Ясновидение и никакого мошенничества

Мила единственная, кто попал в приемную семью, а пару месяцев назад она оказалась в новой, в Чикаго. Я собиралась навестить младшую в ближайшее время. Но что ей сказать? Я ведь уже совершеннолетняя, но забрать с собой сестренку не могу. Куда? На что жить? Как она будет ходить в школу?

«Быть плохими родственниками у нас семейное» плыло укоризненно в голове, под смех счастливой девочки рядом. Мать поглаживала дочку по спине. Отец объяснял, что ловить уток не нужно, потому что птиц это пугает. Я отвернулась, упорно делая вид, что не подслушиваю чужие заботливые разговоры.

Глава 3. Нормально

Женщина, что сидела напротив, вздрогнула. Я сжала ее руку. С трудом удавалось не закашляться от дыма зажженной полыни, лежащей по центру круглого стола. В тесной коморке слишком темно, даже для меня. Сквозь узорчатую полупрозрачную вуаль я еле различала эмоции на бледном лице сидящей напротив клиентки.

«Главное, не кашлять. Последний сеанс на сегодня» подбадривал внутренний голос.

– И что же мне делать? – испуганно задала вопрос дрожащая женщина.

Я медленно запрокинула голову назад, словно действительно надо мной нависал дух бывшего мужа клиентки.

– Мы можем попытаться его задобрить. – Голос получился сиплым из-за приторного запаха травы.

Скорбящая подалась немного вперед. Ладонь сжалась, остановив это движение. Не хватало еще, чтобы женщина рассмотрела мое лицо.

– Приходите на следующей неделе. И хорошенько подумайте о том, за что вам следует извиниться! Иначе он никогда не упокоиться и будет преследовать вас. – Вкрадчивый шепот разлетелся по комнате. – Я смогу передать ваши слова мужу. Но только, если они будут искренними.

Женщина закивала, вроде на ее щеке блеснула слезинка, но уверенности полной в этом не было. По тому как больно сжималась в ответ моя ладонь, я все делала правильно. Чувство вины являлось основным из рычагов давления на клиентов, чтобы развести их на большее количество сеансов. Больше сеансов – больше денег.

Эта женщина изменяла мужу при жизни. Сейчас клиентке казалось, что дух того преследует ее и не дает заново выйти замуж. Как по мне, она зря загонялась и все, что следовало сделать это выдохнуть и простить себя. Звучало просто. Но мне то нужны ее деньги, поэтому я загоняла клиентку обратно в яму самобичевания.

Она провела ладонью по щеке и полезла в сумочку. Я замотала руками, приговаривая, что первая сессия бесплатная, прекрасно зная, что все всегда оставляют «на чай». И в этот раз не случилось ничего нового. Наличка лежала на столе, возле дымящейся полыни.

Пока женщина покидала каморку, я сидела на кресле с надменным видом всезнающей и уверенной гадалки, словно познала саму суть жизни. Хотя мысли крутились вокруг лапши, что готовили этажом ниже. Как только дверь закрылась, я погасила полынь. Глаза щипало. Кашель вырывался из горла. Я терпела весь последний сеанс. Гневное СМС отправилось Эйду. Перед тем, как поджечь траву со стены и положить на тарелку, у меня и мысли не возникло, что блондин в третий раз забудет про мою аллергию на полынь.

У старшей сестры подобного никогда не происходило. Я убрала рабочий кабинет и быстро переоделась. Отсутствие окон не давало нормально проветрить помещение. На улицу я вылетела с короткими рыжими волосами и темными очками. В сумке, свисающей с плеча, лежали приличные вещи.

Я заперла входную дверь и спустилась по металлической лестнице. Внутренний дворик ограждали четыре бетонные стены с дверьми, ведущими в технические или подсобные помещения, на подобии того, где располагался гадальный кабинет. В арке, являющейся единственным выходом из западни, стояла сгорбленная старуха.

Наши взгляды встретились. Она заглядывала прямо в душу. Я замерла напротив и криво улыбнулась, не веря, что бабка преследует меня только потому, что я помешала выйти той на нужной остановке. Летняя духота душила. Вечернее время не помогало ослабить хвату жары.

Ладошки потели, а спина покрылась мурашками, словно я находилась на крайнем севере.

– Бабуль, в вашем возрасте быть столь мстительной как-то не солидно, – стараясь говорить уверенно, выдала я.

Один шаг вперед. Вытянутая ладонь бабки пригвоздила меня к месту. Физически с организмом все в норме, но излишне суровый взгляд морщинистой незнакомки пугал.

– А ты слишком молода, чтобы быть циничной мошенницей и играть на чувствах людей, – парировала старуха.

Я выдохнула, когда она говорила, то напоминала нормального живого человека с ворчливым голосом, а не карикатурную ведьму.

– Они рады верить в мистику, не моя вина, что люди вместо того, чтобы самостоятельно решать проблемы ходят к гадалкам, перекладывая ответственность за жизнь с себя на меня. Никто не должен помогать им бесплатно, – буркнула я, предпринимая попытку обойти бабку.

– Ты им не помогаешь.

Старуха загораживала выход со двора сгорбившимся телом. «Будет нормально толкнуть бабку и побежать? – Я задумалась. – А если она злобная?» Какие бы варианты по спасению не появлялись в голове, они сводились к физическому насилию. Этого делать я не собиралась, если жизни не угрожала реальная опасность.

– Да, что вам нужно? – не выдержала я, когда старуха вновь возникла перед носом.

Она была слишком близко. Я хотела сделать шаг назад, но пожилая женщина поймала меня за руку.

– Хочу тебя проучить. – Холодный голос разрезал горячий воздух.

– Руку сломаете, за то что люди добровольно приносят мне деньги? – уточнила я в попытке освободится от железной хватки.

– Их вина то же есть. За то, что ищут легкие пути решения проблем. Но это не снимает твоей ответственности за вранье.

– Да, какое вранье? Поплакали, высказались, успокоились. С моего кабинета они выходят новыми людьми, облегченными. Будто у психолога побывали, какая разница каким способом осуществлена помощь?

Мозг генерировал ложь на ходу, без единой запинки. Профессиональная привычка. Частично, я верила в то, что говорила. Многим и вправду становилась легче. По крайней мере так казалось. Проверить-то я не могла. Не следить же за клиентами в самом деле, чтобы убедиться?!

– Легче, только их карманы становятся, а помощь настоящая бескорыстна! – Старуха дернула руку на себя. Я носом ударилась в ее лоб и ойкнула. Та продолжила: – Что если бы у тебя была возможность не врать?

Потирая нос свободной ладонью, я хмыкнула:

– На психолога, что ли отучиться? – Пожав плечами, вновь заговорила: – Я школу даже не закончила, какой тут универ?!

Казалось странным, что бабка говорит о подобном. Она закатила глаза и обреченно прошипела:

– Вот, дуреха. Я ж про настоящую силу! Ясновидящей хочешь стать?

С трудом удалось сдержать улыбку. Подыгрывать сумасшедшим приходилось не часто, но на сеансах чего только не происходило.

– Вы хотите научить меня видеть больше, чем доступно простым смертным? – заговорщически протянула я.

Бабка вроде поверила в мою заинтересованность, потому что подалась вперед и прошептала:

– Ясновидение это дар. Он передается.

Я закивала. «Главное, чтобы у бабки за поясом не было ножа, а то не понятно, что она еще выкинет. Вдруг старуха верит, что она ниндзя? Надо побыстрее сваливать» медленно плыло в голове. Старуха положила вторую ладонь мне на грудь. «Бабки до меня еще не домогались» успела возмущенно подумать я, а неизвестная произнесла приказным тоном:

– Повторяй «Я принимаю дар и обещаю использовать его во благо».

До слуха доносился шум с проспекта от проезжающих машин. Где-то там находилась спасительная городская толпа, в которой можно скрыться от сумасшедшей. Я резко дернула руку, мгновенно отскочив назад:

– Вам бы водички попить. Перегрелись, наверное.

Старуха недовольно свела брови и прошипела:

– Каждый день буду приходить! Я на пенсии! Всех твоих клиентов распугаю, всему району сообщу, что ты шарлатанка!

Мы бросали в друг друга ругательные фразы. Я наворачивала круги по дворику от пугающей бабули. Та не отставала, что казалось чудом в ее возрасте. Спустя пятнадцать минут, утомившись я остановилась, переводя дыхание. К выходу приблизиться не удалось ни на миллиметр. Бабка тут же возникла рядом и протянула морщинистую ладонь. Я устало смотрела на пергаментную кожу:

– Вы точно отстанете, после этого?

Старуха широко улыбнулась и весело сказала: