Иллюзии

– Ладно, – согласилась Мия. – Я буду в беседке с девочками.

Сания облегчённо выдохнула, ей так хотелось остаться одной и хоть немного подумать. Она посмотрела на ухоженный газон во дворе, на беседку, увитую вечнозелёным плющом, не поддающимся никаким морозам, на площадку для барбекю под яркой жёлтой крышей и заплакала. Она любила этот дом и подворье, доставшееся им с Марком от его бабушки в наследство. Старушка так любила единственного внука, что ещё при жизни всё переписала на него. За два года они полностью отремонтировали старый дом. Вместо огородных грядок появилась удобная зона отдыха. И хоть дому исполнилось больше восьмидесяти лет, после ремонта он выглядел, как новенький. Его толстые стены хорошо защищали от холода и не пропускали внутрь летнее пекло. Даже в самую жару в комнатах было прохладно. Сания плакала не о доме, а том тёплом, родном, домашнем очаге, хранящем в себе их семью, и как она думала раньше: счастливую семью.

Рыдать беззвучно оказалось мучительно и больно. Слёзы, льющиеся по её щекам, ничуть не умерили её боль, не остудили сердца, горящего обидой. Сания приняла холодный душ и принялась за готовку, времени оставалось совсем мало. На последующие полтора часа она выбросила из головы все мысли о Марке, потому что едва успевала к приходу гостей.

Накрыв кастрюли с готовыми голубцами и перцем полотенцами, она сунула в духовку рулеты из курицы с грибами и маринованной морковью. Теперь можно было передохнуть и выпить чаю. Марк опаздывал, давно нужно было развести огонь для появления углей, чтобы сразу по приходе первых гостей, выложить шампура на мангал. Сания как могла привела в порядок лицо, надела любимое, синее, шёлковое платье в мелкий чёрный горошек, повязала поверх него красивый фартук.

– Извини, что так задержался, много работы. Я мигом сейчас все сделаю, – виновато произнёс Марк, наконец-то появившись дома.

Сания не могла смотреть ему в лицо, удивляясь тому, что не ему, а ей за него стыдно. Выслушав все его ахи насчёт её немоты, она отвернулась. От его попытки обнять, Сания шарахнулась в сторону, не хотелось, чтобы он даже дотрагивался до неё. Приняв её поведение за обиду из-за опоздания, Марк помчался во двор устанавливать столы. Времени на шашлык уже не оставалось.

Сания допила валериану из пузырька, заела жуткий запах сначала шоколадом, потом несколькими веточками кинзы и петрушки. Ей необходимо было продержаться лишь этот вечер, после она решит, что делать дальше.

Марк, как угорелый носился по двору вместе с детьми. Они едва успели накрыть стол, как стали приходить гости.

Принимая поздравления, каждому вновь вошедшему человеку Марк коротко объяснял проблему жены. Немного поохав, гости усаживались за стол.

Сания вдруг поняла, что молчание сейчас для неё благо, вряд ли она смогла бы шутить и улыбаться, когда на душе так тягостно, болезнь давала ей возможность быть не слишком приветливой. Подавая блюда, она время от времени посматривала на мужа. Марк, разговаривая с друзьями, родителями, шутил и был прежним, будто не встречался с любовницей несколько часов назад.

«Какой же ты настоящий? – подумала Сания с горечью. – Сейчас или тогда в домике с чужой женщиной».

Перед её глазами всплыла картинка, Марк в бассейне целует свою любовницу. Горло так сжали спазмы, что Сания закашлялась. Поймав встревоженный взгляд подруги, она отвернулась.

– Я хочу произнести тост за свою милую жену, – провозгласил Марк и попросил Санию подойти к нему.

Она нехотя приблизилась и встала рядом. Пока он говорил, Сания рассеянно смотрела на гостей, её взгляд наткнулся на лицо подруги Ирины. Та слушала Марка, не замечая, что Сания наблюдает за ней. Подруга глядела на её мужа с кривой улыбкой, с выражением презрения и скепсиса на лице.

Сания внутренне ахнула, догадавшись, почему Ирина так смотрит на Марка. Подруга явно многое о нём знала, но скрывала от неё. Кто ещё в курсе дел её мужа? Неужели она одна оставалась в неведении? Как это обычно бывает, жена узнаёт о грехах второй половинки последней. Сании показалось, что её мир, будто лопнувшее зеркало, разлетается на осколки и перед ней открывается иная действительность. Она обвела взглядом гостей, пытаясь что-нибудь понять по выражениям их лиц. Но остальные лишь приветливо улыбались, или спокойно слушали тост Марка. Сания кинула мимолётный взор на сестру и вздрогнула: в глазах Алисы светилась настоящая ненависть.

«Как? Почему сестра так ненавидит меня? Может, я ошибаюсь, и это неверный тусклый свет лампы искажает черты её лица?»

Алиса, заметив внимание сестры к своей персоне, неестественно улыбнулась, и отвела глаза.

Марк, закончив речь и выпив бокал, хотел поцеловать Санию. Она сделала вид, что не замечает его намерения, просто отвернулась. Забрав пустое блюдо со стола, отправилась в дом. Голова гудела от мыслей, будто в неё забрался рой пчёл. На многие свои почему, она не знала ответа. Окружающая её реальность перестала быть таковой и превратилась во что-то совершенно чуждое и неведомое. Теперь ей предстояло знакомиться с ней и узнавать заново. Какие ещё неприятные открытия предстоит сделать? А то, что они будут, Сания уже поняла.

Прислонившись лбом к прохладному оконному стеклу, она несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь хоть немного прийти в себя. Она не услышала тихих шагов за спиной. Неожиданно кто-то крепко обнял её и прижал к себе.

– Самая большая моя мечта хоть на секунду прикоснуться к тебе, – прошептал ей на ухо знакомый мужской голос.

Сания, вырвавшись из кольца рук, с негодованием посмотрела на Феликса.

«Да что сегодня со всеми происходит! Почему муж сестры лезет обниматься ко мне?»

– Успокойся, – поднял руки Феликс. – Я лишь хотел немного тебя утешить.

***

Проводив гостей, Сания принялась убирать со стола. Дети, устав от шума и гама давно спали. Довольный собой Марк, оглядев полупустые тарелки, хмыкнул:

– Почти всё слопали. Ты как всегда на высоте, приготовила так, что пальчики оближешь. Я сейчас быстренько приму душ и помогу тебе с уборкой.

Сания покосилась на него и усмехнулась. На его помощь надеяться не стоило. Марк после того как выпивал определённое количество спиртного, мог вырубиться в любой момент и разбудить его после этого никому не удавалось. Так и вышло. Она перенесла всю посуду в дом, сняла скатерти и сунула их в корзину для грязного белья. Зайдя в спальню, Сания посмотрела на мужа, спящего поверх покрывала полностью одетым, и тихо закрыла дверь. К двум часам ночи она успела вымыть, протереть и расставить по местам тарелки, стаканы, бокалы и рюмки. Оставшуюся еду уложила в контейнеры и отправила в холодильник. Вымыв пол на кухне, Сания ощутила неимоверную усталость. Её сил хватило постоять под душем минут десять и надеть ночную рубашку. Дойдя до дивана в гостиной, она буквально рухнула на него.

И хотя она легла позже всех домочадцев, проснулась первой. Обрадовавшись, что ещё никто не встал: не хотелось ни с кем общаться, особенно с мужем, Сания решила позавтракать. В её желудке не было ни крошки с прошлого утра. Ощущая голодные спазмы, она положила на тарелку немного салата с мясом и зеленью, но проглотить не сумела и чайной ложки: горло не только не издавало ни звука, но не пропускало и твёрдую пищу. Пришлось налить в кружку ряженки и выпить её маленькими глотками. Сания собиралась отправиться на работу, чтобы написать заявление на десятидневный отпуск, а потом сходить на приём к врачу. Написав короткую записку, она положила её на видное место.

Я уехала на работу по делам. В холодильнике еды достаточно, так что позавтракаете сами.

Добравшись на работу на маршрутке, Сания не стала вызывать дежурного водителя, зашла в свой кабинет главного бухгалтера, написала заявление, сделала расчёт отпускных и перечислила деньги на свою карточку. Она не сомневалась, что директор подпишет заявление и даже не потому, что больна, просто ей давно полагался отпуск, тем более в начале августа срочных дел не имелось, остальные она могла доверить своему заму. Так и вышло, удивлённый директор, прочитав её сообщение в телефоне, сразу поставил подпись на заявлении. Объяснившись посредством телефона и с замом, Сания отправилась к врачу. Осмотрев её, доктор, невысокий, плотный мужчина, чем-то похожий на добродушного Карлсона, развёл руками.

– Воспаления нет. Горло чистое. Как я предполагал: причина немоты чисто психологическая. Сания Степановна, вы вчера испытывали сильнейший стресс?

Сания кивнула.

– Тогда причина в нём. Я уже говорил, какое лечение вам предстоит, но если оно не поможет, придётся обращаться к психотерапевту, он проведёт сеансы гипноза.

Увидев круглые глаза Сании, «Карлсон» замахал руками.

– Это в крайнем случае. Пока же будем применять обычные методики. – Доктор поднял глаза к потолку. – Хотя ничего обычного в вашем случае нет: приобретённая немота редкость. С таким я столкнулся впервые в своей практике.

Сания написала сообщение на телефон доктора.

Я взяла отпуск и хочу поехать на родину, отдохнуть с недельку. Там не с кем особо болтать, к тому же буду вдали от источника стресса. Попробую, как вы сказали, расслабиться и сосредоточиться на себе.

– Хорошо, – кивнул «Карлсон». – Старайтесь не напрягаться и не пытайтесь заговорить насильно. Я дам брошюрку, в ней дыхательные упражнения для горла. Просто выполняйте их, не торопясь, и больше отдыхайте.

Сания пообещала в точности исполнять инструкции врача.

После санатория она отправилась домой. Пока ехала, морально готовилась к встрече с мужем, для себя она уже решила, как поступит с ним, но сначала ей нужно восстановить речь. К счастью, Марка дома не оказалось. Дети, радуясь отсутствию обоих родителей, сражались на поле боя в виртуальной игре. Они сообщили, что отец поехал на винзавод доделывать купажирование нового сорта вина. Сания, кивнув, пошла в спальню собирать дорожную сумку. Она не обратила внимания на удивлённые лица детей, которых потрясло то, что мама даже не поинтересовалась, как давно они сидят в интернете, не посоветовала прекратить игру и заняться более полезным делом.

Собрав сумку, Сания проверила расписание рейсов автобуса до Кропоткина. Обрадовавшись, что автобусы идут каждый час, вызвала такси. Когда она, одетая в дорогу, с сумкой в руках вышла из спальни, дети виновато, посмотрев на неё, выключили телевизор.

– Мама, ты куда-то собралась? – хором воскликнули они.

Сания подала им листок бумаги, подождала, пока они прочтут:

Я уезжаю на неделю к вашему дедушке, а моему папе. Нужно помочь ему с оклейкой обоев и покраской окон в доме. И ещё скажите отцу пожарить шашлык, иначе мясо пропадёт, оно маринуется уже больше суток. Кастрюля стоит в холодильнике. Пусть позовёт друзей, сами не съедите, там много. Дети, ведите себя хорошо, слушайтесь папу. Я на вас очень надеюсь.

Обнимая детей, она едва сдерживала слёзы: за все годы брака с Марком ни разу, никуда не уезжала одна, ни на день не оставляла семью без присмотра и внимания.

Оба её ребёнка унаследовали внешность мужа. Илья и Мия могли похвастаться выразительными тёмно-карими глазами, длинными ресницами и густыми каштановыми волосами. Разница между детьми была всего два года. Первой родилась Мия. Беременность далась Сании невероятно тяжело, все девять месяцев её мучил токсикоз и слабость. Оказалось, у них с дочерью разный резус крови: у неё отрицательный, а у девочки, как у отца, положительный. Выстраданную дочь назвали Мией: горькая, желанная. Сыном Сания ходила на удивление легко, даже на работу бегала почти до самых родов. Имя придумывать не пришлось, ребёнок родился второго августа в день святого Ильи-пророка. Сначала Мия обгоняла брата в росте и весе, но после того, как Илья занялся вольной борьбой, он быстро обошёл её по всем параметрам.

На автовокзале Сании повезло сразу сесть в автобус, идущий мимо Кропоткина. Так было даже удобнее, она могла сойти на трассе и пешком добраться до хутора Лесного, расположенного на высоком берегу Кубани. Она появилась на свет в небольшом селении, окружённом лесом, тридцать четыре года назад. Спустя пять лет после её рождения их семья пополнилась ещё на одну девочку, которую назвали Алисой, а ещё через пять лет в их дружную семью пришло горе, умерла мама. Сколько Сания помнила, мама всегда была слабой и болезненной. В её воспоминаниях она осталась красивым, нежным, словно неземным существом. Она говорила так тихо, что приходилось к ней прислушиваться, двигалась плавно и медленно, часто дремала, сидя на веранде дома в кресле. У неё имелся врождённый порок сердца, поэтому врачи не рекомендовали заводить детей, но она не послушалась. Сания знала, что мама родила их с сестрой, мечтая оставить частичку себя на этой земле, но главное, чтобы после её смерти отец не был одинок. Вынашивание детей для Ксении превратилось в повседневный подвиг, но она справилась.

Будучи ребёнком, а потом подростком в отношениях между родителями Сания видела лишь ласку, тепло и любовь. Отец как мог оберегал маму от жизненных тягот, а когда её не стало, он, будто умер вместе с ней. Сании шёл одиннадцатый год, и она уже понимала, как ему тяжело и больно. И хоть сама страдала и мучилась от потери самого дорогого человека, ей пришлось срочно повзрослеть, потому что рядом находилась ничего не понимающая пятилетняя Алиса, до которой отцу сейчас не было никакого дела. Сания стала для неё и сестрой, и нянькой.

Дети переживают несчастье немного по-другому, чем взрослые, их психика намного пластичнее. Сания оправилась от горя быстрее отца, вернее он так и не смог прийти в себя. Он навсегда остался в том дне, когда не стало его любимой жены. Отец не жил, а существовал лишь в той мере, в которой необходимо было поддерживать физическую жизнь дочерей. Работа лесника и раньше не предполагала общение, то теперь он совсем отстранился от людей. Контакты с миром поддерживала только Сания. Она сама отводила Алису в садик, покупала продукты и вещи. На её плечи легла забота о сестре и доме. Отец всё своё время проводил в лесничестве, домой возвращался поздно, ел, не чувствуя вкуса, однообразные блюда, приготовленные старшей дочерью. Соседки какое-то время приносили кастрюльки с едой, но встретив неласковый приём угрюмого лесника, быстро оставили эту затею. Сания знала, что отца считают чудаком, человеком не от мира сего из-за того, что он чуть ли не каждый день ходил на кладбище к могиле жены и сидел там подолгу, разговаривая сам с собой. Сания не упрекала отца, зная, как сильно он любил маму, больше, чем её и Алису, поэтому его поведение не считала странным. Она не рассказывала даже сестре, что отец на кладбище беседует с мамой, сочиняет для неё стихи, рассказывает о прошедшем дне. К тринадцати годам Сания научилась хорошо готовить и убираться по дому. У неё совершенно не имелось подруг, на них просто не находилось времени. Алиса пошла в школу только в восемь лет, её пробовали отдать в семь, но она не справилась со школьной программой, и вовсе не потому, что была глупой, просто упрямилась и ленилась, отказываясь выполнять распоряжения учительницы. Спустя год, смирившись с участью, Алиса осталась в школе и стала кое-как учиться. Закончив девятый класс, она сообщила отцу, что с неё хватит, дальше продолжит образование в Педагогическом колледже в Кропоткине. Она не считала нужным объяснить родным, что в город её гонит вовсе не желание стать воспитателем в детском саду, а жажда быть рядом с парнем, который после окончания школы учился в филиале университета. К тому времени как шестнадцатилетняя сестра покинула дом, двадцатиоднолетняя Сания встретила Марка, вышла за него замуж, и переехала жить в Темрюк.

Сев в автобус, Сания опустила спинку кресла. Удобно устроившись, закрыла глаза, собираясь хорошо выспаться в дороге. Но сон не шёл, перед глазами, будто стёклышки в калейдоскопе, мелькали цветные картинки из её жизни.