годы хрущевских гонений на Церковь было далеко не безоблачным. Частые переводы с одного прихода на другой объяснялись тактикой властей, которые не хотели, чтобы священник укоренялся на одном месте и обрастал духовными чадами. Кроме того, власти оказывали мощное финансовое давление на священнослужителей.

Патриарх Кирилл вспоминает: «В то время декларировалось доброжелательное отношение государства к Церкви… Но атеистическая сущность государства не менялась, и идеологическая борьба с религией продолжалась. И одной из форм этой борьбы было материальное притеснение духовенства. В Ленинграде, в частности, против многих священников и целых приходов была развязана целая кампания. В качестве жертв избирались главным образом те священники, которые пользовались популярностью у народа. Им райфо (районный финансовый отдел) предъявлял требование выплатить налог, причем называлась астрономическая сумма, многократно – в 500, в 1000 раз – превышавшая реальные возможности священника и прихода. Во главе тогдашнего горфо (городского финансового отдела) стоял сын священника по фамилии Мансветов. Он считал, что “попов нужно задушить рублем”. Он брал любую цифру, что называется, с потолка, и говорил тому или иному священнику: “Ваш годовой доход составляет такую-то сумму, вы должны заплатить налог в размере 51 %”. И священник был обязан этот 51 % своего мнимого годового дохода заплатить».

«Так вот, – продолжает Патриарх Кирилл, – мой отец был приглашен в райфо, и ему было сказано, что он заработал какие-то фантастические деньги, и поэтому должен выплатить около 120 тысяч рублей налога: по тем временам это была немыслимая сумма. Никакой реальной возможности выплатить эту сумму у отца не было. Были суды, отца приговорили к погашению долга; было описано все наше имущество, и мы практически жили на то, что нам приносили люди: кто-то хлеб, кто-то муку, кто-то селедку, кто-то сахар. С отцом могли бы поступить очень плохо, просто разделаться, если бы он не заплатил эти деньги. И тогда его друзья и знакомые – в том числе ленинградская интеллигенция, некоторые профессора, академики, ученые, кое-кто из духовенства – стали собирать средства, чтобы заплатить этот налог. И они были собраны. Но всю последующую жизнь отец выплачивал долги, а потом и я выплачивал долги отца. Закончили мы расплачиваться только тогда, когда – уже в сане архимандрита – я поехал в Женеву в качестве представителя Московского Патриархата»[34 - «Сопротивляться злу и утверждать добро». С. 13–14.].

Храм Александра Невского в Красном Селе. 1960-е гг

Свято-Никольский храм на Большой Охте. 1950-е гг.

Сестра Патриарха Кирилла Елена говорит: «Как мы жили, не понимаю. В детстве я выходила к подъездной двери, а на ручке всегда висела сетка-авоська с продуктами. Их приносили простые прихожане – люди очень скромного достатка. Чаще всего в ней была селедка и булка хлеба»[35 - Яровикова Е., Евстратова Е., Васильев И. «Владыку Кирилла ведет Божий Промысл». Эксклюзивное интервью с родной сестрой Патриарха // Интернет-портал «Life.ru», 28.01.2009. URL: http://www.life.ru/video/ (http://www.life.ru/video/) 8702.].

Слева направо: протоиерей Михаил Гундяев, его сын Владимир, будущий Святейший Патриарх Кирилл, игумения Пюхтицкого монастыря Ангелина (Афанасьева), дочь Елена, матушка Раиса. 1950-е гг.

Священник Василии? Гундяев и протоиерей Михаил Гундяев. 1960-е гг.

Параллельно со служением на приходах отец Михаил в 1961 году окончил Ленинградскую духовную семинарию, в 1970 году – Ленинградскую духовную академию.

В возрасте 63 лет он защитил диссертацию и стал кандидатом богословия. Скончался он 13 октября 1974 года в Ленинграде, а в 1984 году умерла его жена Раиса Владимировна.

В семье протоиерея Михаила и Раисы было трое детей: Николай, Владимир и Елена. Все они родились в 1940-е годы, и разница между старшим сыном и младшей дочерью составляла девять лет. Это была крепкая, дружная и глубоко религиозная семья: «У меня была замечательная семья, – говорит Патриарх Кирилл. – Я не помню ни одной ссоры между родителями. Мы жили в коммунальной квартире на Васильевском острове. Дверь никогда не закрывалась, всегда люди приходили»[36 - Ермаков А. Отца Патриарха Кирилла могли расстрелять за покушение на Сталина.].

Старший сын протоиерея Михаила, Николай, окончил Ленинградскую духовную семинарию и академию, был оставлен в академии преподавателем, впоследствии стал ее профессором и настоятелем Спасо-Преображенского собора.

Дочь протоиерея Михаила Елена много лет проработала в библиотеке Ленинградской (Санкт-Петербургской) духовной академии. С 2011 года она является проректором по культуре СПбДА и заведующей регентским отделением.

«Я шел в школу, как на Голгофу»

Школьные годы будущего Патриарха

Средний сын протоиерея Михаила и Раисы Гундяевых, Владимир, будущий Патриарх Московский и всея Руси, родился 20 ноября 1946 года.

Его детство и юность прошли в городе на Неве – Северной столице России. Этот город наложил отпечаток на всю его последующую жизнь, оставив в его душе сильные и яркие воспоминания: «В этом городе не просто происходило мое становление, но и прошла значительная часть моего церковного служения. Сам по себе город, конечно, совершенно особенный: здесь встретились две культуры, две цивилизации. С одной стороны, это город, построенный западными архитекторами, но с другой, – это православный город. То, что величественные православные храмы Петербурга построены в западном стиле, свидетельствует не о слабости наших предков, а о силе русского духа. Мы не боялись в XVIII и XIX веке встречаться с иной культурой, потому что сами были очень сильны. Кстати, непременным условием любого диалога с людьми иной культуры должна быть внутренняя сила того, кто в этот диалог вступает, иначе разговор заканчивается поражением, а может быть, даже и порабощением. Так вот, православный Петербург никогда не перестал быть русской столицей и православным городом, несмотря на то, что в нем – в культурном отношении – происходила встреча с Западом. Сочетание верности своим принципам с готовностью к диалогу – это у меня от моего петербургского воспитания»[37 - «Сопротивляться злу и утверждать добро». 2001. С. 10.].

Володя Гундяев. Кон. 1940-х гг.

Однако в 1946 году город на Неве не был ни западным, ни православным, не был он и Петербургом. Это был, прежде всего, советский город: он носил имя вождя мирового пролетариата, и гнет тоталитарной идеологии ощущался в нем не меньше, чем в других городах Советского Союза. Храмов было немного, и атеистическая пропаганда пронизывала все сегменты общественной жизни, включая систему среднего и высшего образования.

С самого раннего возраста Володя горел желанием служить Церкви: «Я всегда хотел быть священником: не помню того времени, когда бы я не хотел быть священником. Вскоре после того, как я научился ходить и говорить, я потребовал, чтобы у меня было свое облачение. Одна монахиня, алтарница в храме Смоленской иконы Божией Матери на Смоленском кладбище в Ленинграде (это первый храм, где служил мой отец), сшила мне из части старого протодиаконского ораря епитрахиль, а мама сделала палицу. Какую-то ткань я использовал в качестве фелони – и “служил”. К отцу приходило довольно много людей, интересовавшихся Церковью: в основном это была ленинградская интеллигенция. Жили мы тогда очень бедно: помимо совсем маленькой комнатки, где находились книги отца и его письменный стол, у нас была одна 19-метровая жилая комната на Васильевском острове (на пять человек семьи). В этой 19-метровой комнате и прошло мое детство, там я и “служил”»[38 - «Сопротивляться злу и утверждать добро». 2001. С. 10.].

В раннем детстве будущий Патриарх во время богослужения случайно прошел в алтарь через царские врата, а затем таким же путем вышел обратно. После богослужения мама, взяв его за руку, подвела к настоятелю храма со словами: «Батюшка, вот, сыночек вышел из царских врат на солею». Священник посмотрел на мальчика, улыбнулся, замахал руками и сказал: «Архиереем будет»[39 - Сложный жанр. Интервью будущего Святейшего Патриарха Кирилла. Расшифровка фильма «Митрополит» по сценарию Н.Лисового. Студия «Пита» // Интернет-портал «Православие и мир». URL: http://www.pravmir.ru/article_3770.html (http://www.pravmir.ru/article_3770.html)).].

В пять лет мальчик заболел пневмонией, и долгое время болезнь не оставляла его. «Мы жили в послевоенном Ленинграде очень стесненно, практически в одной комнате коммунальной квартиры, где было совсем мало мебели и не было никаких украшений, – рассказывает Патриарх Кирилл. – Лишь на стене висела фотография отца Иоанна Кронштадтского – совсем небольшая, выполненная в цвете. Это была скорее старинная гравюра, где праведный был изображен в малиновой бархатной рясе с отворотами. В детстве я любил рассматривать этот портрет. И вот, когда мне стало совсем плохо, мама дала фотографию батюшки. Я не помню, что говорил, и как молился, только помню, что портрет был постоянно со мной. А через несколько дней я был совершенно здоров. И тогда я попросил маму поехать на Карповку. Сначала она меня отговаривала, потому что я был еще слаб, а потом сказала: “Поехали”. Мы приехали сюда и у всем хорошо известного окошечка под пристальным взглядом дежурившего рядом милиционера благодарили отца Иоанна Кронштадтского за посетившее нашу семью чудо»[40 - Торжества по случаю 100-летия преставления святого праведного Иоанна Кронштадтского проходят в Санкт-Петербурге // Русская Православная Церковь. URL: http://mospat.ru/index.php?page=43778 (http://mospat.ru/index.php?page=43778)).].

Святой праведный Иоанн Кронштадтский. Хромолитография. Нач. ХХ в.

В возрасте 6 или 7 лет Володя вместе с родителями путешествовал в Псково-Печерский монастырь, где встретился с известным старцем иеросхимонахом Симеоном: «Помню, я страшно боялся этого старца и его кельи, – рассказывает Патриарх Кирилл. – Но вот повели меня к нему, в вырытую в горе келью близ Успенского собора. Войдя в помещение с маленьким окошечком, я увидел выходящего мне навстречу из другой комнаты старичка в светлом подрясничке. Этот человек словно светился… как будто солнце заглянуло в тень. Радостным, веселым, светящимся был старец Симеон, и это теплое воспоминание о встрече с ним я сохраню до конца своих дней. Тогда я сказал себе, что это, наверное, и есть святой человек. Христианство – это вечная радость… неоскудевающее радование о Господе и мире Божием»[41 - Тягнибеда О., Велигжанина А. Новоизбранный Патриарх Кирилл: «Христианство не должно быть музейным!» Митрополит Кирилл очень искренне рассказал о своем отношении к молодежи, привел ранее неизвестные истории из своей жизни // Комсомольская правда, 29.01.2009.].

Успенский собор Псково-Печерского монастыря

Иеросхимонах Симеон (Желнин)

В 7-летнем возрасте Володя поступил в школу. Все дети по достижении 10-летнего возраста обязаны были вступить в пионерскую организацию – детский вариант коммунистической партии. В 14 лет вступали в комсомол – коммунистическую партию для юношества. Пионеры носили красный галстук, а комсомольцы – значок с портретом Ленина. Портреты Ленина (а до 1956 года – и Сталина) висели в каждом учебном классе, и цитатами из их произведений начинался каждый учебник.

Школьные годы Патриарха пришлись на время массированного наступления власти на Церковь. В постановлении ЦК КПСС от 7 июля 1954 года «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения» предлагалось «преподавание предметов (история, литература, естествознание, физика, химия и т. д.) насытить атеистическим содержаним»[42 - Цит. по: Святейший Патриарх. Биография. Детство, юность и начало церковного служения будущего Патриарха // Подворье Патриарха Московского и всея Руси храма Спаса Преображения в Переделкине. URL: https://peredelkino.online/patriarch/biography/detstvo-yunost-i-nachalo-tserkovnogo-sluzheniya-budushchego-patriarkha-/ (https://peredelkino.online/patriarch/biography/detstvo-yunost-i-nachalo-tserkovnogo-sluzheniya-budushchego-patriarkha-/)).], а в развивающем эту тему постановлении идеологической комиссии при ЦК КПСС предписывалось «усилить антирелигиозную направленность школьных программ»[43 - Цит. по: Святейший Патриарх. Биография. Детство, юность и начало церковного служения будущего Патриарха // Подворье Патриарха Московского и всея Руси храма Спаса Преображения в Переделкине. URL: https://peredelkino.online/patriarch/biography/detstvo-yunost-i-nachalo-tserkovnogo-sluzheniya-budushchego-patriarkha-/ (https://peredelkino.online/patriarch/biography/detstvo-yunost-i-nachalo-tserkovnogo-sluzheniya-budushchego-patriarkha-/)).]. Учебники активно перерабатывались в этом направлении. В таких условиях ребенку из верующей семьи нужно было проявлять особую стойкость, чтобы не поддаться давлению со стороны учителей, одноклассников и дирекции.

В этой области у Гундяевых уже имелся свой нелегкий семейный опыт: 19 мая 1929 года газета «Безбожник» опубликовала статью «Дети машиниста Гундяева». Безымянный рабкор писал: «В школе они ведут себя вызывающе. Рассказывают другим о жизни святых. Убегают с уроков обществоведения…» – и ставил вопрос ребром: «Нужно задуматься над тем, стоит ли учить таких в советской школе»[44 - Цит. по: Святейший Патриарх. Биография. Детство, юность и начало церковного служения будущего Патриарха // Подворье Патриарха Московского и всея Руси храма Спаса Преображения в Переделкине. URL: https://peredelkino.online/patriarch/biography/detstvo-yunost-i-nachalo-tserkovnogo-sluzheniya-budushchego-patriarkha-/ (https://peredelkino.online/patriarch/biography/detstvo-yunost-i-nachalo-tserkovnogo-sluzheniya-budushchego-patriarkha-/)).].

Спустя 30 лет история повторилась в новом поколении семьи Гундяевых. Патриарх вспоминает: «Я довольно много страдал в школьные годы, потому что не вступал в пионеры и комсомол. И при этом я был самым лучшим учеником. Поэтому обо мне газеты стали писать не в 90-е годы, а в 50-е, но писали критически. Вот есть такой мальчик, учится на одни “пятерки”, а не пионер и не комсомолец, к тому же верующий. Трудное было время. Я шел в школу, как на Голгофу. Очень часто меня вызывали на педсоветы, на диспуты с преподавателями и учениками, и я всегда побеждал, потому что в советское время наши учителя к таким диспутам были не готовы, а я старался быть готовым»[45 - Суворов Е. «Россия может дать новую жизнь Вселенной». Интервью митрополита Кирилла газете «Вера-Эском» // Вера-Эском. Октябрь 2005. № 501.].

Школьные годы закалили характер будущего Патриарха. Рассказывает Тамара Малкова, школьная учительница Володи Гундяева по биологии: «Изучали теорию Дарвина. И дети стали кричать: пусть, мол, Гундяев о происхождении жизни расскажет. Видимо, на переменках они уже спорили. Ведь Гундяевы не скрывали, что они верующие. Даже в пионеры не вступали и в комсомол. И я помню, как была поражена его не по возрасту мудрым ответом. Он абсолютно правильно изложил материал по школьной программе и тут же добавил от себя религиозный взгляд, подчеркивая, что никому ничего не хочет навязывать. Говорил, что каждый должен сам определиться со своими взглядами на эту тему»[46 - Ермаков А., Блохин М., Матиякубова Х., Глубоковских Е. Патриарх мог стать филологом, если бы вступил в комсомол.].

Твердость, с которой Володя отстаивал свои убеждения, была следствием воспитания, полученного им в семье. Зная об исповедническом пути отца и деда, он готов был повторить этот путь: «Я учился – и неплохо – в передовой школе, – рассказывает Патриарх Кирилл. – По всем статьям должен был стать пионером. Но не считал это возможным. Помню, меня пригласила для разговора директор школы. А я сказал ей: “Если Вы согласны с тем, чтобы я в галстуке ходил в церковь, то готов его повязать”. Она, конечно, ответила: “Нет”. Можно себе представить ситуацию – тысяча детей в школе, и один мальчик без галстука. Я все время находился в состоянии… готовности ответить – почему этого не сделал. Отец мой был исповедником… И я в детстве тоже находился в таком убеждении, что и мне придется сидеть за веру. Я никогда не был пионером, никогда не вступал в комсомол… не стал и диссидентом. Я очень люблю свою страну, свой народ»[47 - Сложный жанр. Интервью будущего Святейшего Патриарха Кирилла.].