Думай и богатей! Самое полное издание, исправленное и дополненное

Если вы часто задаете себе вопрос: как были накоплены большие состояния, то история создания Сталелитейной корпорации США может стать тем ответом, который будет вам полезен. Когда у вас появится сомнение в том, что люди действительно могут ДУМАТЬ И БОГАТЕТЬ, вспоминайте о ней, потому что в основе United States Steel лежат 13 шагов к успеху

, описанные в этой книге.

Поразительная статья о том, какую власть над судьбой имеет ИДЕЯ, была опубликована Джоном Лоуэллом в газете New York World-Telegram. С любезного разрешения автора я привожу этот текст в своей книге.

Чудесный послеобеденный спич о миллиардах

Вечером 12 декабря 1900 года в банкетном зале Университетского клуба на Пятой Авеню примерно восемьдесят представителей национальной бизнес-элиты собрались на торжественный ужин, устроенный в честь одного молодого человека, приехавшего с запада страны. Никогда этот огромный зал не видел такого количества финансовых королей одновременно, но среди них едва ли нашлось бы полдюжины, понимавших всю значимость происходящего. И уж конечно, никто не предполагал, что в этот вечер они станут свидетелями одного из самых существенных эпизодов в истории американской промышленности.

Этот прием был своего рода данью признательности со стороны Дж. Эдварда Саймонса и Чарльза Стюарта Смита за щедрое гостеприимство, которое оказал им Чарльз М. Шваб во время их визита в Питтсбург. С другой стороны, устроители преследовали еще одну цель: представить этого тридцативосьмилетнего «стального человека» восточному банковскому сообществу. Они никак не ожидали, что он обратит в бегство все «благородное собрание». Правда, мистера Шваба предупредили, что его ответная речь должна длиться не слишком долго: нью-йоркские «белые воротнички» безразличны к чужому красноречию; и если он не желает наскучить всем этим стилманам, харриманам и вандербильтам, ему стоит ограничиться двадцатью, а лучше – пятнадцатью минутами. Даже Джон Пьерпонт Морган

, сидевший по правую руку от почетного гостя, намеревался украсить собрание очень краткой речью. Никакого общественного резонанса это событие не вызвало, и на следующее утро пресса не упомянула о нем даже короткой строкой.

Ужин шел своим чередом. Двое хозяев и их выдающиеся гости успели съесть по семь или восемь перемен; блюда перемежались беседой, содержания которой никто никогда не узнает. Немногие из присутствующих дельцов встречались до того с мистером Швабом; его состояние одиноко множилось на берегах Мононгахелы, вдали от основного финансового мира. До окончания ужина было еще далеко, когда все они (включая и присутствовавшего там «мастера денег» Моргана) получили мощный толчок к действию; в тот вечер было зачато дитя с наследством в миллиарды долларов (Сталелитейная корпорация США).

К несчастью, на таких дружеских встречах не принято вести протокол, и речь Чарльза Шваба нигде не была задокументирована. Он повторил некоторые ее тезисы на другом подобном заседании, когда встречался с чикагскими банкирами. Позже, когда правительство направило ему иск, чтобы расторгнуть договор с корпорацией

, он также высказал мысли, которые были отражены в той речи, и которые привели Моргана в исступление. Впрочем, это была вполне «домашняя» речь, не слишком гладкая с точки зрения грамматики (языковые тонкости никогда особенно не заботили Шваба; красивостям он предпочитал суть), зато пронизанная остроумием и полная забавных эпиграмм. Но главное – слова его дышали столь вдохновляющей силой, что произвели поистине колоссальный эффект на всех этих толстосумов, чье состояние в общей сложности равнялось пяти миллиардам.

Вместо полагающихся ему 15 минут Шваб выступал полтора часа. Пока присутствующие приходили в себя, Морган увел оратора к окну и там, взгромоздившись на неудобные табуреты, они проговорили наедине целый час.

Не только Морган – в тот вечер каждый из присутствующих ощутил на себе громадное обаяние личности Чарльза Шваба. Однако важнее всего, пожалуй, было то, что его длинная речь была не просто набором воодушевляющих фраз, а вполне сложившейся, четкой, хорошо продуманной программой увеличения выработки стали. Многие другие предприниматели пытались заинтересовать Моргана своими планами по созданию стального треста. В основном это были идеи, заимствованные в других производственных сферах; за образец брались компании по выпуску бисквита, каучука, виски, жевательной резинки, проволоки и трубопроката. Джон У. Гейтс, известный воротила и игрок, с жаром убеждал Моргана, но тот не доверял ему. Братья Мур, Билл и Джим (чикагские биржевые маклеры, которые на пару «склеили» спичечный трест и компанию по производству крекеров), докучали Моргану до тех пор, пока он не отшил их. Элберт Х. Гэри, лицемерный провинциальный законник, не давал ему прохода, но Морган даже не заметил его. Ему было просто скучно! до тех пор, пока красноречие Шваба не вознесло его к таким высотам, с которых он воочию мог узреть реальные результаты самого смелого финансового проекта, который когда-либо рождался в человеческой голове. Если бы об этом говорил кто-то другой, то его наверняка сочли бы психом, мечтающим о легких деньгах, – но первого заместителя Эндрю Карнеги стоило послушать.

Магия больших денег, которая заставила тысячи маленьких и не всегда эффективных в управлении фирм выстраивать сложные комбинации и соединяться в конкурентоспособные цепочки, повлияла и на стальную промышленность – благодаря действиям Джона У. Гейтса, этой азартной акулы бизнеса. Из нескольких таких цепочек он уже успел основать American Steel and Wire Company и вместе с Морганом создал Национальную сталелитейную корпорацию. Моргану также принадлежали компании National Tube и American Bridge. Братья Мур были готовы оставить спичечный бизнес и крекеры, чтобы сформировать так называемую «американскую группу», соединив с American Steel and Wire Company компании Tin Plate, Steel Hoop и Sheet Steel.

Впрочем, рядом с гигантским трестом, принадлежавшим Эндрю Карнеги, все остальные комбинации и цепочки были, что мелкая монета рядом со стодолларовой купюрой. Даже слившись в единую корпорацию, они бы не сдвинули рыночные позиции Карнеги ни на дюйм. И Морган это знал. Эксцентричному старому шотландцу (мы говорим об Эндрю Карнеги) это тоже было известно. С великолепных высот замка Скибо[4 - Скибо – роскошный замок Карнеги, построенный для его семьи в устье реки Дорнох в Шотландии.] он наблюдал – сначала со смехом, затем с негодованием – попытки малых компаний Моргана урвать кусок его пирога. Когда их попытки стали чересчур навязчивыми, Карнеги это просто наскучило, и он решил отомстить. Как? Да очень просто: создать точно такую же промышленную сеть, как у его конкурентов. До того момента он не интересовался ни проволокой, ни трубами, ни листовым железом. Он лишь продавал компаниям сырье – сталь, и был этим вполне доволен. Его ни в малейшей степени не заботило, какую форму примет это сырье. Теперь, в тандеме со Швабом, который стал его правой рукой, он собирался прижать нахалов к стенке.

Вот так и случилось, что в речи Чарльза М. Шваба Морган нашел ответ на все свои проблемы. Трест – самый крупный из всех существующих – без Карнеги стал бы совсем не трестом, а, по выражению одного литератора, «сливовым пудингом, в котором нет слив».

О чем же говорил Шваб в своей исторической речи? Он предположил (хотя и не мог поручиться наверняка), что обширная деятельность Карнеги может протекать под крышей Моргана. Он говорил о будущем, которое ожидает стальную промышленность всего мира, о необходимости перестройки, об эффективности и специализации. Он призывал уничтожить нерентабельные производства и сосредоточить усилия на процветающих хозяйствах, определил сферы, на которых можно сэкономить, например транспортные расходы, менеджмент и административный сектор, и призывал к захвату иностранных рынков.

Но больше всего он говорил этим «пиратам бизнеса» о том, в чем, на его взгляд, состояла главная ошибка их «пиратства». Он сделал вывод, что их основной целью было создание монополий, игра на повышение и выдаивание из бизнеса «жирных» дивидендов. Со всем жаром своей души Шваб осудил такой подход. Эта близорукая политика, говорил он, привела к сужению границ рынка – и это в эпоху, когда мир буквально жаждет его расширения! Он утверждал, что удешевление стоимости стали позволит значительно расширить рынок, найти новые способы применения этого сырья и в результате охватить огромную часть мирового рынка. Сегодня мы можем сказать, что Шваб был провозвестником современного массового производства – хотя сам он, разумеется, и не подозревал об этом.

Ужин в банкетном зале Университетского клуба на Пятой авеню подошел к концу; Морган отправился домой размышлять о радужных предсказаниях Шваба; а Чарльз вернулся в Питтсбург опекать стальной бизнес «малыша Карнеги». Гэри и остальные дельцы засели у своих биржевых аппаратов в ожидании новостей. Им пришлось запастись терпением. Примерно неделя потребовалась Моргану, чтобы переварить тот «лакомый кусочек», что скормил ему Шваб. Когда Морган убедился, что его «денежному брюшку» не грозит никакое расстройство, он послал за Швабом, однако приехать тот отказался, проявив тем самым как скромность, так и осмотрительность. Шваб предупредил: Карнеги не придет в восторг, если узнает, что президент его компании (а Чарльз именно им и был) флиртует с королем с Уолл-стрит – улицы, на которую Карнеги поклялся никогда не ступать. Тогда Джон У. Гейтс предложил себя в качестве посредника и намекнул, что Морган мог бы встретиться со Швабом, если тот «случайно» заедет в гостиницу Беллевью в Филадельфии, где так же «случайно» окажется Дж. П. Морган. Но когда Шваб прибыл в Филадельфию, Морган внезапно разболелся и был вынужден остаться в Нью-Йорке. И Чарльз, которого так настойчиво звали, приехал в Нью-Йорк и постучал в дверь библиотеки финансиста.

Некоторые исследователи экономической истории уверены, что от первого до последнего акта этой драмы Эндрю Карнеги был в курсе дел, и даже сам готовил почву для всех последующих событий. Обед в честь Шваба, его знаменитая речь, разговор воскресной ночью между Чарльзом и Денежным Королем – все это было устроено осторожным шотландцем. Впрочем, историки не правы: все происходило с точностью до наоборот. Когда Шваба позвали для обсуждения сделки, он на самом деле не знал, как отнесется его «маленький босс» (так за глаза называли старика Эндрю) к предложению продать свой бизнес – особенно людям, к которым отношение Карнеги было чем-то сродни отношению святоши к еретикам. Однако мистер

Шваб подготовился к решающей битве как следует. Шесть листов бумаги, исчирканные столбиками цифр, убедили Карнеги в том, какие неисчислимые прибыли может принести продажа его компаний по производству стали и создание новой корпорации, которую сам шотландец назвал «новой звездой на своде металлургической промышленности».

Впрочем, удивляться не приходится: четверо «акул бизнеса» целые сутки обдумывали каждый шаг этого грандиозного плана. Они работали весь день и не спали ночь. Предводителем и «мозговым центром» проекта, разумеется, был не кто иной, как сам Морган, убежденный в Божественной Правоте Денег. В паре со своим аристократическим партнером Робертом Бэконом, ученым и джентльменом, он проверял верность расчетов. Третьим в этой великолепной четверке был Джон У. Гейтс, которого презирали за его страсть к игре и чьими услугами однако не брезговали пользоваться в самых щекотливых ситуациях. Четвертым был сам Чарльз Шваб, знавший о процессе создания и продажи стали больше, чем все мировые специалисты, вместе взятые. Никогда – ни в те напряженные сутки, ни позже – слова питтсбургерца не подвергались сомнению ни на секунду. Если он говорил, что компания стоит этих денег, значит, именно так и было. Он твердо настаивал на том, чтобы включить в комбинацию только те концерны, которые он отметил. Ведь он задумал создать корпорацию, которая не должна быть простым повторением всех ныне существующих компаний, и его цель заключалась вовсе не в том, чтобы удовлетворить ненасытные аппетиты его «друзей», которые мечтали «повесить» свои компании на мощные плечи Моргана. И ему удалось убедить своих партнеров – они не стали включать в проект множество больших концернов, на которые «валроузы» и «карпентье» с Уолл-стрит положили свой жадный глаз.

Когда первые лучи солнца вызолотили небосклон, Морган встал и с наслаждением расправил спину. План был готов; оставалось одно – самое трудное.

«Как вы думаете, мистер Шваб, удастся ли вам уговорить Эндрю Карнеги продать бизнес?» – спросил он, глядя Чарльзу прямо в глаза.

«Я попытаюсь», – коротко ответил Шваб.

«Если вы сможете убедить его, я пойду на любые условия, которые он выдвинет».

Что ж, пока все выходило неплохо. Но если Карнеги согласится на продажу, сколько он может запросить? (Шваб предполагал, что это будет приблизительно 320 миллионов долларов.) И каким образом он потребует произвести оплату? Облигации? Акции? Боны? Или – всемогущий Бог! – наличные?! Никто, даже обладая самым буйным воображением, не мог представить себе треть миллиарда в наличных деньгах.

…В январе они играли в гольф на обледенелом игровом поле в Сент-Эндрю в Вестчестере. Эндрю, бывший в одном свитерке, ежился от холода, а Чарли, как обычно, бойко тараторил и острил, подбадривая старика. Он говорил ни о чем: так, обычные житейские пустяки; и ни словом ни обмолвился о делах – до тех пор, пока они не уселись перед камином в доме Карнеги, чтобы пропустить по бокальчику коньяка. И тогда с той же убедительной одержимостью, которая заворожила восемьдесят миллионеров в Университетском клубе, Шваб раскрыл перед Эндрю все свои карты и блестяще доказал Карнеги, какие сладкие перспективы рисует ему его отставка. Он говорил о горах денег, о сотнях миллионов, которых будет десять раз достаточно, чтобы удовлетворить все самые изысканные запросы старика. В конце концов Карнеги сдался. Он взял лист бумаги, что-то черкнул на ней и показал это Швабу: «Вот цена, за которую мы продадим наш бизнес». Эта цифра равнялась приблизительно 400 миллионам долларов – примерно на столько и рассчитывал Шваб, оценивая бизнес Карнеги в 320 миллионов плюс 80 миллионов долларов прибыли за два года. Позже, когда они любовались закатом, стоя на палубе трансатлантического лайнера, шотландец с сожалением сказал Моргану: «Все же надо было содрать с вас еще сотню миллионов!». «Если бы вы попросили раньше, они были бы у вас в кармане», – бодро парировал Морган

.

Это была сенсация. Британский корреспондент телеграфировал на родину, что весь стальной мир потрясен этой гигантской комбинацией. Президент Йельского университета мистер Хадли объявил, что никакие репрессии против трестов не помешают «появлению в Вашингтоне нового короля в течение ближайших двадцати пяти лет». Знаменитый биржевой проныра Кин заработал целое состояние и завел собственное дело, когда играючи «слил» акции нового треста на бирже (а это, ни много ни мало, 600 миллионов долларов!). Обижен не был никто. Карнеги получил свои миллионы, и у синдиката Моргана осталось еще около 62 миллионов «для подъема», и «ни один мальчик с Уолл-стрит», от Гейтса до Гэри, не остался без навара.

Тридцативосьмилетний Шваб выиграл свою битву. Он стал президентом новой корпорации и держал руку на пульсе стальной промышленности вплоть до 1930 года.

Эту драматическую историю «крупного бизнеса», о которой вы только что прочитали, я включил в свою книгу, потому что она является прекрасной иллюстрацией к тому закону, согласно которому ЖЕЛАНИЕ МОЖЕТ БЫТЬ ПРЕОБРАЗОВАНО В ЕГО ФИЗИЧЕСКИЙ ЭКВИВАЛЕНТ!

Я вполне допускаю, что некоторые из вас усомнятся в том, что простое неосязаемое ЖЕЛАНИЕ может быть преобразовано в свой физический эквивалент. Всегда найдутся скептики, которые будут заявлять: «Нельзя превратить НИЧТО в КОЕ-ЧТО!» Что ж, ответ на все эти выпады лежит в истории стальной промышленности Америки.

Тот гигантский трест сначала возник в сознании одного-единственного человека, как и план, согласно которому компании предоставили свои сталелитейные заводы, ставшие костяком новой корпорации. Кажется, ничего сверхъестественного – мало ли людей строят планы! Но его ВЕРА, его ЖЕЛАНИЕ, его ВООБРАЖЕНИЕ, его НАСТОЙЧИВОСТЬ были теми кирпичиками, которые легли в основу фундамента стальной промышленности США. Сталелитейные заводы, оборудование для переработки сырья, даже деньги – то есть все то, что необходимо для построения производства – не играли в реализации этого плана вообще никакой роли. Да, это все появилось – но ПОСЛЕ ТОГО КАК ДЕЛО БЫЛО СДЕЛАНО. Иными словами, простая идея одного-единственного человека принесла прибыли на 600 миллионов долларов

! Совсем недурно, не правда ли?

Нас не интересует, что случилось потом с каждым из тех, кто участвовал в этом проекте и кто получил свои миллионы. Во всей этой истории нам важно в первую очередь то, что она служит неоспоримым доказательством верности и разумности философии, которую проповедует эта книга, потому что эта философия была формой и содержанием всей вышеописанной истории, от начала и до конца. Кроме того, эффективность этого метода доказывает тот факт, что Сталелитейная корпорация США процветала и на долгие десятилетия стала одной из самых богатых и мощных корпораций в Америке. Благодаря этому сотни тысяч людей получили работу, были разработаны и внедрены новые методы переработки и применения стали, открыты и освоены новые рынки. И это главная и истинная ценность ИДЕИ Шваба. (Не считая, конечно, шестисот миллионов.)

БОГАТСТВО всегда сначала приходит в виде МЫСЛИ! Его величина ограничивается лишь сознанием человека, у которого возникла эта мысль. Но ВЕРА может разрушить все границы! Помните об этом, когда у вас появится готовность заключить с ЖИЗНЬЮ сделку. Помните: именно вы назначаете цену. Вы, и больше никто. Также вам следует помнить о том, что человек, который создал Сталелитейную корпорацию США, был практически никому не известен. Он был просто «Пятницей» при «стальном Робинзоне» (Карнеги). Но лишь до тех пор, пока на свет не появилась его ИДЕЯ. После этого он в несколько шагов одолел кажущийся таким длинным путь к положению, власти, известности и – богатству. Подобно талантливому ученику всемогущего чародея, Шваб поднялся на крыльях ВЕРЫ. Той ВЕРЫ, которая питается такой мощной энергией, как САМОВНУШЕНИЕ.

Глава 3

Самовнушение

Способ влиять на подсознание. Третий шаг к Богатству

САМОВНУШЕНИЕ – это энергия, которая питает все наши побуждения и желания. Оно регулирует и направляет все пять человеческих чувств. Иными словами, самовнушение ~ это самоубеждение, договор с самим собой, условия которого вы выполняете для достижения той или иной цели. Самовнушение есть связующее звено между той частью сознания, где рождаются наши мысли, и той его частью, где происходят скрытые движения души и программирование дальнейших действий, и которое зовется подсознанием. Если вы читали работы Юнга или Фрейда, то знаете, что человеческое сознание разделено на несколько областей, важнейшими из которых являются сознание и подсознание.

Мысли, доминирующие в сознании (неважно, отрицательные или положительные) рано или поздно проникнут в подсознание и начнут влиять на него. Так действует закон самовнушения.

НИ ОДНА МЫСЛЬ, вне зависимости от того, о чем вы думаете! о плохом или хорошем, НЕ МОЖЕТ ПРОНИКНУТЬ В ПОДСОЗНАНИЕ БЕЗ ПОМОЩИ САМОВНУШЕНИЯ. (Мы не берем в расчет те случаи, когда мысль рождается в виде озарения или внезапного вдохновения.) Иными словами, все наши помыслы, ощущения и впечатления, возникающие при посредстве пяти чувств, обрабатываются и фильтруются сознанием. То, что остается на поверхности сознания, достаточно долго муссируется, обдумывается и переживается вновь и вновь, затем передается в подсознание. Внешняя, осознанная сторона сознания служит неким «пропускным пунктом» подсознания. Только вы решаете, что может проникнуть туда и начать формировать вашу жизнь.

Природа так устроила человека, что он имеет АБСОЛЮТНЫЙ КОНТРОЛЬ над всем, что приходит извне, будь то чувства, ощущения или помыслы. Что вовсе не означает, будто люди всегда ОСУЩЕСТВЛЯЮТ этот контроль. В подавляющем большинстве случаев люди вообще не контролируют свои мысли и эмоции. Этим и объясняется то, почему такое множество людей живет в страданиях и нищете.

Подсознание напоминает великолепный сад с плодородной почвой, который может полностью зарасти сорняками в том случае, если садовод не станет ухаживать за ним. Ухаживать в нашем случае означает сеять семена только тех культур, которые полезны. И если в настоящем саду садовник орудует лопатой и граблями, то в «саду подсознания» все эти инструменты с успехом заменяет самовнушение. При помощи самовнушения вы можете сеять в подсознании либо творческие, созидательные мысли, либо мысли разрушительные и негативные. Только вы можете решать, что посадить в богатом саду вашего подсознания.

В шести шагах для достижения желаемого, которые были описаны в первой главе, вам было сказано, что нужно два раза в день читать вслух ПИСЬМЕННОЕ утверждение, где вы заявляете о своем ЖЕЛАНИИ БОГАТСТВА, а также ВИДЕТЬ и ЧУВСТВОВАТЬ себя так, будто вы УЖЕ ОБЛАДАЕТЕ им! Это и есть самовнушение. Поступая так, вы передаете объект вашего ЖЕЛАНИЯ непосредственно в ПОДСОЗНАНИЕ, причем делаете это с абсолютной ВЕРОЙ в то, что это осуществится. Повторяя эту нехитрую процедуру, вы добровольно создаете себе привычки, которые заставляют вас действовать таким образом, чтобы ваше желание превратилось в свой денежно-кредитный эквивалент. (Это касается не только денег и вообще материальных благ. Вы можете использовать этот метод для достижения ЛЮБЫХ ЦЕЛЕЙ. Вы можете получить все, чего так НАСТОЙЧИВО ЖЕЛАЕТЕ.)

Прямо сейчас вернитесь к шести шагам из главы 1. Прочитайте их снова, очень вдумчиво прочитайте! Затем я рекомендую вам перескочить на несколько глав вперед, к главе 6 «Организованное планирование», где даны четыре инструкции по программированию вашего подсознания. Сравнив шесть шагов из первой главы и четыре инструкции из главы шестой, вы увидите, что они используют действие закона самовнушения.

Поэтому помните: когда вы будете произносить вслух утверждение вашего желания (посредством которого вы пытаетесь взрастить в вашем подсознании «ощущение богатства» или любого другого жизненного успеха), вы должны не просто читать слова, написанные на бумажке. Простое повторение этих слов не будет иметь НИКАКИХ ПОСЛЕДСТВИЙ. Эффект самовнушения может быть достигнут только в случае, ЕСЛИ вы добавите к этому утверждению свои эмоции, чувства, ощущения и – веру. Даже если вы будете миллион раз подряд твердить известную «я-формулу» Эмиля Коу

(«с каждым днем я становлюсь все совершенней и совершенней»), но не будете смешивать с этими словами ВЕРУ и ЧУВСТВО, вы не достигнете ничего. Ваше подсознание не реагирует на зубрежку. Оно вступает во взаимодействие только с теми мыслями, которые были замешаны на чувстве и вере.

Это настолько важная вещь, что я буду повторять ее в каждой главе настоящей книги. Я считаю своим долгом напоминать вам об этом снова и снова, потому что непонимание или неполное понимание этого и есть основная причина, почему большинство тех, кто пробует применить закон самовнушения, не получает никаких желательных результатов.

Слова, повторяемые безучастно, слова, на которые не отзывается ваше сердце, никак не влияют на подсознание. Вам не удастся достичь даже самого незначительного эффекта, пока вы не научитесь напитывать свои мысли (а тем более произносимые вслух слова) эмоциями, а главное – ВЕРОЙ.