Нелепая привычка жить

– Привет! – отозвался он.

– Ты как? – Дочь спрашивала только о нем. Светлана ее не интересовала.

– Я в порядке, а ты?

– А я плохо.

– О боже, что такое? – Малахов не на шутку встревожился. Чего другого, а уж подать повод для беспокойства эта юная особа умела, как никто.

В трубке раздался радостный девичий смех:

– Напугала? Вот здорово, я так старалась! Ладно, расслабься, я пошутила.

– Господи, ну и шуточки у тебя…

– Ты должен был спросить: «А почему плохо?»

– Спрашиваю.

– Потому что я очень давно тебя не видела. Уже неделю, наверное. И страшно соскучилась. Вот.

– Ну, так давай сегодня увидимся, – облегченно вздохнул Малахов. – Тебе во сколько в институт?

– Да, в общем-то, скоро пора выходить. По субботам у меня с утра английский, мог бы уже и запомнить. Но вечер сегодня свободен, последней пары не будет…

– Тогда давай встретимся! Может, приедешь в кафе около моей работы? Знаешь, это на…

– Знаю, в эту тошниловку ты меня уже водил! Нет уж, спасибо. Лучше пересечемся в каком-нибудь цивильном месте.

– Тогда сама придумывай где.

– А я уже придумала. Приезжай ко мне, ладно?

– Приеду… Хотя нет, котенок, извини, ничего не получится. Совсем из головы вон – мы с Ланой идем сегодня на ужин к Джозефу и Наташе. Хочешь с нами?

– А если хочу?

– Ну и чудесно. Тогда мы заедем за тобой прямо в институт, договорились?

– Круто, я тогда без машины буду. Ох и оторвусь вечером, по полной! Как там, у американцев в гостях, спиртное наливают?

– Эй, смотри у меня!

– Да ладно тебе, Вит! Я же прикалываюсь!

– Стар я уже для таких приколов…

– Ой, прямо тоже мне, старик нашелся!

– А что ты думаешь? Сорок лет – это тебе не просто так. Больше половины жизни уже позади.

– У тебя плохо с математикой, Вит! – рассмеялась она. – Лично я считаю, что ты должен дожить лет до девяноста, как минимум. У меня относительно тебя большие планы… Ладно, мне уже бежать пора. Пока, до встречи!

Глава 4

Испанская дочь

Первое время Малахов даже не догадывался о том, что у его избранницы есть ребенок. Они встречались чуть ли не каждый день, Лана бывала с ним допоздна, оставалась ночевать в его квартире, охотно проводила в его обществе уик-энды – и при этом ни словом не обмолвилась, что дома ее дожидается маленький человечек. Только спустя уже два месяца после их знакомства, во время чудесного совместного завтрака, последовавшего за еще более чудесной совместной ночью, в ответ на осторожно оброненное Виталием: «Как здорово было бы вот так встречать с тобой каждое утро!» проговорила:

– Я тоже хотела бы этого. Но есть одно «но».

– Какое? – насторожился он.

– У меня существует дочь.

Она именно так и сказала тогда: «существует дочь». Не «у меня есть дочка», не «растет ребенок», не «воспитываю дочь», в конце концов. А существует.

– Правда? – удивился Малахов. Эта неожиданная новость вызвала в нем противоречивые чувства. Виталий не был детоненавистником и не боялся малышни. Готовая дочь, которую не надо учить ходить и менять ей подгузники – это даже неплохо. Вот только удастся ли им поладить… Вдруг она сильно привязана к своему настоящему отцу и не захочет принять его, Малахова?

– Ты никогда о ней не говорила. И сколько же лет твоей малышке?

– Шесть. Пойдет в школу.

– В «нулевку»? – щегольнул он знаниями последних веяний в сфере российского среднего образования.

– Нет, в обычный первый класс. В этой школе система «один к четырем», – отвечала она со скукой в голосе, и Малахов подумал, что на самом деле ничегошеньки не знает ни о педагогике, ни о детях вообще. Слова «один к четырем» ему ровно ни о чем не говорили, но уточнять он не стал, почувствовав, что его собеседнице эта тема не слишком интересна.