Тот, кто стоит за плечом

Картинка сложилась не сразу, скорее, собралась как пазл – фрагментами. Вот Володя сидит напротив и смотрит на нее тяжелым немигающим взглядом. Вот старается подать пальто. Поет, подыгрывая на гитаре, что-то томительного-страстное… Вот он до ужаса пьяный в день их с Колей свадьбы…

И этот портрет стал последней каплей, после которой Оленька поняла: признавайся себе в этом или нет, но Колин лучший друг в нее влюблен. Это открытие показалось ей настолько чудовищным, что Оля почувствовала себя едва ли не его соучастницей. «Не хочу об этом ничего знать. И не хочу, чтобы Коля узнал», – решила она, но неизменно терялась в присутствии Владимира, удивлялась, как это муж ничего не замечает – ни ее растерянности, ни его горящего мрачного взгляда… А ведь бог частенько насылает слепоту: того и не видишь, что под самым носом делается.

Она бы, наверное, и открыла Коле глаза на чувства его друга, но как раз в это время Володя впервые притащил к ним девушку. Хорошенькую, рыжую, с узеньким личиком. Она ловко устраивалась у Владимира на коленях, много смеялась, подпевала, когда ее спутник брался за гитару, и вообще, похоже, чувствовала себя в новой компании как рыба в воде.

Оленьке рыжая понравилась тем, что напоминала чем-то бывшую сменщицу, Оксану, которая к этому времени переехала на другой конец Москвы и так погрязла в бурной личной жизни, что времени на встречи с подругой не находилось.

– Вот и у Володьки наконец девушка появилась, – сказал Николай, когда они с женой остались вдвоем после очередной вечеринки.

Оля уже уложила маленького Сашеньку спать и теперь мыла посуду. Николай принимал у нее тарелки, вытирая жестким кухонным полотенцем.

– Знаешь, мне кажется, что ты Володьку не любишь.

Напряженный голос Коли ударил в спину, как нож. Ей захотелось засмеяться. И заплакать. Муж упрекает в том, что она не любит другого мужчину! Ну не это ли предел идиотизму?!

– Да, Володя открывается не перед всеми. Но он – самый лучший человек, понимаешь? Он во много раз лучше меня… – Заскрипел стул, и Оля, хотя не оборачивалась, поняла, что муж сел в своей любимой позе, уперев локти в стол. – Я по малолетству едва в историю не попал. Помнишь, я тебе рассказывал?.. А Володька… он меня вытащил. Понимаешь? Он меня в школу милиции привел. И с тобой мы тоже познакомились только благодаря ему.

Хорошо, что громко льется вода и можно не отвечать… Оленька и не знала, что ответить.

* * *

В понедельник, вконец одурев от сидения дома, Санек отправился в школу. Утром Ольга придирчиво осмотрела его физиономию и признала состояние в целом как удовлетворительное. Опухшая губа почти пришла в норму – можно было подумать, что там просто лихорадка. Синяк на скуле тоже был малозаметен. Картину портил только громадный темный подтек вокруг левого глаза, он почти не потерял своего цвета.

Темыча Санек предупредил эсэмэской, и тот поджидал приятеля на их обычном месте.

– Ну как? – спросил друга Саня, повернув к нему левую сторону лица.

– Ничего, сойдет, – уклончиво ответил приятель.

– Что в школе без меня было?

– Да ничего не было! Что там может быть? Стоит как стояла.

Они зашли в класс.

– Вот и наш герой. Все в порядке, – объявил Белопольский, вроде ни к кому не адресуясь.

– Ну и слава богу. А некоторые так волновались… – послышался в тишине насмешливый Лилин голос.

Сашка удивленно посмотрел на нее, потом перевел взгляд на Мишку Гравитца. Тот кивнул куда-то в сторону. Там сидела новенькая, Санька даже позабыл о ее существовании… Вроде Вера Баринова… Полная, неуклюжая девушка. Кажется, она вечно что-то роняла. Вот и сейчас Вера вдруг побледнела так, что отчетливо выступили все голубые жилки, уронила свою сумку и бросилась из класса.

– Не понял. Я что-то пропустил? – Он снова взглянул на друга.

– Ну… – Темыч замялся.

– Да влюблена она в тебя! – жестко произнесла Лиля, а Коза ткнула ее локтем в бок.

Появление Снежной Королевы помешало дальнейшим разборкам, но Сашка чувствовал себя потрясенным. Неужели новенькая действительно на него запала? Но она же некрасивая? Или красивая, просто немного полная?.. И зачем Лиля рассказала ему об этом? Неужели она… неужели и вправду ревнует?

Вера Баринова вернулась в класс минут через десять после начала урока с подозрительно красными глазами. Смиренно потупив голову, вытерпела отчитывания Снежной Королевы, попросила прощения и села на место.

«Рохля какая-то», – решил Сашка.

Он едва дождался перемены, чтобы как можно небрежнее подойти к парте, за которой сидели Варламова и Козлова, и сказать:

– Не волнуйтесь, девочки, новенькая не в моем вкусе!

Он так бы и ушел, чувствуя себя победителем, если бы не наткнулся на взгляд Веры. Она сидела неподалеку и, похоже, все прекрасно слышала, а теперь смотрела на Сазонова так, словно он только что совершил настоящее предательство.

«Глупости какие! Ничегошеньки я ей не должен!» – подумал Сашка, но на душе все же стало как-то… мерзко, а чувство победы рассеялось как дым.

В школьных коридорах бурлила обычная жизнь. Все уже знали, что на той неделе Гравитц побил Сазонова. Ребята из других классов подходили, бросали оценивающий взгляд на Санькин синяк. Некоторые, из числа свидетелей схватки, пожали руку, спросили, как дела.

– Нормалек! – бодро отвечал Саня.

Честно признаться, в школу он шел не без внутреннего трепета. Да что там говорить – просто-таки со страхом шел. Но боялся не Гравитца, не насмешек ребят над ним, проигравшим драку, не разборок с учителями. Боялся, что Лилино отношение к нему, и так совершенно непонятное и непредсказуемое, ухудшится. Вдруг и сегодняшний случай с этой Бариновой – свидетельство не Лилькиной ревности, а просто насмешка. Может быть, ей приятно посмеяться над ним – мало того что побитым, так еще и предметом интереса толстушки.

Эти мысли погасили возникшее было чувство вины перед Верой, не дав этой искре разгореться в пламя. И когда Баринова, кажется, сославшись на нездоровье, ушла домой прямо посреди учебного дня, Санька почувствовал облегчение. Хорошо бы она и вовсе не появлялась в школе. У него и так проблем выше крыши.

На большой перемене к нему подошел Гравитейшен.

– Ну что, не обижаешься на меня? Мир? – спросил он, протягивая руку, как будто только сейчас нашел время для беседы.

– За что тут обижаться, – ответил Сашка, отвечая на рукопожатие. – Я смотрю, жизнь здесь бьет ключом.

– Ага! – Гравитейшен гоготнул и отвесил бородатую шутку: – И всё по голове… Кстати, ты молодец, что не заложил меня директору. Спасибо. А мне тут как раз про таких реальных пацанов рассказывали…

– Опять «бойцовский клуб»? – Сашка подпирал спиною стенку, косясь на Варламову, которая стояла у окна рядом с Козой. Кажется, девчонки ссорились.

– Да нет, другое. Качалка хорошая. Хочешь адрес дам?

Сашка пожал плечами:

– Бабла все равно нет.

– А оно бесплатно! – широко улыбнулся Гравитейшен.

Сазонов взглянул на одноклассника с подозрением.

– Как это бесплатно? – усомнился он.

– Совершенно. – Мишка даже руками развел в подтверждение своих слов. – Это мне по знакомству подкинули, но мне, сам знаешь, без надобности – у меня своя песня. А вот тебе, думаю, как раз пригодится.

– Ну это для тебя, может, бесплатно, – протянул Сашка, чувствуя некоторое разочарование, – меня там, можно подумать, ждут.

– А вот и ждут. Сам загляни, скажешь, что от Марата.

– От Робеспьера? – удивился Санек.