Полковнику никто не верит

– Только об этом и мечтаю, Лев Иванович! – любезно ответил Данилов. – Не возражаете, если я магнитофончик включу?

Под шорох магнитофона Гуров вкратце поведал Данилову обо всех перипетиях вчерашнего вечера. Данилов слушал сосредоточенно, изредка едва заметно кивая. Казалось, в показаниях Гурова его ничто не смущает.

– Таким образом, получается, что меня не только заманили в ловушку, – закончил Гуров, – но еще и подставили самым изощренным способом. Я испугался за жену и захотел поскорее выбраться из клуба. Дверь была заперта, и я воспользовался ножом, чтобы вскрыть замок в двери. Видимо, на это и был расчет. Этим ножом убили затем вышибалу клуба и вызвали милицию. Круг замкнулся.

Данилов по инерции продолжал кивать головой, но потом вдруг остановился и в упор посмотрел на Гурова. В его тускловатых глазах засветилась насмешка.

– Занятную сказочку рассказали, Лев Иванович! Значит, не хотите следовать добрым советам? Упорствуете? Ну, ваше дело! Как бы не пришлось потом локти кусать.

– С чего бы это? – сердито спросил Гуров. – Я знаю, что не убивал. С какой стати буду на себя наговаривать? Чтобы тебе, Данилов, приятное сделать? Ты сам-то веришь в то, что мне шьешь?

– Рад бы не поверить, – живо сказал Данилов, – да факты! Факты – упрямая вещь, Лев Иванович! Улики! Представляете, в суде? Орудие убийства...

– Ну и что орудие? Я же объясняю, как это могло быть...

– Объяснения ваши я слышал, – хмыкнул Данилов. – А кстати, почему вы все время говорите о каком-то ночном клубе, Лев Иванович? Где вы встречались с погибшим? Что за кабинет упоминали? Это кабинет ресторана «Малина»?

Гуров терпеливо повторил историю о том, как накануне попал в ночной клуб. Данилов выслушал с явным недоверием и покрутил головой.

– Что-то я ничего не понимаю, – сказал он. – В том месте нет никакого ночного клуба и никогда не было. И это название «Алина»... Вы извините, Лев Иванович, а вы вчера в адекватном состоянии были? Может быть, с устатку, того... гм...

Гуров посмотрел на Данилова почти с ненавистью.

– Ну, подполковник, и утомил ты меня! – сказал он укоризненно. – Ты мне еще и состояние опьянения нарисовал, оказывается! Спасибо, но выпить я вчера так и не успел. А вывеску клуба я видел так же ясно, как вот тебя вижу... Постой, это, что же, серьезно? Ночного клуба «Алина» не существует? А где же тогда я был? «Малина», говоришь, ресторан? Слушай, мне нужно немедленно туда поехать. Я должен сам увидеть все своими глазами.

– Увидите, когда придет срок, – неумолимо сказал Данилов. – А пока давайте еще раз с самого начала... Кстати, Лев Иванович, вы уверены, что никогда не встречали гражданина Безуглова раньше? Может быть, по службе вам приходилось вступать с ним в контакт? Не буду перед вами финтить – вы понимаете, куда я клоню, да? Неприязненные отношения между оперативным работником и подозреваемым совсем не редкость. У нас ведь не детский сад...

Вопрос о знакомстве с Безугловым окончательно испортил Гурову настроение.

– Это верно, не детский, – сказал он. – Поэтому, давай прервем на время эти твои игры. Играешь ты по своим правилам, и я за тобой не успеваю. Поэтому давай мне мой законный телефонный звонок. Прямо сейчас. Иначе ни на какие вопросы я больше не отвечаю! Все понял, подполковник?

Данилов досадливо пожевал толстыми губами, посмотрел на Гурова с еще большей досадой и неохотно буркнул:

– Звоните! Один звонок, в моем присутствии. Догадываюсь, куда будете звонить, Лев Иванович... Только вряд ли это вам поможет. Все уже решено, и мы не отступим. Неприкасаемых теперь нет.

С этими словами он предоставил в распоряжение Гурова телефон. Лев набрал персональный номер генерала Орлова и, услышав сердитый голос начальника, торопливо сказал:

– Здравия желаю! Гуров. Петр Николаевич, я в полной заднице. Ты знаешь, в чем меня обвиняют?

– Знаю! – мрачно ответил генерал. – Доложили уже. Поставили в известность. Как же тебя угораздило, эх!.. Ну, ладно, разберемся. Ты где сейчас? Ах, у Данилова? Ясно. Говорят, очень своеобразная личность.

– Меня его личность сейчас меньше всего интересует, – перебил Гуров. – Мне нужно, чтобы ты меня отсюда вытащил. Ты сам-то в этот абсурд веришь?! Предумышленное убийство! Да меня элементарно подставили. Тут такая намечается комбинация – успевай раскидывать мозгами, а я выведен из игры. Немедленно прими все меры.

– Я приму, – сурово сказал Орлов. – Но не сразу. Думаешь, я здесь сижу сложа руки? У меня с этой внутренней безопасностью отношения сложные, понимаешь... А тебе обвинения предъявили конкретные, с уликами. Так что не все так просто. Ты на свободу выйдешь, но не сразу. Потерпи день-другой, ладно? А я пока тут буду нажимать на все рычаги. Все образуется, просто нужно время. Уж больно неудачно у тебя все сложилось...

– Ты заметил, да? – саркастически спросил Гуров и почти начальственным тоном распорядился. – В общем, раз не можешь помочь мне, то помоги Стасу Крячко. Слушай меня внимательно. Пошли Крячко к моей жене – она ему все расскажет. А он уж сообразит, что нужно делать. И вот когда он сообразит, ты ему поможешь, договорились?

– Обижаешь! – проворчал генерал. – Я же сказал – вытащу тебя! Капельку терпения!.. А что такое должна Мария рассказать Стасу? Она что-то знает?

– Больше ничего объяснять не буду, – отрезал Гуров, покосившись на деланно равнодушное лицо Данилова. – А то боюсь, кое-кто тут использует мои слова против меня. Как говорится, скажи мне, кто твои друзья...

Глава 4

Полковник Крячко в паре с Гуровым работал уже много лет, был его лучшим другом и без труда угадывал ход мыслей своего старшего товарища. Единственный момент, когда телепатические способности подвели его, случился, когда Гуров женился на Марии Строевой. Этого Крячко предвидеть не мог, и был поражен не меньше всех остальных. Однако с прославленной актрисой он сдружился очень быстро, и, хотя обычно друзья мужа делаются для его жены врагами, со Стасом Крячко этого не случилось. Справедливости ради надо сказать, что полковник Крячко мог сойтись с кем угодно – он называл это врожденными способностями организма. Он свободно находил общий язык с коллегами, с бандюгами, с журналистами, артистами, бомжами, бабушками на скамейках и даже с животными.

Внешностью Крячко обладал самой заурядной, даже, можно сказать, простецкой. Открытое круглое лицо, простой взгляд, добродушная улыбка в сочетании с крепкой и ладно сбитой фигурой производили благоприятное впечатление на кого угодно. Предпочтения полковника Крячко в одежде делали его имидж еще более гармоничным – в любое время года он норовил облачиться в застиранные джинсы и выцветшую ковбойку, купленную еще в благословенные времена застоя. Стильные пиджаки и стрелки на брюках никакого отношения к полковнику Крячко не имели. Таким образом, ожидать каких бы то ни было осложнений от этого своего в доску парня было просто нелепо. Многие и в самом деле считали полковника Крячко простаком, но из-за подобного заблуждения впросак и попадали. Как раз простаком Стас Крячко никогда не был, и голова у него варила так, что дай бог всякому.

Но сейчас его голова буквально кипела от напряжения. Он не знал, с чего начать. После того, как генерал Орлов скупо сообщил ему о случившейся с Гуровым неприятностью и отправил его на поиски Марии, прошло около часа. За это время Крячко успел найти Марию в ее театре, успел сообщить ей печальную новость, успел кое-как успокоить да еще выслушать сбивчивый рассказ о невероятных событиях, случившихся накануне. Больше он ничего не успел. Разве что сопроводить все расплывчатым комментарием:

– Вот такие пироги с начинкой... Это я всегда говорю, что и на старуху бывает проруха. Ты, Мария, главное, теперь не беспокойся, потому что все плохое уже случилось, и дальше начинается уже одно хорошее. Гуров сидит, он в безопасности, а ты тоже им сейчас не нужна. У них все козыри сыграли. Так что, думаю, они тебя пока трогать не должны... А насчет того, что вчера Лева не смог до меня дозвониться, то это чистая правда. Я ванну принимал и, если честно, то задремал. И так хорошо задремал – часа на три, пока вода начисто не остыла... А когда вылез, мне и дела не было в телефон заглянуть. Я дальше дрыхнуть наладился.

– Ты все время говоришь – они, – печально заметила Мария. – Кто эти они?

– Сам бы хотел знать, – с досадой ответил Крячко. – Не знаю. Искать надо. И прежде всего твоего шофера-благодетеля. Но ты не волнуйся – найдем. Номер известен – найдем. Даже если он Москву покинул. Я сейчас ребятам задание дам, а тебе потом перезвоню – желательно на место вместе съездить. Хотя тебе это как кость в горле – я понимаю...

– Я сейчас – хоть к черту на рога, – серьезно ответила Мария. – Мне нужно, чтобы Гуров живой и здоровый был и за решеткой не сидел.

– За решеткой свои преимущества, – уверенно сказал Крячко. – Я уже объяснил.

На самом деле он вовсе не был уверен в преимуществах заключения. Кто-то захотел вывести Гурова из игры и вывел. Как дальше повернется дело – предсказать было невозможно. Неизвестно, что за лица в этом замешаны.

«Но каковы сукины дети! – размышлял Крячко. – Туманов попался на убийстве – преднамеренном, но все-таки случайном. К тому же благодаря Василевскому. Теперь он исчез, а Гурову устроили, так сказать, адекватный ответ. Причем развели очень тонко, если подумать. Со знанием психологии. И заодно дали понять, что у Гурова не одно слабое место. Надежды, что они оставят Марию в покое, никакой. Пока они не подчистят свои грехи – никакой. Ее бы спрятать куда-нибудь! И Гурову бы хорошо носа не показывать. Снизить активность. Изобразить бег на месте. Но интересна позиция этого Данилова. Он, похоже, ни грамма не сомневается в том, что Гуров виновен. Или дал себе задание не сомневаться?»

Рассуждать можно было бесконечно, но толку от этого было мало. Крячко вернулся в управление и занялся делами. Он попросил найти ему по номеру машины шофера-дальнобойщика, который ночью подвозил в Москву женщину. Затем он сделал запрос через Интернет относительно ночных клубов столицы. Никакой «Алины» среди них не значилось. Зато в районе Курского вокзала обнаружился не самый престижный ресторан «Малина». Такое созвучие названий, реального и вымышленного, навело полковника Крячко на некоторые любопытные мысли.

Он хмыкнул и отправился взглянуть на ресторан «Малина». В его распоряжении имелся только путаный пересказ слов Гурова. Наверное, следовало бы ознакомиться с материалами дела, по которому был арестован Гуров, но в силу некоторых причин Крячко решил этого пока не делать. Ему хотелось, чтобы все выглядело максимально «невинно», как он мысленно выразился.

Когда он прибыл на место, то сразу же отметил нестыковки с рассказом Марии. Она говорила, что Гуров с трудом припарковал ночью машину в тесном переулке, а на деле оказалось, что рядом со входом в ресторан не было тесных переулков. К тому же ресторан был закрыт.

Крячко потыкался в запертые двери. Делать это пришлось настойчиво и долго. Наконец из глубин заведения всплыл сердитый человек в черном похоронном костюме. Он неторопливо открыл стеклянную дверь, демонстративно стряхнул пылинку с рукава, словно не замечая перед собой Крячко, а потом тихо, но с угрозой спросил:

– Не видишь – закрыто? Что долбишься, как дятел?

– Так выпить хочется – смерть! – с жаром сказал Крячко, делая честные глаза. – Вчера с корешами перебрали, а сегодня трубы просто горят! Сплошной чад в душе. Войди в положение, а?

– Ну ты даешь! – фыркнул человек в черном. – В Москве выпить, что ли, негде? Тебе к нам обязательно надо?

– Да уже не могу больше! Ну, ей-богу, может, я где-нибудь в уголочке, а? У меня бабки есть. Я втридорога заплачу!

Для убедительности Крячко вытащил из кармана пачку купюр – накануне получил зарплату. Видимо, вышедший к нему человек занимал невысокую ступень в ресторанной иерархии. Вид денег его заинтересовал. Он быстро оглянулся назад и коротко кивнул гостю.

– Ладно, давай мухой! Я тебя в подсобку отведу. Заодно и сам глотну. Ночка была – не приведи господь!

– Я угощаю! – радостно прогудел Крячко, протискиваясь в дверь. – Куда идти?

Новый знакомый отвел его в какой-то боковой коридор и ключом открыл деревянную дверь безо всякой таблички. Внутри обнаружились ящики из гофрированного картона. Ими было забито почти все помещение.

– Холодильное оборудование, – пояснил хозяин. – Недавно приобрели, еще не успели поставить. Располагайся! Вон, на подоконнике как раз свободно!