Оценить:
 Рейтинг: 3.6

Живые консоли

Год написания книги
2008
1 2 3 4 5 ... 16 >>
На страницу:
1 из 16
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Живые консоли
Олег Викторович Никитин

Роман Олега Никитина «Отлучение от Сети» посвящен актуальной для современной фантастики теме виртуальности и ее соотношения с реальным миром. Однако действие его разворачивается не только в кибернетических вселенных. Все начинается с того, что подросток Тима, нарушивший один из законов виртуальности, оказывается отлучен от нее на целых 10 дней. И, выйдя за порог своей квартиры, он попадает в реальный мир, очень напоминающий ожившую антиутопию…

Олег В. Никитин

Живые консоли

683-й

1

В этот день (второй после возобновления занятий в Департаменте образования) просыпаться было уже намного легче. Ведь накануне Тима приказал поставить на максимум свой генератор альфа-ритмов и активировал программу «Добрый сон». Спать в Сети он не слишком любил, да и дорого это было – снимать там жилье.

Впрочем, Домовой отлично владел его расписанием на ближайшие пять месяцев и ни за что не позволил бы ему пропустить лекцию. Конечно, если бы Тима приказал своей персональной программе-опекуну отменить обучение…

Тима откинул одеяло, окунувшись в колкую прохладу.

– Доброе утро! – раздался голос матери.

Мальчик даже вздрогнул от неожиданности – родители так редко вступали с ним в аудиоконтакт, что он успевал почти забыть о них. Отец вообще разговаривал с ним в последний раз больше года назад, когда Тима занял у приятеля денег на какое-то модное развлечение (кажется, участвовал в шоу-конкурсе «Перегрузи систему»). Оно съело десятую часть родительского пособия по безработице – а сейчас и не вспомнить, получил ли он тогда удовольствие.

– Сначала пройди в ванную и подготовься к посещению…

– Да знаю, знаю. – Тима опустил ноги на гладкий пол, расцвеченный ровными параллелепипедами света.

– Прерывание запрещено, – бесстрастно пояснил Домовой и продолжал с того же места, восстановив интонацию: – …Лекции. «Я подготовила тебе новую одежду, мальчики твоего возраста носят именно такие цвета…»

– Да что такое? Я уже не маленький! Мне и старая нравилась, – пробурчал мальчик вполголоса и протопал в соседнюю комнату, наступая на освещенные участки – они были чуть теплее.

– «Не спорь со мной, я целый час подбирала фасон. Ты не можешь ходить на занятия в таком тряпье, как вчера. Если уж ты посещаешь их – хотя, видит админ, я не знаю, зачем ты это делаешь, – изволь одеваться так, чтобы нам с отцом не было за тебя стыдно. Где были мои глаза?»

– Ты смотрела какую-то модную постановку, – предположил Тима. – Или участвовала в эрогенно-тактильных играх.

Домовой в ответ промолчал: запись закончилась. «Ладно, будем надеяться, что приступы родительской заботы не войдут ей в привычку», – решил Тима. В ванной он оправился в пасть пластикового бегемота – вчера он впервые подумал, а не приказать ли ему заменить зверя на что-то менее детское (придется оставить родителям сообщение, чтобы выдали немного денег), но фантазировать на тему формы унитаза не хотелось. Да, к тому же придется выходить из Сети и терпеть присутствие бионов, которых пришлют для установки нового оборудования. И еще: с тайной, сладкой надеждой Тима подумал, что все равно разбогатеет и купит себе канюлю, чтобы отправлять все потребности, не вставая с кресла (или даже гравикровати!) – зачем тогда все остальное?

На несколько секунд, разинув рот, он сунул голову в освежитель.

– Душ, – напомнила программа.

Тима нехотя встал на круглую пластину, покрытую мелкими ячейками, и погрузился в облако горячего пара. После того, как в прошлом месяце мама добавила в воду какие-то витамины, в коже стало возникать тянущее ощущение. Увы, ковыряться в настройках Домового Тиме пока не позволялось. Выходя из ванной, он глянул на себя в зеркало и недовольно остановился – на подбородке красовался свежий прыщ.

– Чем ты умываешь меня? – спросил он.

– Стандартная дезинфицирующая смесь «Мыловаренной корпорации Зиммермана», формула 362 (папоротник цветущий), дата изготовления партии – 11 августа текущего года.

– Чиппи, ты видишь, что у меня на морде?

– Новообразование диаметром 2.3 мм, бледно-розового цвета, согласно классификатору медицинской базы данных именуемое фурункулом. Для более точной идентификации вируса требуется химический, бактериологический и спектральный анализ эпидермиса. Произвести?

– Я и сам вижу, что это «фурункул», зануда. Запомни синоним «прыщ». Если я еще раз увижу что-то вроде этого, сотру память, так что можешь считать это слово паразитным.

Обрабатывая болезненный бугорок Тиминой плоти, Домовой тактично промолчал, хотя знал, что у Тимы (как, впрочем, у почти всех пользователей Сети) нет права модифицировать постоянную память системы. Мальчик тщательно осмотрел все тело, отыскивая другие «новообразования», напоследок поворошив пальцем слабые ростки волос на лобке. Те росли удручающе медленно, скорее вовсе отказывались это делать, а попросить Домового применить стимуляторы Тима не решался. Во-первых, тот скорее всего отказался бы, сославшись на отсутствие патологии. Во-вторых, это стоило бы немалых денег, а мальчику не хотелось по пустякам привлекать к себе внимание отца, наверняка еще не забывшего прошлогодний инцидент.

Тима провел ладонью по коротким – ровно 4 микрона длиной, остриженным по последней моде, спиралью сходящимся к макушке – рыжим волосам на голове. В последнее время собственное веснушчатое лицо не слишком нравилось ему, но Домовой наотрез отказывался выводить пигментные пятнышки, ссылаясь на прямой запрет Тиминой матери. Слегка вздутый на кончике нос и несимметричные – нижняя непростительно, по-детски пухлая, а верхняя тонкая – губы тоже выглядели сомнительно. Ладно, хоть уши не подкачали, да и то он добился того, чтобы они оттопыривались под правильным углом, только ношением специальных державок. Когда не находился в Сети, разумеется. Иначе бы педантичный компьютер приделал к его образу эти нелепые протезы (Тима целый месяц отказывал себе во всем, чтобы сэкономить и заказать их по пневмопочте).

– Завтрак, – бросил он и боком лег на кровать, приготовившись посмотреть визуальную программу.

– Принимать пищу в такой позе негигиенично, – прокомментировал Домовой.

– Тогда вообще не буду есть.

Конечно, Тима не надеялся на то, что в логической цепи Домового произойдет сбой – экспертные системы проектировали изощренные в машинной, да и человеческой логике бионы.

– В 10.12 на видеоканал твоей матери (вторым планом) будет выведено сообщение об инциденте. Дублирование голосом по категории важности 2.

Это означало, что он примется жужжать в уши Тиминой матери, если та не будет занята разговором или какой-либо активной деятельностью в Сети. В противном случае он отложит свои жалобы до освобождения аудиоканала.

– Наверняка у нее включен фильтр, чтобы отсеивать твои дурацкие жалобы, – злорадно заявил мальчик.

Как бы все-таки исхитриться и снизить его завышенные требования к Тиме до минимальной двадцатой категории? Тогда любой, самый незначительный звук или мелькнувшее в глазах матери изображение заткнет Домовому рот, пока не истечет интервал актуальности на таймере. Кстати, его бы тоже не помешало отрегулировать…

– Паразит ты, Чиппи, – добродушно сказал Тима и лег на спину, подложив под голову руки. – Ладно, давай замнем «инцидент». Включи девяносто шестой.

Из спинки кровати выдвинулась узкая трубка с магнитным раструбом. Катетер, торчавший из Тиминого пупка и до этой минуты сохранявший свернутое положение, выпрямился и наделся на трубку. В желудок потек питательный раствор, наполняя его сытой тяжестью.

Отраженно светясь одним боком, она пританцовывает на горизонтальной поверхности, смело шлепая голыми пятками по обеим сенсорным панелям. При этом инфосфера зачем-то колеблется, будто подвешенная на жгуте, и отбрасывает на девушку разноцветные блики. Задерживаются и оседают они только на ней, а те, которым не повезло соприкоснуться с ее тонким телом, улетают во тьму, растворяясь в необозримой, глубокой черноте.

– Твоя правая, моя левая, – в полной тишине говорит она и вытягивается на одной ноге, освобождая вторую панель для Тимы. Ее серебристая майка с круглыми отверстиями для грудей натягивается, и проступает пупок с обернутым вокруг него катетером.

– Я не умею, – смущается он, формируясь на границе собственного внутреннего зрения высоким, мускулистым и модно одетым.

– Уже умеешь. – Она показывает ладошку сфере, и Тимина конечность пускается в медленный танец (вторая упруго установлена на сенсор). Внезапно он понимает, что эти движения настолько крепко зафиксированы в его памяти, что извлекаются из нее сами, без всякого участия с его стороны. Но на самом деле, конечно, – сторонний Тима это точно знает, – умение правильно двигаться передается его мышцам непосредственно через сверхпроводник, плотно накрытый его голой ступней.

Вдруг увесистая панелька синего пластика, лепившаяся к инфосфере, – Тима видит это со стороны, но предупредить себя не успевает, – отрывается от крепления и падает прямо на макушку танцору, отчего в обоих ушах у него раздается гулкий, раскатистый звук. Девушка заливисто смеется и на лету подхватывает гладкий кусочек, однако неполадки на этом не заканчиваются. Пластик застывшими радужными каплями валится на голову Тиме, и как он ни старается отбиться от него руками, забыв о танце и упершись обеими ногами в плоскость, ничего не выходит – верткие осколки продолжают лупить его по «внутренним» ушам.

И тогда он понимает, что сработал таймер, оставляя в его памяти только этот, последний эпизод программы, сконструированной на основе поздних, а потому особенно ярких Тиминых впечатлений.

«Ну и дурацкий же был сон», – подумал мальчик. Окно подернулось мраком, на нем вспыхнули быстро сменяющие друг друга декорации. Тима сразу узнал модный клип «Салли Бьюти», уже успевший немного надоесть ему. «Поедая» сладковатую (как-то раз он лизнул ее) синтетическую пищу, под завязку начиненную витаминами, белками, жирами и углеводами, он успел посмотреть только свое любимое место: Салли (или это все же Бьюти, как утверждает Браун?) пролетает вдоль окон с двести тридцатого этажа. Еще неделю назад Тима попросил Домового сосчитать их. Смазанные, они рывками проскальзывают вверх, и заглядывая в них, Салли (Бьюти?) видит лишь свое собственное отражение, всякий раз другое. А где-то на периферии поля зрения пробегает бесконечный ряд объективов, передающих на сервер изображения внешнего мира. Тут Домовой остановил клип, в стене напротив Тимы возникла горизонтальная панель и оттуда же с легким шипением вылезло мягкое, почти неощутимое телом кресло (но все же не гравикровать), оснащенное петлями захватов. Катетер уже успел свернуться и плотно прижимался к коже.

– Ты сам этого хотел, Дмитрий, – с легкой иронией проговорил «Чиппи».

– Опять за свое? – беззлобно отозвался мальчик и продел руки в рукава длиннополого платья с ажурными краями. Его нижняя часть, укрепленная пластиковым кольцом, болталась и при ходьбе задевала икры, а глухой воротник стеснял движения шеи. Затем он сел за стол, сняв с полки свой устаревший еще в прошлом году шлем. Сейчас его дизайн – при покупке Тима ориентировался в первую очередь на цену – казался мальчику верхом помпезности и банальщины одновременно. Хорошо еще, что образ консоли не проецировался в Сеть, иначе друзья по курсу просто засмеяли бы его, особенно Браун. – Заправки надолго хватит?

– На двенадцать вхождений.

– Отправь заказ на обычную доставку. И заретушируй, пожалуйста, этот дурацкий прыщ.

– Модификация образа запрещена.
1 2 3 4 5 ... 16 >>
На страницу:
1 из 16