Адвокат по сердечным делам

– Черт знает, о чем ты говоришь, Женька! Посмотрела бы я на тебя, если бы к тебе подошел милиционер и попросил тебя пройти для разговора в ближайшее отделение! Мигом бы забыла про свои муки совести и думала бы только о том, где найти ловкого адвоката, чтобы он вытащил тебя из всей этой кутерьмы!

– Может, и так. Но неизвестность всегда хуже.

– Хуже, хуже… Интересно, а ты подумала сейчас о других? О тех, кто нуждается в тебе? Что будут делать они, если ты попадешь под следствие или, еще того хуже, в тюрьму?

– Ты имеешь в виду работу?

– Бог ты мой, Женька, какую работу?! Я имею в виду твою семью!

– А при чем тут моя семья?

– А при том! У тебя двое детей. Восемнадцатилетний сын, за которым нужен глаз да глаз. Дочка, которой всего три года, и она нуждается в матери. Кто за ними будет смотреть? Воспитывать, целовать их на ночь, контролировать, наконец?

– Да, но у них еще есть отец… И Нурия…

Софья жевала лазанью и согласно кивала головой.

– Да-да… Отец и Нурия. Симпатичный, еще молодой папаша. Бывший чемпион. В собственном доме, на своей машине. Детки, которые нуждаются в ласке и любви. Просто картина маслом!

Евгения озадаченно посмотрела на подругу. Что та имела в виду? В этом ее насмешливом взгляде, в преувеличенно активном кивании головой было что-то искусственное, скрывающее некий намек.

– Ты опять за старое, Соня, да? – вспылила она. – Как тебе не совестно! Сколько лет я тебя знаю, столько же лет ты пытаешься внушить мне, что Александр – ненадежный муж и никудышный отец.

– Заметь, об этом сейчас говоришь ты, а не я!

– Но что тогда, ради всего святого, ты пытаешься сейчас мне доказать? К чему эти твои ужимки и твое многозначительное «да-да», словно тебе известно что-то такое, что неизвестно мне!

– Не стоит быть такой наивной, дорогая. Если рядом с мужчиной освобождается место, то его всегда норовит занять какая-нибудь другая ловкая особа. В случае с твоим Александром ей и трудиться особо не придется. Одинокий мужчина, да еще и с детьми – отличная мишень для приложения женских талантов. Для начала его навестит какая-нибудь сердобольная соседка и предложит ему свою помощь в уходе за девочкой. Должен же кто-нибудь заплетать Ваське косы! Потом начнутся совместные прогулки в парке, поздние домашние ужины… Ну, и наконец, он позволит ей остаться. Пока – в гостевой комнате. Какой смысл уходить, если утром ей снова нужно возвращаться обратно? Она останется раз, другой… Потом перенесет сумку со своими вещами. Затем – чемодан. И вот уже твои вещи убраны на антресоли, а в доме командует совсем другая женщина! Если она умна, ей удастся легко переманить Василису на свою сторону. Она же еще ребенок! С Иваном вообще проблем не возникнет. У него уже своя жизнь. И к тому времени, когда ты вернешься домой, дорогая, тебя вспомнит лишь ваша собака. Ты этого хочешь?

– Не нужно мерить всех по одной мерке, – возразила Евгения. – Александр не такой. Он не глуп и вполне самодостаточен. Ну, а для того чтобы заплетать моей дочери косы, в нашем доме есть Нурия!

Софья только махнула рукой:

– А! Ты неисправима. Мужчины не так разнообразны, как ты думаешь. И не воспринимай трюк с косами буквально. Есть еще немало милых женских хитростей. В каждой песочнице сидит по парочке мамаш, делающих стойку при виде одинокого мужчины. Кому тогда понадобятся твои угрызения совести?

– Ты предлагаешь мне всю жизнь пасти Александра? Как бы чего не произошло?

– Я тебе предлагаю успокоиться! Пусть все идет как идет. Страсти в духе «преступления и наказания» сейчас несовременны. Если тебе все не в радость – возьми отпуск. Слетайте куда-нибудь на недельку, а когда вернешься, краски твоего ЧП заметно поблекнут. Воспоминания о произошедшем заслонят более красочные картины. Страсти утихнут, и ты опять сможешь жить, как и прежде.

Евгения только покачала головой.

– Ну, хочешь, я тебе дам телефон своего знакомого психолога? – с выражением жалости на лице предложила подруга. – Я не знаю, что все в этом находят. Но, знаешь, некоторым это помогает. Встретишься, поговоришь, получишь совет.

– Да, и ты предлагаешь выложить ему все как на духу?

– Ага! Уже боишься?

– Скорее, мне понадобиться телефон адвоката, – проговорила Швец и сразу вспомнила. У нее был один на примете…

Вернее, это была она. Некая Елизавета Дубровская. Молодой адвокат с определенной долей удачи и таланта. Они готовили о ней материал в рубрике «Неженская профессия». Дубровская защищала тогда Диану Данилевскую, известную писательницу, автора детективов, обвиненную в убийстве подруги. Дело было шумным, с интересной завязкой и совершенно неожиданным поворотом сюжета. Дубровская сыграла в нем ключевую роль и сумела убедить суд в невиновности своей клиентки. Помнится, материал вызвал тогда наплыв читательской почты, а визитка молодого адвоката заняла свое место в одном из многочисленных рабочих блокнотов Евгении. Швец не думала, что координаты Дубровской могут ей когда-нибудь пригодиться. Видимо, сейчас это время настало…

Глава 5

Дубровская нашла для нее время в тот же день, ближе к вечеру. Они встретились в небольшом офисе, куда, по всей вероятности, адвокат переехала совсем недавно. В углу комнаты высилась пирамида из картонных коробок, где была юридическая литература и многочисленные папки с бумагами.

– Иногда мне кажется, что я схожу с ума, – улыбнулась Дубровская, кивая на этот беспорядок. – У меня еще нет ни секретаря, ни помощника. Все приходится делать самой. Но пока что мне это нравится! После восьми лет работы в коллегии адвокатов, напоминавшей пчелиный улей, принимать клиентов в тишине и покое – странное, но приятное ощущение.

Евгения уселась на черный кожаный диван в углу комнаты. Адвокат расположилась за столом. В массивном вращающемся кресле, предназначенном для руководителя, Дубровская выглядела особенно хрупкой и молодой. Евгения не удивилась бы, обнаружив, что ноги «опытного адвоката», в сапогах на тонких длинных шпильках, не достают до пола. Елизавета Германовна, как значилось ее имя на визитке, уже, должно быть, достигла возраста тридцати лет, но, как бывает обычно у миниатюрных женщин, на вид казалась еще очень молодой. Умные карие глаза, опушенные густыми ресницами, смотрели на посетительницу выжидающе. Адвокат не начинала беседу, предлагая женщине выговориться самой.

– Может, вам предложить кофе? Чай? – спросила она, подталкивая Швец к разговору.

Та только отрицательно покачала головой.

– Надеюсь, вы не пришли брать у меня очередное интервью? – полюбопытствовала Елизавета. – Боюсь, в настоящий момент у меня нет ничего интересного. Так, несколько текущих гражданских дел. Раздел имущества, наследство, и все в этом роде. Никаких убийств и громких похищений. Все тихо и очень банально.

– Я здесь совсем по другой причине, – начала Евгения. – Видите ли, дело касается… моего близкого друга. Он попал в ужасную ситуацию и просто не представляет, как из нее выпутаться.

– Адвокаты для того и существуют, чтобы помогать распутывать ужасные ситуации, – мягко улыбнулась Елизавета. – Почему бы ему самому не обратиться за помощью?

– Он не уверен, стоит ли это делать. Сейчас ему очень тяжело. Он в шоке, и я предположила… я подумала, что вы могли бы мне помочь его успокоить.

– Давайте посмотрим, что я могу сделать, – предложила адвокат. – О чем пойдет речь? Это уголовное или гражданское дело?

Евгения почувствовала, что сердце ее заколотилось сильнее. Зачем она вообще сюда пришла? Неужели она и вправду ищет острых ощущений?

– Я думаю, что уголовное, – проговорила она. – Хотя я не уверена… Может, вы правы, и мне не стоило приходить. Если он захочет, пускай идет сам… Я чувствую, что сажусь не в свои сани…

Она встала, собираясь уйти.

– Присядьте, – предложила ей Дубровская. Теперь ее голос звучал повелительно, и она уже не производила на Евгению впечатления молоденькой девчонки, забравшейся в чужое кресло. – Сядьте! Ведь вы нашли необходимым позвонить мне и попросить о встрече? Значит, у вас на то были веские причины. Почему бы вам не начать рассказывать мне о них? Забудьте, что вы находитесь на приеме у адвоката. Давайте просто побеседуем о том, что беспокоит вашего друга. Кто знает, может, я смогу ему помочь?

«Она еще и психотерапевт, в одном лице с адвокатом?» – спросила себя Евгения, вновь усаживаясь на диван.

– Мой друг ехал на машине и… сбил человека. Не специально, просто погода была плохой, – начала она уже привычный рассказ, который уместился сейчас в два предложения.

– Насмерть?

– Что вы сказали?

– Насмерть сбил?

Евгения замялась:

– Вот в этом-то и вопрос. Он не знает… Как бы сказать лучше? Он уехал с места происшествия. Нервы, знаете ли… Он не выдержал.

– Его задержали?

– Нет.