Не бойся желать

Лекси усмехнулась, а когда ответила ему, то ее голос звучал спокойнее и увереннее.

– Дайте-ка угадаю. За последние двое суток вы не разговаривали или не получали электронных писем, вообще никак не связывались со своим издателем. Да?

Впервые с той минуты, как Лекси приехала, тень беспокойства пробежала по его загорелому, красивому лицу.

– Какой такой мой издатель?

Лекси достала из огромной сумки планшет и провела по экрану указательным пальцем так, чтобы не испортить свежий маникюр – серебристый с лиловыми блестками.

– Вам о чем-нибудь говорит название «Брайтмор Пресс»?

– Допустим, – протянул Марк. – Какое отношение это имеет ко мне?

Мысли с бешеной скоростью неслись в голове Лекси.

Марк один на вилле. Адрес точный. К тому же Марку известно о «Брайтмор Пресс». Лекси сложила эти составляющие и пришла к неизбежному выводу.

Знаменитостью, с которой ей предстояло работать, и был Марк Белмонт.

Волнение и воодушевление росли в ней, как надувной шарик, на протяжении всего пути из Гонконга, а теперь в одночасье этот шарик лопнул.

Ну и удача.

– Терпеть не могу, когда такое случается. Теперь понятно, почему вы не встретили меня в гавани.

Марк широко расставил ноги и скрестил руки на груди:

– Я должен был вас встретить? Едва ли. Теперь позвольте мне быть предельно откровенным. У вас есть две минуты, чтобы объясниться. Затем я попрошу вас покинуть мой дом. Не сомневайтесь, я так и сделаю. Я провел с вами больше времени, чем хотел бы посвятить для интервью. В моем офисе есть каталоги всех данных мной интервью и заявлений по всем тематикам. Рекомендую обратиться туда, потому что я вовсе не намерен разговаривать с вами, особенно учитывая, что вы пытаетесь портить мою собственность. Я понятно объясняю?

– Вашу собственность? Простите меня, пожалуйста, – пробормотала Лекси, водя рукой в поисках серебристой рамки и стряхивая с нее пыль. – Я стучала, правда, но никто не отвечал, а дверь была открыта. Эта семейная фотография очень милая, я не удержалась и взяла посмотреть, и… – она едва заметно пожала плечами и чуть приподняла подбородок, – вам нужно быть более внимательным к системе безопасности.

– Да что вы говорите?! – кивнул Марк, намеренно произнося слова ледяным тоном. – Премного благодарю за совет, но вы сейчас не в городе. Здесь мы не закрываем двери. Разумеется, если бы я знал, что у меня будут гости, то принял бы дополнительные меры предосторожности. Вернемся к тому, о чем я спросил вас в первую очередь. Кто вы и зачем здесь? Уверен, двое очаровательных полицейских, работающих на острове, с радостью пообщаются с вами в более официальной обстановке. А вы, наверное, заметили, что до Гайоса отсюда всего-навсего три мили, а у полицейских есть и машина, и мотоцикл.

Полицейские? Он не шутит?

Лекси устало посмотрела в ярко-голубые глаза Марка. Нет, не шутит.

Она набрала воздуха, с беспокойством посмотрела на Марка и затараторила так быстро, как только могла:

– Послушайте. Прошу прощения, но ваши сотрудники не проинформировали вас по некоторым чрезвычайно важным вопросам. Ваш знакомый Брайтмор позвонил в агентство, где я работаю, а оттуда позвонили мне и дали задание приехать на Паксос, потому что одному из их клиентов нужно за кончить книгу, и они, – Лекси указала на Марка расправленной ладонью, – уже на месяц ее задержали, а издателю это не по душе. Им нужна рукопись к концу августа. – Лекси выдохнула, резко опустила плечи, трагическим жестом опустила планшет в сумку и посмотрела на Марка, вскинув брови и широко ухмыляясь: – Так, теперь, когда я это сказала, позвольте представиться. Алексис Слоун, можно Лекси. Пишу книги за других людей. Приехала сюда на встречу с клиентом, которому нужна моя помощь. Я так понимаю, что мой клиент – это вы?

– Конечно же я не рассказала тебе о том, что устроил издатель, милый братец, потому что я знала, как ты это воспримешь.

Марк резко присел на край шезлонга, тут же встал и принялся мерить шагами внутренний дворик. Он босиком ходил по раскаленному под солнцем камню, погода была под стать его настроению: одной искры было достаточно, чтобы разгорелся пожар. Внутри Марка клокотали непокорность, решимость, вызов и ярость. Кассандра Белмонт ему за это ответит.

– Кейси, – прошипел Марк, – придушил бы тебя, честное слово. Как ты могла так со мной поступить? Знаешь ведь, что эта биография слишком личная, слишком домашняя, и не надо никого просить о помощи. Почему, ты думаешь, я уехал на Паксос писать ее самому? Меньше всего мне хочется, чтобы незнакомые люди задавали вопросы и копались в таких подробностях, о которых даже я ничего не хочу знать. Средства связи – отличная штука, знаешь? Может, ты о них слышала?

– Успокойся, – раздался в трубке голос его сестры. Марк представил, как она лежит на диване в особняке Белмонт, а ее малыши шумно играют вокруг нее. – Лукас Брайтмор посоветовал самое надежное лондонское агентство. Сотрудники подписывают очень серьезное соглашение о неразглашении информации и ни за что на свете его не нарушат. Думаю, это может помочь.

– Кейси, ты невыносима. Мне все равно, надежное это агентство или нет. Если бы мне был нужен личный помощник, я бы привез с собой кого-нибудь. У меня в компании работают прекрасные сотрудники, помнишь? Но на виллу я бы никого ни за что не пригласил. Мне нужно уединение и пространство, чтобы выполнить эту работу. Ты меня знаешь. – Марк понизил голос: – Сначала я должен разобраться во всех подробностях сам, а уж потом их публиковать. И мне необходимы спокойствие и тишина.

– Согласна, но ведь это не один из бизнес-проектов, которые ты оцениваешь, это биография нашей матери. Она должна быть достойной, а из всей нашей семьи только у тебя есть хоть немого таланта для этого. Я бы и за миллион лет не смогла ничего написать, терпения бы не хватило, а особенно на сложные фрагменты. – Кейси вздохнула, и ее голос зазвучал мягче: – Послушай, Марк, нам всем тяжело. Ты очень храбрый, раз взялся за эту книгу. Но поэтому и важно докончить ее как можно скорее. Тогда мы сможем жить дальше, и папа будет очень счастлив.

– Счастлив? – повторил Марк, пренебрежительно кашлянув. – То есть так же счастлив, как когда узнал о моих планах отремонтировать те старые дома и сдавать их в аренду во время отпусков? Или реструктурировать бизнес, чего он не дает мне сделать с Рождества?

– Наверное, нет, – ответила Кейси, – но ты знаешь не хуже меня, что тут дело не в нас с тобой. Важнее всего то, что папа впервые в жизни заболел, и он только что потерял жену в ходе операции, о которой она ему не рассказала. Он не знает, как с этим справиться, в точности как все мы.

Марк провел языком по сухим губам:

– Как он сегодня?

Молчание Кейси говорило само за себя. Она с грустью ответила:

– Почти как всегда. Этот сеанс химиотерапии его подкосил. – Затем ее голос снова зазвучал уверенно и несколько обеспокоенно: – Тебе не обязательно делать это. Верни аванс издателю, и пусть какой-нибудь журналист напишет мамину биографию. Возвращайся домой, веди дела, живи своей жизнью. Прошлое само о себе позаботится.

– Какой-нибудь журналист? Нет уж, Кейси. Пресса не оставила ни капли достоинства образу мамы! Я даже и думать не хочу, во что они превратили бы ее жизнь, основываясь на вранье, намеках и нелепых слухах. – Марк покачал головой, по спине пробежала дрожь, хотя стояла жара. – Мы знаем, что к ее подругам обращались два писателя, охотники за грязными подробностями. Ты разве не читаешь газет? Все подробности: правдивая история аморального прошлого Кристалл Лейтон Белмонт. – В горле пересохло, Марк сглотнул. – Я бы убил за такое. И я не стану подводить ее снова.

– Тогда допиши книгу, которую начала мама, и поторопись. В агентстве сказали, что они присылают своего лучшего сотрудника, так что будь вежлив. Я твоя сестра, и люблю тебя, но иногда ты можешь быть немного грубоват. Ну, мне пора. Твой племянник проснулся, пора кормить. Снова. Береги себя.

– Ты тоже, – ответил Марк, но Кейси уже повесила трубку.

Он выдохнул и пожелал, чтобы сердце билось помедленнее.

Марк никогда не умел подолгу злиться на Кейси. С тех пор как мамы не стало, его сестра постоянно заботилась об отце, она была замужем, у нее было двое детей, за которыми нужно было присматривать, но она очень любила особняк, в котором они выросли.

Она даже была своего рода миротворцем в те редкие дни, когда Марк приезжал в особняк Белмонт.

Но Кейси не стоило говорить с издателем, не сообщив об этом Марку.

Вдруг ему показалось смехотворным ехать на Паксос, чтобы закончить книгу. Он думал, что уединение пойдет ему на пользу, но день ото дня он становился более раздраженным и беспокойным. Нужно было заняться делом. Сделать задуманное. Взять на себя ответственность, как всегда. Его выводило из себя то, что он не мог сосредоточиться на делах, которыми занимался пару минут назад. Марк хотел немного пройтись.

Кейси была права. Биография мамы была слишком личной, слишком дорогой.

Что касалось ведения быта, то мама Марка была безнадежна, и порядок в доме был ее слабым местом. Она любила мир творчества, ей нравилось разбирать кипы фотографий, писем, газетных вырезок и прочих памятных мелочей.

Марк был точно таким же. Неудивительно, что у него были серьезные разногласия с отцом, ведь тот был почти одержим порядком. Уступчивый, постоянный, спокойный и неразговорчивый.

Во всяком случае, так было полгода назад.

А теперь?

Теперь отец проходил второй курс химиотерапии, любимая мать скончалась на операционном столе пластического хирурга, а его девушка рассталась с ним и встретила человека, которого, кажется, полюбила и который отвечал ей взаимностью.

Марк чувствовала, как все то, на чем он строил свою жизнь, исчезло.

Он вцепился пальцами в спинку кресла, костяшки побелели от напряжения.

Ну нет. Он справится с этим ударом судьбы, в точности как в тот момент, когда ему пришлось забросить свои планы на жизнь и занять место его брата в семье.