Адвокат амазонки

– И ты собираешься с ним встречаться? – со священным ужасом в глазах спросил Мерцалов. – Господи, Лиза, ты пойдешь к нему в тюрьму?

Дубровская вздохнула.

– Напомню тебе, что по роду своей работы я только и хожу в тюрьму к ворам, разбойникам, насильникам и убийцам, – просто сказала она. Ее всегда веселило непонимание, с которым некоторые люди, включая ее собственного мужа, относились к профессии адвоката. «Ну, скажи, как ты можешь защищать такого подлеца?», «Неужели у всех адвокатов такие расплывчатые моральные принципы? Какой ужас!» Странно, но никто не спрашивает врача, как он может лечить заразного пациента; приятно ли ему осматривать гнойные раны, изучать содержимое ночной посуды. Есть издержки профессии, с которыми приходится считаться.

– Я – тоже по специальности врач, – словно отвечая на мысли жены, пояснил Андрей. – Не обнаружив в себе ни сил, ни желания лезть руками под потные рубашки, я нашел себе нишу, в которой прекрасно себя чувствую. При этом – заметь! – я помогаю людям.

– Ты предлагаешь и мне найти такую нишу?

– Разумеется! Тебе вовсе не обязательно дышать вонью следственных изоляторов. Есть немало дел в юриспруденции, на которых можно делать деньги. Это высококвалифицированный, интеллигентный труд. Это тебе не какая-нибудь там «Мурка» с выходом! Займись гражданскими делами, арбитражем, наконец. Сбрось к черту всю эту блатную романтику!

– Я уже слишком взрослая, Андрей. И романтика здесь совсем ни при чем. Мне просто нравится этим заниматься.

– Не говори ерунды, Лиза. Тебе хочется защищать этого проходимца, который ради дома, спального гарнитура и дюжины серебряных ложек убил несчастную женщину? У тебя это вызывает интерес? Опомнись!

– Я не первый год работаю адвокатом, – строго напомнила Дубровская. Ей не нравилось, когда ее увлеченность путали с болезненной манией. – Я знаю, о чем говорю. Помнишь писательницу Данилевскую, которую судили за убийство лучшей подруги? Якобы женщины не смогли поделить одного мужчину? Какая нелегкая задача стояла передо мной тогда: убедить всех, кто еще до суда вынес свой приговор, в том, что писательница невиновна. А как выглядел в глазах публики известный адвокат Лещинский, в постели которого обнаружили задушенную секретаршу? Какой нелепой казалась всем его линия защиты: девушку-де задушил кто-то другой, кто во время их занятий любовью прятался под кроватью. Да все смеялись ему в глаза. Надо же придумать такое! А дело бедного альфонса Димы Сереброва, обвиняемого в убийстве немолодой, но богатой жены? Забыл? А дело Аркадия Соболева, презренного насильника, который, оказывается, никого не насиловал? Ты помнишь?

– Я помню, помню. Не понимаю только, зачем ты мне сейчас о них говоришь? У нас что сегодня, утро воспоминаний? – раздраженно бросил Андрей. Его жена почитала всех этих людей, как близких родственников. Он удивлялся, почему она до сих пор не украсила их портретами стены своего офиса.

– Я говорю тебе о них сейчас как о людях невиновных, имена которых еще до суда смешали с грязью. Где гарантии того, что Виталий Бойко не станет членом их команды?

– Тебя послушать, так все, кого привлекают к ответственности, невиновны! Насколько я помню, обвинительных приговоров в твоей копилке было на порядок больше.

– Да, это так! Но это не повод, чтобы называть человека преступником еще до суда. По крайней мере, во всем этом нужно разобраться...

Дубровская не заметила, что голос ее звучит громко и звонко, как под сводами Дворца правосудия. Защитительная речь, произнесенная на кухне среди чайников и прихваток, выглядела нелепо.

– Похоже, я зря теряю время, пытаясь толковать прописные истины человеку, который не собирается учиться грамоте, – фыркнул Андрей, бросая на стол салфетку. – Вольному воля! Но не считай, что я буду оплачивать из своего кармана содержание твоего адвокатского офиса. Если мне захочется заняться благотворительностью, я лучше перечислю деньги на счет детского дома.

– Я это учту, – проговорила Лиза, чрезвычайно раздосадованная тем, что семейный завтрак не удался...

Глава 2

Господин Лыков, перешагнув порог адвокатского офиса, внимательно огляделся. Он считал себя человеком основательным, и это было видно за версту. Прекрасно скроенный, дорогой костюм мягко облегал его крупную, несколько грузную фигуру с уже заметным брюшком. Безукоризненной чистоты сорочка, сшитая на заказ, часы «Blanc Pain» на запястье, роскошный кожаный портфель – все это очевидно указывало на то, что мужчина привык окружать себя дорогими, красивыми вещами. Правда, с недавних пор его жена, сорокалетняя домохозяйка с двумя детьми, перестала соответствовать его представлениям о прекрасном.

– У вас уютно, – одобрительно сказал он, скользнув взглядом по стенам адвокатского офиса. Для него было важно, чтобы обслуживающий его юрист тоже отвечал самым высоким критериям профессионализма. У Дубровской была отличная репутация и подходящее для встреч помещение. Кроме того, наличие преуспевающего супруга-бизнесмена отбрасывало на Елизавету отблеск удачи. Впрочем, и сама адвокат, женщина молодая, привлекательная, деловая, внушала ему доверие. Это было немаловажно для господина Лыкова, поскольку Лизе было поручено «дело деликатного свойства».

– Я хочу, чтобы мой развод с Ниной прошел гладко. Без лишнего шума, – начал говорить он, когда они уселись друг напротив друга в мягких креслах. – Мне не нужна война. Я заранее готов пойти на уступки.

– Как я понимаю, вашу жену не устраивает «мирный сценарий».

– Именно в этом проблема! Нина как с цепи сорвалась. Черт возьми, я ее даже не узнаю. Сейчас я спрашиваю себя, как мы вообще умудрились прожить вместе двадцать лет? – жаловался бизнесмен, ища сочувствия в глазах адвоката. Он долго думал, кто сможет быть его представителем в суде: мужчина или женщина, но в конце концов остановился на том, что дамы в вопросах деликатного свойства превосходят мужчин. Увидев Лизу, он только лишний раз убедился в своей правоте. Молодая, красивая женщина – это то, что ему сейчас надо. Ведь всю эту историю с разводом он затеял не на пустом месте. В его сердце давно жила любовь. Конечно, не к своей немолодой жене, а к юной студентке международного факультета. Лика была так молода, так красива и так напориста, что у его супруги просто не было шансов. Вся его прежняя, скучная жизнь казалась господину Лыкову сейчас лишь черновиком. С юной женой он начнет жизнь с чистого листа.

– Жена не дает вам развод? – осведомилась Дубровская. – Но это проблема, которая легко решается через суд. У вас есть дети?

– Да. Дочь восемнадцати лет и сынок, которому три года.

– В этом случае судебного процесса вам не миновать.

– Да, я это знаю, – кивнул Лыков. – Просто не могу понять, почему моя жена решила вдруг проявить упрямство. Ведь я не отказываюсь содержать детей: английский колледж для дочери, частный детский сад для сына, педагоги, репетиторы, врачи. Неужели Нина не может понять: для них все останется по-прежнему...

«Кроме того, что их отец уйдет из семьи», – подумала Дубровская, но от комментария вслух воздержалась. Адвокатов нанимают для того, чтобы решать юридические проблемы. Они не должны воспитывать своих клиентов.

– Что же не устраивает вашу жену? – изобразила непонимание Лиза, хотя сама уже знала, что именно, со слов мужа. Но Лыков должен был рассказать ей об этом сам.

– Мой бизнес, – тяжко вздохнул посетитель. – Вы ведь знаете сеть гостиниц и ресторанов «Княжий двор»?

Разумеется, об этом знали все. Сделав ставку на национальный русский колорит, Лыков не прогадал. Его гостиницы были всегда заполнены иностранцами и командированными. Конечно, это не был уровень пяти звезд, но бизнесмен не ставил перед собой такой цели. Номера были чисты и уютны, а пища в ресторанах выше всяких похвал. Наваристая уха, расстегаи, сибирские пельмени, домашние соленья пользовались спросом у всех, кто любил вкусно и просто поесть. Сюда любили приходить с детьми. Малышне было любопытно поглядеть на княжеские доспехи, развешанные по стенам, посидеть на медвежьей шкуре у камина, где зимой жарко пылал огонь, отведать нежнейших блинчиков с начинкой из свежих ягод.

– Дело в том, что я не являюсь фактическим владельцем гостиницы «Подворье», – смущенно кряхтя, признался Лыков. – Это самое первое, самое крупное и желанное мое детище, титульным владельцем которого является жена. Видите ли, я когда-то весьма неосторожно оформил бизнес на нее. Но кто бы мог тогда предположить, что так все сложится...

«...что моя жена поблекнет, а я встречу молодую красотку, у которой ноги длиннее, чем у Барби, а грудь, когда она потягивается в постели, прыгает чуть ли не до подбородка».

– ...я работал тогда государственным служащим и, как вы понимаете, не имел права заниматься предпринимательской деятельностью. Но зарплаты не хватало, да и скоро я осознал, что мое призвание вовсе не совещания и отчеты. Короче, я оформил все на Нину, с которой на тот момент у нас было полное взаимопонимание. Тогда многие так делали. Позже, когда я ушел со службы и моя деятельность приобрела легальный характер, я не спешил что-то менять. Все шло превосходно. Гостиница приносила доход. Но вот теперь, когда мы разводимся, Нина отказывается возвращать бизнес мне.

«...эта чертова баба заявляет, что оставит меня без штанов. Пожалуй, это для нее единственный способ увидеть меня голым. Сама мысль о том, что я с ней могу заниматься любовью, вызывает у меня отвращение. Что только стоит ее отвисшая грудь и дряблый живот, в самом низу которого есть еще алый рубец от кесарева сечения. Боже, как вспомнишь о Лике...».

– Скажите, ваша жена работала в вашем бизнесе?

– Нет, никогда.

– Ну, она хотя бы имеет представление о том, как управлять гостиницей или рестораном?

– Она не работала в своей жизни ни дня, а университет бросила сразу же, как только вышла за меня замуж. Конечно, она умеет читать и писать и даже считает себя образованной женщиной, но в бизнесе она не смыслит ни черта!

Последняя фраза вырвалась у господина Лыкова помимо воли. Было видно, что семейные дрязги достали мужчину и он с трудом удерживается, чтобы не сказать в адрес своей супруги крепкое словцо.

– Понимаете, я не знаю, чего ей от меня надо, – заговорил он, отодвинув в сторону светские манеры. – Я пообещал ей хорошее содержание, при котором ей нет нужды искать себе работу. Она сможет заниматься тем, чем занималась до сих пор. То есть ничем! Сидеть до полуночи с подружками в гостиной, ходить по пятницам в баню и каждый год ездить в Турцию. Что еще? Массажи, парикмахеры, всякие там пилинги? Пожалуйста! Правда, ей придется немного урезать свои траты. Ведь я собираюсь содержать еще одну семью. А если у меня родятся дети?

Лыков покраснел, понимая, что сболтнул лишнее. В его планы вовсе не входило до поры до времени раскрывать перед адвокатом причину своего развода. Должно быть, бизнесмен считал, что мотивы его поступка для всех являются загадкой. Хотя Лиза, как и любая бы женщина на ее месте, давно сообразила, что скрывается за туманной фразой «не сошлись характерами».

Лыков отчаянно махнул рукой:

– К чему скрывать? Да, я встретил и полюбил замечательную женщину, с которой собираюсь оформить отношения. Конечно, у нас будут дети, ведь моя невеста еще очень молода. Я хочу ей дать все, что она пожелает. И для этого мне нужны деньги и весь мой бизнес. Весь! Я хочу быть хозяином положения и не зависеть от мнения моей бывшей жены, что бы она там о себе ни воображала.

– На данный момент она является пока вашей настоящей супругой, – напомнила Дубровская. – Ваш брак зарегистрирован, между вами не было заключено брачного договора. Стало быть, по закону Нина имеет право на половину нажитого в браке имущества. Вы спрашивали: что движет ею, когда она грозится отнять у вас бизнес? Конечно, не стремление руководить вашими гостиницами и ресторанами. Она понятия не имеет, как это делать, и, по-видимому, даже не собирается этому учиться. Ведь в противном случае она давно заняла бы свое место у штурвала. В ней говорит обида. Обида женщины, которую бросают ради другой, молодой и красивой.

– Вы знаете Лику? – встрепенулся Лыков.

Дубровской не нужно было знать его новую избранницу, чтобы сказать, что она собой представляет. Вряд ли этот лощеный господин выбрал себе в подруги невзрачную аспирантку, единственным достоинством которой была почти законченная кандидатская диссертация.

– Короче, если вы не хотите погрязнуть в длительном судебном процессе, вы должны решить вопрос со своей женой полюбовно, – сказала она, подводя итог встречи.

– Но она не желает договариваться!

– Тогда подумайте, как это лучше сделать. Я не могу принудить ее к этому, приставив ей револьвер к уху. Судебное разбирательство – не лучшее решение в вашем случае. Процесс затянется надолго.

Обычно адвокаты ничего не имеют против затяжных судебных тяжб, особенно если клиент располагает деньгами. Такое дело может кормить защитника не один месяц. Но Дубровской не хотелось трясти грязное семейное белье господина Лыкова. Мелодрамы с грустным финалом были не в ее стиле. Сейчас она просто помогала приятелю Андрея и вовсе не собиралась делать на его разводе деньги.