Этот свет

– Откуда тогда ты про них знаешь? – Вика резко встала и всем туловищем повернулась к молодому спутнику. На ее красивом лице появилось такое же странное выражение, как и у Козодоева, когда тот “разоблачал” Берга. – Ты забавный! – тотчас рассмеялась она и продолжила движение. Видимо, она не любила долгое время находиться в неподвижности, привлекая своей сочной фигурой коварных летунов.

Они повернули на широкую, многолюдную улицу, по которой в обе стороны двигалось множество людей. Почти все группировались в небольшие, видимо семейные компании, громко и экспрессивно обсуждая какие-то неясные Бергу материи. Как ни любопытно было Бергу рассматривать скопление пожилых – а таких вокруг было большинство – сограждан, странная просьба новой подруги не давала ему покоя.

– Расскажи мне еще про свою кепку, – попросил он.

– Братец мой, Игорь, ее у меня отнял, – хмуро, с ненавистью в голосе проговорила Вика. – Это не простая кепка, а специальная, ее выдают лишенному сердца гражданину. А мне ее подарил…

– Кто, бессердечный?

Она засмеялась и на минутку прижала его локоть к своему пышному, прохладному телу.

– Как ты поэтично выражаешься! Это случилось в полдень или немного раньше, а я все никак не могу забыть и страдаю. Я вернулась с кладбища, чтобы немножко поспать, а Игорь увидел на мне черную кепку и стал выпрашивать – дай, мол, прогуляться в ней, чтобы шею не выворачивать. Проклятый старик! Ты что, в первый раз про такое слышишь? Ах, как здорово быть новорожденным!

За домами, повторявшими слабый изгиб улицы, открылась величественная картина явно публичного сооружения, полукругом вгрызавшегося в скопление жилых строений. Возвышаясь над ними на целую половину своей высоты, оно хищно впитывало закатные лучи, одаривая в ответ окрестности мягко-оранжевым сиянием. Над невидимым амфитеатром – его наличие неуловимо угадывалось по гулу голосов и особой, аляповатой, предназначенной именно для таких общественных мест архитектурой – витал дух зрелища. Он неудержимо повлек Берга прямо к самому входу, обильно облепленному людьми. Посетителей, возникающих из высоких, многостворчатых дверей, было существенно меньше, чем исчезающих за ними: похоже, вскоре должно было начаться некое представление.

– Как он тогда об стену! – шамкая и брызгая слюной, завопил прохожий, древний старик с редкой бородой своему приятелю, такому же чахлому гражданину на костылях.

– Точно, – под перестук звонких набалдашников о брусчатку отозвался тот. – Но вираж был крутой. Не всякий из него вывернется.

Берг подергал Вику за локоть. Ему хотелось знать одновременно все, и в гортани крутились сонмы любопытствующих возгласов, но выбрал он тот, что продолжал тему их беседы – о головном уборе.

– Он отнял у тебя кепку? Как он мог обидеть сестру?

Она остановилась и прижала губы прямо к его уху, и жаркие слова полились в него, возбуждая жалость и желание помочь:

– Я покажу тебе его, я знаю, где он обычно с приятелями сидит. Ты уж попробуй отнять у него мою кепочку, а я… ну, потом мы можем пойти к тебе, – заключила она с волнующим смешком. – Если дойдем, конечно. У тебя есть своя постель?

– Не знаю. – Мысли Алена путались от тепла, овладевшего всеми его членами. – Наверное.

Плотность человеческих голосов нарастала, и возле самых дверей, настежь распахнутых в приглашении, она буквально плескались в воздухе, истекая с высоких, людных трибун. Их изогнутые, почти заполненные ряды стали видны за несколько метров до открытого пространства, пролегающих под высоким покатым сводом. Тут бурлил неиссякаемый поток тел, омывая пробирающихся вперед Берга и Вику; повсюду стучали протезы, скрипели громоздкие коляски инвалидов, раздавались бессвязные крики и ругательства граждан. Густой запах возбуждения забивал ноздри, заставляя подчиниться коллективному сознанию масс.

Через минуту друзья вынырнули под открытое небо и направились вдоль нижнего ряда, наступая на вытянутые ступни и спотыкаясь о потертые палки.

– Проходи, не мешай! – непрерывно горланили посетители арены. – Ты прозрачный? Давай, двигай дальше, кретин!

Какая-то древняя гражданка больно ткнула Алена в бок длинной и острой клюкой, чуть не пропоров ему кожу. Кажется, все сидящие на первом ряду, возле самого выхода люди пришли сюда только затем, чтобы препираться с прочими посетителями, настолько они были поглощены руганью с протекающим мимо них узким ручейком сограждан. Их седые брови злобно изгибались над сверкающими в ажитации глазами, а оголтелые вопли страстно рвались из дряблых глоток.

– Здесь все сделано для развлечения людей, – пояснила Вика, отвлекшись от выкрикивания ответных оскорблений в адрес проходимцев, занявших лучшие места. – Здорово, правда?

Тут они неосторожно напоролись на лезвие встречного потока, их раскидало в разные стороны крупной вереницей родственников, которые, держась за руки, гуськом буравили толпу.

– Вика! – в ужасе вскричал Берг. Ее платье замелькало в просветы между телами, оттуда же раздался ее злобный визг и затем – несвязные всхлипывающие вопли. Ален рванулся сквозь строй родичей и пробился к подруге ценой оторванной пуговицы и нескольких увесистых пинков. Подняв подругу за волосы, он подхватил ее вялое туловище левой рукой и повлек дальше: теперь они сдвоенной массой легко буравили чужую шевелящуюся плоть. Заметив неподалеку проход между рядами, Берг протащил Вику туда и выволок на несколько ступеней вверх, усадив с краю.

– Здесь сидеть нельзя, – сварливо заявил гражданин, к которому прислонилась девушка. Он заплел свои седые космы в несколько косичек и теперь гордо тряс ими, сметая с мятого пиджака ошметки перхоти.

– Заткнись, урод! – озлился Ален, сам удивившись вскипевшему в нем раздражению. – Не видишь, ей отдавили пятки?! И на руках ссадины, смотри!

Отовсюду раздался недружелюбный смех, кое-кто скрипуче заулюлюкал, но, к счастью, внимание толпы отвлек чей-то зычный возглас:

– Летят!

Вика встрепенулась и вскочила, словно не она только что закатывала глаза.

– Пошли наверх. – Теперь уже она чуть не тащила Берга за собой. Наконец они выбрались на относительно свободное от зрителей пространство и уселись на незанятой скамейке, неподалеку от края амфитеатра. Ален смог отдышаться и рассмотреть, ради чего народ так азартно давился на трибунах и под ними.

Большая часть дальней части амфитеатра напрочь отсутствовала, замененная на высокую серую стену, всю в неопрятных потеках и пятнах. Казалось, неведомый великан давил на ней гигантских клопов, разбрызгавших окрест литры густой крови. В самом низу стены имелся черный провал хода, из которого сейчас выбегали парами крылатые люди, все как один напомнившие Алену летунов Витора и Макса. Оказавшись под открытым небом, они расправляли великолепные черные крылья и резко уходили вверх, рея на фоне глубокого синего неба угловатыми быстрыми тенями, подсвеченными солнцем.

Граждане непрерывно верещали, визжали и топали ногами, так что Берг стал опасаться за сохранность сооружения. Гулкая дрожь здания передавалась телу, заставляя криком подхватывать общий экстаз толпы.

– Вот он! – внезапно крикнула ему в ухо Вика. Вцепившись потными пальцами ему в подбородок, она развернула его голову направо и ткнула в произвольном, как показалось Алену, направлении. Во всяком случае, ничего необычного там не наблюдалось – десяток-другой вопящих граждан, и только. – Видишь, черноволосый, в темно-красной рубахе! – Ей приходилось напрягать связки, чтобы молодой друг услышал ее. – Вот что, малыш, – жарко забормотала она, приникая к Бергову уху, – помоги мне мою кепочку выручить, а уж я тебе отплачу.

Берг присмотрелся, хотя ему отчаянно хотелось полюбоваться летунами. В компании двоих товарищей там сидел и подскакивал от восторга указанный Викой гражданин. Его приятели вели себя не менее экспрессивно. Однако никаких головных уборов ни на ком из них не имелось.

– Где же кепка? – удивился Ален.

– В кармане, где же еще? – негодующе прошипела Вика. – Ты что, мне не веришь?

– Просто я не понимаю, как можно ее схватить, если она не на голове.

Пока девушка осмысляла проблему, Берг смог переключиться на летунов. Как он догадался уже через минуту, те всего лишь совершенствовались в летном искусстве – выписывали в небе виражи и петли, камнями обрушивались вниз и крутились штопорами. Каждый удачный финт вызывал дополнительный всплеск радости среди граждан, наводнивших амфитеатр. Вскоре какие-то люди в серых халатах выволокли из тоннеля несколько тел – судя по легкости, с какой они перетаскивали и устанавливали их, это были простые муляжи, – и летуны принялись поражать их серебряными стрелами, стараясь проделать это во время сложного пируэта.

– Я придумала, – сказала Вика и вновь погрузила губы в самую ушную раковину Берга, как будто в таком гаме их кто-нибудь мог подслушать. Ален не стал спорить и корректировать ее план: недавняя стычка с черным Максом придала ему изрядной уверенности в себе.

Но отвлекаться от зрелища не хотелось. Он представлял себе, как сам поднялся бы в небо, подталкиваемый снизу мощным гулом толпы, как лихо промчался бы над простыми согражданами, одаривая их широкой улыбкой. Кожа между лопатками зачесалась, будто под ней завелась колония юрких червей. Но Вика не дала Бергу помечтать и поволокла его вниз, перескакивая через полупустые скамейки. Вслед понеслась брань, самые дерзкие зрители вновь употребили подручные средства, но Вика была непреклонной, приближая цель. Очевидно, пресловутая “кепочка” гвоздем сидела у нее в голове, не давая забыть о себе. Берг подумал было, не возмутиться ли ему тем, что подруга постоянно таскает его за собой, будто он к ней приклеен, но потом вспомнил о ее пышном теле и промолчал.

– Стоп, – выдохнула она. Сев за спиной брата, она дернула спутника за рукав и заставила того упасть рядом. На макушке у Игоря красовалась аккуратная круглая лысина, почему-то обильно запотевшая. Наверное, он перенапрягся, выкрикивая бессвязные слова в адрес великолепных летунов. Те в своей программе уже дошли до того, что со всего разгона направляли тела в стену и за метр-другой от нее сворачивали в сторону – кто вверх, кто вниз, а кто и вбок. Берг пожалел, что не подобрался поближе к центру событий, и недовольно покосился на подругу.

– Зачем тебе это нужно? – хмуро спросил он. Игорь не вызвал у него антипатии: одет тот был вполне гармонично и даже со вкусом, багровые пятна на обнаженных участках его морщинистой кожи симпатично сочетались цветом с его рубахой. Кричал Игорь тоже довольно мощно, а неудачи летунов переживал искренне, с душевным надрывом.

– Да ты не понимаешь, что ли? – возмутилась Вика и тотчас испуганно зажала ладонью рот – ее реплика попала в яму повального молчания и прозвучала словно набат среди секундной тишины. Игорь вздрогнул и обернулся, все еще по инерции разевая гораздо более беззубый, чем у сестры, рот. Глубокие морщины усеяли его вытянутое и плоское как ладонь лицо. Приятели Игоря, заметив движение товарища, замолкли и тоже посмотрели назад. Кажется, парочка заговорщиков их нисколько не заинтересовала, разве что Вика на пару секунд задержала их внимание своим волнующе рыхлым телом.

– Сестра! – воскликнул Игорь, как-то натянуто улыбаясь. При этом он наполовину развернул туловище, отдалив от нее левый бок – видимо, он и в самом деле прятал трофей в кармане.

– Брат! – отозвалась Вика и повалилась на него, охватив белыми руками шею Игоря и стискивая ее будто клещами. Похрюкивая и пуская слюни, словно “неожиданная” встреча вызвала у нее горячую радость, она пнула Алена пяткой по голени, понуждая того к активным действиям.

Видимо, такие сцены тут не были редкостью, поскольку почти никто не обращал на страстно слившихся родственников никакого внимания. Ободренный этим наблюдением, а также пинком, Ален наклонился и запустил руку в дальний карман чужих штанов, тотчас наткнувшись пальцами на свернутый в трубку головной убор. Выдернув его, похититель моментально переместил трофей в свой собственный карман, и сразу же Игорь, заметивший утрату, неистово замахал руками и завопил:

– Грабят! Воры! – но голос его почти тонул в мощных телесах сестры.

Сейчас он разительно напоминал потерявшего управление летуна – то же хаотичное трепыхание конечностей.

Какая-то бабка в двух шагах от них свирепо взмахнула клюкой и приложилась ей к спине Игорева приятеля, сопроводив свое агрессивное действие словами:

– А вот я вам!

– Ну, держись, карга, – оправившись от удивления, зловеще рыкнул тот и бросился на старуху, подминая ее сморщенное тело и заталкивая его в проход между рядами. Тут Вика выпустила брата и вцепилась в Берга, переползая через скамейку и прячась за него. Слева разгорелась нешуточная потасовка, под которой уже и не видно было зачинщицу с клюкой: только ее корявая, жилистая нога, облаченная в полосатый чулок, торчала из глубин и порой пинала подворачивающихся сограждан.

– Держи вора! – во всю мощь легких завопил Игорь, перекрыв даже обычный уровень шума в амфитеатре. Рука его нацелилась прямо в грудь Бергу. Кажется, часть зрителей все-таки отвлеклась от летунов и маловразумительной свалки со старухой и стала надвигаться на похитителей – со всех сторон обозначилось явное движение, и дружелюбия в нем почти не было.