Успеть до захода солнца

Она не могла теперь припомнить, в какой категории он состоял, когда свалил из Монтаны. И теперь, когда она ехала по пятнистой от снега дороге, ей пришло в голову, что тогда, уезжая, он был моложе, чем сейчас Рори.

Ему было около двадцати лет, прикинула она, и, несомненно, он был злым и разочарованным из-за потери большей части наследства. Землю у Скиннеров купил ее отец, когда – мягко говоря – у отца Кола начались тяжелые времена.

А тяжелые времена начались, поскольку он проиграл все, что мог. Не игрок, а полный лузер, как сказал когда-то ее отец. Скиннер-отец не мог не играть, как алкоголики не могут не пить.

И когда участок земли, которую Коллен Скиннер наверняка любил, уменьшился до пятидесяти акров с домом и несколькими хозяйственными постройками, он уехал из Монтаны искать счастья в другом месте.

По словам Чейза, дела у Кола шли неплохо: он снимался в фильмах, играл ковбоев.

Теперь, когда его отец умер, мать стала вдовой, а сестра вышла замуж и ждала уже второго ребенка, он вернулся домой.

Бодин слышала достаточно разговоров и знала, что оставшаяся у Скиннеров земля ничего не стоила, была заложена, закредитована. Дом стоял пустой, миссис Скиннер переехала с дочерью в красивый дом в Миссуле, где Севена и ее муж держали маленькую лавку кустарных товаров.

По прикидкам Бодин, в скором времени речь пойдет о покупке оставшихся пятидесяти акров, и она уже думала, как их использовать – в интересах ранчо или гостиничного комплекса.

Можно сделать ремонт дома, рассуждала она, и сдавать его туристам. Или устраивать там небольшие свадебные приемы, корпоративы, семейные торжества.

А может, не тратить деньги и время и просто все снести?

Обдумывая разные варианты, она оставила позади арку «Бодин резорт» с логотипом-трилистником.

Она проехала по территории, заметив, что в «Фактории» уже включили свет, значит, кто-то из первой смены готовился к открытию магазина. На этой неделе у них намечалась «продажа из сундука» товаров из кожи и изделий местных ремесленников, чтобы привлечь осенних туристов. С помощью команды Рори можно было сделать другой маркетинговый ход и пригласить местных, которые останутся на ланч в «Торбе».

Она подъехала к длинному, приземистому зданию с широкой верандой, где находилась стойка администратора.

Когда Бодин смотрела на это строение, ее всегда переполняла гордость.

«Бодин резорт» появился до ее рождения, когда собрались вместе ее мать, бабка и прабабка, – причем кашу заварила бабка, Кора Рили Бодин.

Захудалое ранчо превратилось в гостиничный комплекс класса люкс с пятизвездочной кухней, персональным сервисом, экскурсиями, развлечениями, роскошью и всякой всячиной на территории более тридцати тысяч акров, включая ранчо. И все это, подумала Бодин, выбираясь из кабины, благодаря потрясающей красоте пейзажей западной Монтаны.

Она торопливо вошла в здание, где несколько отдыхающих уже пили кофе перед жарким камином.

Ее ноздри уловили осенние запахи тыквы и чеснока. Она махнула рукой сидевшей за стойкой рыженькой Сол, с которой дружила еще со школьных времен, и направилась в свой кабинет, чтобы приняться за дела. Но Сол подала ей знак. Пришлось подойти.

– Я хотела тебе сообщить, что недавно звонила Линда-Сью. Она чуточку задерживается.

– Как всегда.

– Да, но на этот раз она предупредила об этом. Она хочет заехать за матерью.

Прочный фундамент делового графика Бодин дал первую трещину.

– Ее мать приедет на встречу?

– Увы. – Сол печально улыбнулась.

– Впрочем, это в основном проблема для Джесси, но спасибо, что предупредила.

– Джесси еще нет.

– Все в порядке, это я приехала раньше.

– Как всегда! – крикнула Сол, когда Бодин уже повернулась и взяла курс на офис генерального менеджера. Ее офис.

Ей нравились его размеры. Достаточно большие, чтобы проводить совещания с персоналом или менеджерами, но достаточно скромные, чтобы такие совещания проходили как бы в узком кругу.

В широкое окно были видны мощенные камнем дорожки и та часть здания, где находилась «Торба» и более роскошный «Дайнинг-холл». А еще там плавно катились к снежным горам поля.

Бодин специально поставила бабушкин рабочий стол так, чтобы сидеть спиной к окну и не отвлекаться. Еще у нее были два кожаных кресла с высокими спинками, которые раньше украшали офис на ранчо, и маленькая софа – когда-то она стояла у матери, а теперь ее обили рельефной тканью голубого, как летнее небо, цвета.

Она повесила куртку, шляпу и шарф на стоявшую в углу вешалку, пригладила ладонью волосы – черные, как у отца, только длинные, завязанные в хвост.

Бодин была похожа на деда – так всегда говорила бабушка, его вдова. Бодин видела фотографии и признавала свое сходство с молодым несчастным Рори, который в двадцать два года погиб во Вьетнаме.

У него были озорные зеленые глаза и широкий рот с полными губами. Правда, его черные волосы были волнистыми, а у нее они абсолютно прямые, но она унаследовала его высокие скулы, маленький курносый нос и белую ирландскую кожу, требовавшую тонны солнцезащитного крема.

Бодин нравилось думать, что она унаследовала от бабушки ее деловую хватку.

Она подошла к стойке с капсульной кофеваркой, в которой получался приличный кофе, и вернулась с кружкой к столу, чтобы просмотреть заметки для первых двух встреч.

Когда она закончила первый телефонный разговор и отправила письмо по электронной почте, вошла Джессика.

Как и Морин, Джессика была в платье, только ярко-красном, и в коротком кожаном жакете цвета сливок. Короткие сапожки на высоких каблуках – в таких и пяти минут не пройдешь по снегу, зато они отлично сочетались по цвету к платьем, словно их красили в одном котле.

Бодин невольно восхитилась столь безупречным выбором.

Джессика собрала волосы с осветленными прядями в гладкий пучок, как часто делала в рабочие дни. Как и сапожки, ее губная помада идеально совпадала по цвету с платьем, а губы сочетались с острыми скулами, аккуратным, прямым носом и ясными, холодными, голубыми глазами.

Пока Бодин заканчивала разговор, она села и, достав из кармана жакета телефон, принялась просматривать сообщения.

Бодин положила трубку и выпрямилась.

– Координатор Ассоциации писателей Запада свяжется с тобой насчет трехдневного пребывания и прощального банкета.

– Уже определились с количеством участников и датами?

– Высветилось число «девяносто восемь». Даты такие: приезд девятого января, отъезд двенадцатого января.

– В январе?

Бодин улыбнулась:

– У них что-то не сложилось первоначально, вот они и обратились к нам. Я проверила, и мы можем это сделать. Сразу после праздников у нас резко падает бронирование. Мы приготовим «Мельницу» для конференции и банкета, а кроме того, еще какое-то число домиков, которые они бронируют на сорок восемь часов. Координатор Мэнди, по-моему, вполне организованная, только вот в отчаянном положении. Письмо с деталями я отправила тебе, моей матери и Рори. Их бюджету это не помешает.

– Хорошо, я переговорю с ней, составлю план питания, трансфера, мероприятий и так далее. Значит, писатели?

– Угу.