Полоса препятствий

– По-видимому, так, но на смене их было всего двое. Один еще спит, а второй, что ко мне добрался, трезвый. От него я и узнал обо всем.

– Что делать будете? – спросил лейтенант.

– Этих уволю ко всем чертям. Новых наберу.

– Не боитесь, что мстить будут?

– А ты на что, лейтенант? Охраняй! За что ты у меня деньги получаешь? – глядя прямо в глаза, жестко сказал Никита. – И еще! Я, конечно, сам буду разбираться, но и ты уж мне помоги. Поищи, кто организовал это безобразие.

К приезду утренней смены Никита уже дал объявление о наборе рабочих. А спустя час пошли первые звонки.

Солнце, поднявшись над лесом, припекало все сильнее. Туман рассеялся, словно его и не было никогда. Невесть откуда взявшийся ветерок подернул легкой рябью зеркальную поверхность воды. По дорожкам то тут, то там замелькали любители утренних пробежек, а к пляжу потянулись первые купальщики. Юлия, затушив сигарету, поднялась со скамейки, отряхнула от налипшей хвои легкие брюки и двинулась к корпусу.

Со стороны стадиона доносилось металлическое звяканье, кто-то с самого утра уже «качал железо».

Непонятно почему, но именно сегодня избавиться от прошлого ей никак не удавалось. В памяти невольно всплывали те дни, когда она была так счастлива.

Финал конкурса проходил в Варшаве. Юлия, успешно пройдя все отборочные и предварительные туры, прошла в финал не просто отлично – блестяще, и тем не менее волнение, охватившее ее накануне последнего выступления, унять никак не удавалось. Если бы не поддержка Алексея, все могло обернуться иначе. Чтобы немного успокоить талантливую ученицу, он сразу после ужина повел Юлию гулять по городу. Уже не раз бывавший в Варшаве, он водил ее по Старе Мясту, рассказывал различные истории, связанные с образованием Польши, о традициях и нравах, царивших здесь в далеком Средневековье. Постепенно Юлия отвлеклась, забыла на время о предстоящем выступлении и полностью отдалась очарованию прекрасного города. В гостиницу они вернулись только в полночь. Уставшая, но счастливая от прекрасно проведенного вечера, Юлия вошла в номер.

Последние полтора месяца она встречалась с Алексеем ежедневно, но больше не позволяла себе мечтать о нем. Педагог на время заслонил в ее сознании мужчину. Но сегодня, уже в постели, она ощутила прилив небывалой нежности и любви к нему. Обняв подушку, Юлия так и уснула с улыбкой на устах.

На следующий день, в ожидании своего выступления, Юлия сидела в зале, изо всех сил сжимая руку Алексея. Он что-то говорил ей, но она не слышала слов. Только тепло его сильной руки давало некоторое успокоение. Наконец объявили ее выход. Все страхи, волнения, тревоги разом отступили, когда, уже сидя за роялем, Юлия взглянула на Алексея. Он, весь подавшись вперед, смотрел на нее с такой нежностью, с такой любовью, что она мгновенно успокоилась и начала играть. Сейчас, да, впрочем, и тогда сразу после выступления она так и не могла вспомнить, как играла. В себя она пришла лишь после того, как отзвучали последние аккорды. Она замерла за роялем. Тишина звенела в ушах. Прошло несколько долгих, томительных минут, прежде чем зал взорвался аплодисментами. До самого объявления итогов Юлия сидела рядом с Алексеем, нежно поглаживающим ее руку. Она чувствовала, что никогда так еще не играла, потому что в этот раз ей удалось вложить в исполнение всю свою любовь к лучшему из мужчин. И вот, наконец:

– Гран-при конкурса в напряженной борьбе по праву завоевала Юлия Яновская!

Она даже не поверила, лишь послушно встала, повинуясь жесту Алексея. Перед ней были только его сияющие от счастья глаза, она не слышала ни восторженных выкриков, ни поздравлений, ничего, видела только радость на лице Алексея да его что-то шепчущие губы.

Затем все было как во сне. Торжественная церемония, роскошный диплом, солидный денежный приз – все это существовало теперь будто бы в параллельной жизни. Юлия весь вечер не сводила влюбленных глаз с Алексея, слышала и видела только его одного, словно не существовало ни шумной толпы вокруг, ни назойливых корреспондентов. Она осталась рядом с ним, единственным во всей вселенной.

Уже в гостинице, проводив Юлию до ее номера, Алексей сказал:

– Знаю, что вы голодны. Как вы смотрите на то, чтобы сегодня никуда не идти, а заказать ужин в номер? Мне кажется, вы слишком устали, чтобы идти в ресторан.

– Я согласна, – ответила она. – Только, если вы не возражаете, давайте поужинаем у меня в номере. И, пожалуйста, закажите вино, я считаю, мы просто обязаны отпраздновать нашу победу.

– Отлично, я сейчас же оформлю заказ. Или вы хотите немного отдохнуть?

– Нет, я слишком долго этого ждала, – решительно сказала Юлия, с вызовом посмотрев в глаза Алексея.

Теперь уже невозможно установить, то ли так подействовало вино, а может, просто обстоятельства сложились таким образом, но ужин закончился в постели. Алексей и сам уже, по-видимому, не в силах был сдерживать свои чувства. Все произошло так естественно и красиво, что, даже проснувшись поздно утром, ни он, ни Юлия не испытали ни малейшего чувства дискомфорта, что, как говорят, случается после спонтанного секса. Да и не секс это был вовсе, просто два любящих человека, наконец, без лишних слов перешли к новой фазе отношений. Едва открыв глаза, Юлия стала трогать его лицо, плечи, грудь, с опаской и восторгом изучая, познавая любимого в новом, неведомом до этого качестве. Она даже не винила его за ту короткую боль, что он причинил ей в тот самый момент. Ну не могла же она сказать Алексею прямо, что еще ни разу не оставалась вот так, наедине с мужчиной, справедливо рассудив, что в наше время это нонсенс. Впрочем, он сам быстро справился с изумлением и, проявив присущую ему тактичность, не стал задавать неуместные вопросы. Как не велика была их усталость, но в эту ночь они почти не спали.

Вернувшись из Варшавы, они уже почти не скрывали своих отношений. Все чаще Юлия оставалась ночевать у Алексея. Все большую привязанность испытывали они друг к другу. Любовь, о которой каждый из них мечтал, наконец нашла их. То, что произошло дальше, вполне закономерно. У Юлии случилась задержка. Сначала она не обратила внимания, мало ли что бывает, но и конец мая не изменил ситуацию. Воспользовавшись тем, что утром у нее не было занятий, Юлия отправилась в женскую консультацию. Подозрения подтвердились – беременность. Это слово, услышанное от врача, привело Юлию в восторг. Только вчера Алексей предложил ей выйти за него замуж, а тут такая новость.

Ликующая Юлия, словно на крыльях, летела в консерваторию, до которой оставалось меньше квартала, когда ей навстречу с включенной сиреной пронеслась «скорая». Внезапный испуг вдруг ледяной коркой сковал сердце. Каким-то шестым чувством ощутив беду, она бросилась к дверям.

– Что случилось?! Кого «скорая» увезла? – задыхаясь от волнения, выкрикнула она, заметив в толпе знакомую девушку.

– Алексея Эдуардовича! У него прямо на занятиях сердце схватило, – ответила та и тут же уточнила: – А это правда, что у тебя с ним… ну это самое?

– Отстань! Куда его повезли?! В какую больницу? – на грани истерики спросила Юлия.

– А я почем знаю! Это только на скорой можно узнать, – пожала плечами сокурсница.

Целый час Юлия разыскивала Алексея, а когда наконец нашла больницу, в которую его увезли, едва не потеряла сознание. Алексей Эдуардович Марчевский скончался в приемном покое, едва его выгрузили из машины скорой помощи. Юлия тихо опустилась на пол…

Володя, приехав, как обычно, в половине девятого, был, казалось, безмерно удивлен рассказом Никиты. Он сидел в кабинете и только беспомощно разводил руками.

– Кстати, а где ты был сегодня ночью? У тебя ни один телефон не отвечал! – неожиданно спросил Никита.

– Я?! Я дома был! Это… спал! – растерянным, внезапно задрожавшим голосом ответил Володя.

– Точно?! А кто это может подтвердить?

– Я даже не знаю! А почему вы меня об этом спрашиваете? На каком основании допрос?

– Никто тебя не допрашивает. Я просто спросил тебя, где ты был прошедшей ночью? Ты не брал телефон.

– Ну так это же понятно! Я был не один. Потому и телефон не брал. Я с подругой был.

– Интересно. Давно она у тебя живет? – уточнил Никита.

– Нет, она приходит иногда. Изредка. Иногда остается ночевать, – уже придя в себя, уверенно отвечал Володя.

– Ты хочешь сказать, что при необходимости можешь меня с ней познакомить?

– Разумеется!

– Ладно! Иди работай. Хотя постой! Я уволил всю ночную смену. Так что тебе набирать людей. Я уже дал объявление, народ звонит. Я назначил позвонившим собеседование на сегодня, на три часа. Если меня не будет – поговоришь с ними сам.

Отпустив Володю, Никита долго смотрел, как одно за другим бревна исчезают в проеме приемного люка, чтобы спустя полчаса превратиться в аккуратные пакеты остро пахнущих еловой смолой досок. Смена работала слаженно, быстро. Никита наблюдал за рассчитанными движениями такелажников. Он любил свое дело.

После увольнения из армии сидеть без дела не хотелось, и он нашел себе применение. Занял денег и купил эту лесопилку. Не все поначалу шло гладко: и технологию пришлось отлаживать, и людей подбирать, и вот теперь, когда появилась возможность совершить качественный скачок, начались неприятности. То проверка налоговой, то этот пожарный вчера, а теперь, в довершение всего, ночная попойка. «Мне сейчас не этой лесопилкой нужно заниматься! Через месяц нужно запустить на полную мощность две новые. Если Forward Ltd будет забирать продукцию в таких количествах, как сейчас, то работа пойдет просто замечательно. Все же, как ни раздражает меня сын Славика, но партнеров он нашел очень интересных. Условия невероятно льготные! Предоплата пятьдесят процентов, забирают некондицию! Берут практически все подряд! Отлично! Только бы удалось за них зацепиться!» – думал Никита, глядя на уменьшающийся штабель бревен.

Володя умело руководил работой, по большому счету Никите нечем было заняться на лесопилке. В середине дня он выехал в город, необходимо было навестить Петровича, да и на строящиеся объекты уже давно пришла пора показаться. Но в первую очередь – в больницу.

Елены Владимировны в отделении уже не было. Накинув когда-то белый, донельзя застиранный халат, Никита прошел в палату к Петровичу. Тот чувствовал себя уже намного лучше, чем ночью, по крайней мере, мог вполне сносно говорить.

– Расскажи мне, Петрович, подробно, как там все началось, – попросил Никита, после того как тот поведал ему о своем самочувствии.

– Да что, собственно, рассказывать? Я уже говорил вам, что не видел, откуда взялась выпивка. Только когда один за другим работяги стали появляться на площадке подшофе, я приказал прекратить работу. Сразу же начался скандал. Больше всех шумели, как обычно, «химики», те, что из поселка. Мол, и так уже три дня не работали, зарплаты в этом месяце не жди, а им жить не на что. Тогда я и вырубил напряжение. Единственное, что успел сделать, – так это сунуть в карман предохранитель. Вот, пожалуй, и все!

– Не совсем. А ты можешь сказать, кто тебя бил? – спросил Никита.

– Нет. Темно было. Когда я повернул рубильник, кто-то подсветил фонариком. Тут сразу и началось. Кто-то, я не узнал голоса, крикнул: «Мочи шестерку!» Меня сбили с ног. Дальше вообще ничего толком не помню. Били со всех сторон. Пытался как-то защищаться, но лежа много не навоюешь. Удары сыпались сразу отовсюду. Фонарь постоянно светил в лицо. Я ничего не видел. Даже не могу сказать, кто мне руку разрубил.

– А дальше?

– Да ничего дальше и не было. Когда они оставили меня в покое, выбрался потихоньку из арочника и побрел в сторону поселка. На дороге остановил машину. Там ребята ехали, как я понял – поддатые. Попросил довести до города. Да! Девчонка с ними была, она и настояла на том, чтобы меня того… ну, в больницу отвезли. Они мне помогли в приемный покой зайти, а сами тут же уехали. Вот и все. Когда врач меня осматривала, я попросил связаться с вами. Мобильник я свой где-то потерял.