Год беспощадного солнца. Роман-триллер

– Вот. Дарю!

Дмитрий Евграфович опять сразу ничего не понял. До него дошло лишь тогда, когда Ладочников сунул билеты ему в карман халата.

– Постой, постой! – забормотал Мышкин. – А ты?

– Увы, не получается, – развел руками Ладочников. – Срочно уезжаю. Послезавтра буду далеко отсюда.

– Старик!.. – растроганно произнес Дмитрий Евграфович. – По гроб не забуду! Сколько я тебе должен?

– Нисколько. Мне тоже подарили.

– Ты даже не представляешь… – начал Мышкин.

– Представляю! – оборвал его Ладочников. – Извини, но я еще раз хочу возвратиться к нашим кошерным баранам из Женевы. Ты, действительно, осознал всю преступность наших с тобой намерений?

– Осознал, Сережа, осознал.

– Не сдашь меня?

– Как ты можешь… – обиделся Мышкин.

– А за миллион евро? Это не теоретический вопрос. Евро вполне реальные. Получить можно будет без труда.

– Разве я тебе дал повод так думать обо мне? – тихо спросил Дмитрий Евграфович.

– Пока нет.

– Как мне доказать, что…

– Никак! – отрезал Ладочников. – Уже не надо. Мне достаточно.

– Ты, наверное, что-то знаешь еще… что-то особенное, – неуверенно предположил Мышкин.

– Даже больше, чем нужно, – усмехнулся Ладочников. – Повнимательнее прочти все, что даст тебе моя Ёлка. И ни в коем случае не носи диск с собой. Лучше закопай где-нибудь в огороде, а все, что надо, держи в голове. Обрати внимание на «индекс-м».

– Какой индекс? Что за индекс?

– Сам догадаешься. Иди, у меня, в самом деле, совсем нет времени. Надо еще поработать – на тебя, между прочим. Мы, наверное, не скоро увидимся.

– Ты можешь дать запись твоей глушилки? – спросил Мышкин.

Ладочников, похоже, был готов к его просьбе, потому что немедленно извлек из кармана своего не очень белого халата мини-компакт.

– Пользуйся на здоровье. Да почаще! И пожелай мне счастливого возвращения.

– До скорой встречи.

Они, действительно, скоро встретились – живой с мертвым.

9. Питон и лиловый негр

Пройти от Ладочникова к патологоанатомическому отделению можно было только через вестибюль клиники. И Мышкин всегда старался проскочить его рысцой.

Здесь каждый день уже с семи утра, за два часа до открытия справочной, десятка полтора человек в страхе ждали результаты анализов. Беспощадный диагноз подтверждался не у всех, но с каждым месяцем несчастных становилось все больше. При плохой советской жизни, до победы демократии и частной собственности, на сотню всех заболевших приходился только один раковый больной. При нынешней жизни счастливой заболеваемость раком выросла в 12 раз. И каждый год, начиная с 1996-го, растет на 10—12 процентов. Рост – в геометрической прогрессии.