Оценить:
 Рейтинг: 4.6

Верные враги

Год написания книги
2005
<< 1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 >>
На страницу:
18 из 23
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Боги, как же я это ненавижу! Раз за разом сжигать за собой с таким трудом наведенные мосты и уходить под стонущий треск рушащихся в пламени опор, делая вид, что там, за спиной, ничего и не было, и всё, кроме жизни, наживное…

Только делая вид.

– В каком-то смысле мы даже оказываем ей благодеяние…

И всё из-за этого проклятого колдуна! Какого лешего я не придушила его еще в овраге, голыми руками или клыками, если так уж хотелось крови? На кой мне понадобилась эта комедия с «честным поединком»?

Хватит, надоело! Сегодня. Сейчас же. Плевать как. Я же бесчувственный и безжалостный монстр, в конце-то концов. Пора оправдывать возложенные на меня ожидания.

Кружащая в небе воронья стая чуть было не попадала замертво душеспасительным повтором знамения и, вразнобой хлопая крыльями, кинулась прочь, поспешно набирая высоту. Крысиное шуршание в домах и мусорных кучах мгновенно утихло, зато вдали завыли, забесновались собаки.

Дымок попытался стать на дыбы, потом попятиться, но с тем же успехом бунт могла поднять взнузданная кошка.

Люди моего вопля не услышали.

Стало чуть-чуть полегче. Я виновато потрепала храпящего мерина по шее и только сейчас сообразила, что продолжаю судорожно сжимать рукоять окровавленного даркана. Зашвырнуть в снег от греха подальше? Жалко, такая штуковина больше тысячи кладней стоит, подберет еще какой-нибудь бандюга. Вернуть Карсту? Ха-ха-ха! И как я себе это представляю? Приоткрыть дверь лавки, сунуть в щель руку с мечом и виновато проблеять: «Вот… прихватила ненароком… вы уж не серчайте»? Да гном наверняка, уже за стражниками побежал.

Ладно, найду потом способ передать, на худой конец с почтовой каретой отправлю. Успокоив свою совесть, я обмотала клинок шарфом и, закинув его поперек конской спины, вскочила в седло.

– К знахарю, Дымок. Да, рискуем, знаю. Но дожидаться заснеженьской[2 - Заснежень – первый зимний месяц] зарплаты тем более не стоит, а значит, надо бы кой-чего прихватить в качестве компенсации.

Светильник я зажигать не стала: за три года даже слепой выучит, что на какой полке стоит. Основную выручку хозяин по вечерам уносил домой, оставляя в стенном тайнике только мелочь для утренней сдачи, которую я и выгребла без зазрения совести. Так, ползарплаты уже отбила. Еще вот этот серебряный кубок прихвачу – и мы в расчете.

Распахнув шкаф, я небрежно провела рукой по шеренге склянок – они так и посыпались на пол, открывая второй ряд без этикеток. Надергав из него с десяток флаконов, я побросала их в сумку. Туда же отправилось несколько мешочков из нижнего ящика стола. Знахарь всё равно не найдет этим травам применения, выкинет или сожжет, как оскверненные нежитью, а мне вовсе не хотелось ждать лета, чтобы заново выкапывать недоступные сейчас коренья или караулить у распускающегося бутона звездолиста, цветущего всего полтора часа одну ночь в году.

Дверь я всё-таки не поленилась, закрыла, зло пихнула ключ в щель над притолокой. По-своему знахарь относился ко мне честно, разбросанные-то баночки он подберет, а вот много ли останется от ушлых городских воришек?

Пока я возилась в лавке, Дымок успел сдернуть накинутый на колышек повод и отойти довольно далеко, но, услышав сердитый окрик, послушно остановился. Перебросив сумку за спину, я кинулась вдогонку и почти сразу же столкнулась с Шалиской. Вернее, сначала досадливо, по-звериному рявкнула и сверкнула глазами на подвернувшегося под ноги человечишку, а потом с неподдельным удивлением – но отнюдь не раскаянием! – обнаружила бабку оседлавшей высоченный колодезный журавель. Перекладина протестующе скрипела, плавно качаясь взад-вперед; судорожно вцепившаяся в нее Шалиска живо напоминала ведьму на метле, торопящуюся вернуться с шабаша до восхода солнца.

– Как ваш прострел, уважаемая? – не удержавшись, вежливо поинтересовалась я. – Вижу, уже не беспокоит?

– К-к-как рук-к-кой с-с-сняло, д-д-деточка… – на диво звучно лязгая немногочисленными зубами, подтвердила бабка и, безнадежно оглядевшись по сторонам, тоненько и тоскливо провыла: – Свят, свят, изы-ы-ыди!

Видимо, стать единственным свидетелем происшествия оказалось вовсе не так приятно, как раньше думалось Шалиске. Наклонив голову к плечу, я бестрепетно полюбовалась сначала нательным крестиком, а потом дешевеньким оберегом с закопченными куриными перьями, заставившими меня облизнуться, а бабку – загрустить окончательно.

– Помощь не нужна? – Я с готовностью взялась за столб и легонько его качнула.

Шалиска энергично замотала головой, еще крепче стискивая палку.

– Ну, воля ваша. Если что – я тут поблизости, только крикните!

Я пошла к коню, по пути пару раз выразительно оглянувшись, но бабка хранила гордое молчание. Ничего, через часок-другой она его с лихвой компенсирует!

Неспешной трусцой скрывшись за углом, через две улицы я пустила Дымка тяжелым галопом, натянув поводья только за несколько домов до городских ворот. Ну хоть в чем-то мне сегодня повезло – злые с недосыпу стражники проверяли вереницу купеческих саней, почти не обратив на меня внимания.

Ручаюсь, никому из них и в голову не пришло, что я в последний раз проезжаю выселокские ворота.

Так, в первую очередь деньги. Их не так уж и много, около пятидесяти золотых в тайнике под полом, но на первое время должно хватить. Само собой, запасная одежда, десяток безделушек и кой-какие травки, сколько поместится в чересседельных сумках. А вот с козой что прикажете делать? На веревке за конем тащить? Еще скажите в сани Дымка запрячь, нагрузить их с верхом разным барахлом вроде подушек, кадушек и картошек – между прочим, еще полтора мешка в погребе осталось, за кровные деньги купленных, жаба душит бросать!

Разбаловалась ты, оборотниха, а ведь сколько раз приходилось в одной шкуре драпать, думая только о ней… Но если есть немножко времени, почему бы не обставить бегство с максимальным комфортом? Пока еще стражники обшарят Выселок и обнаружат, что зря старались… Пока еще соберется настропаленная гномом и Шалиской толпа, количеством переходящая в качество, то есть бесшабашную храбрость – ведь выходить из города в темный лес на свидание с оборотнем ох как не хочется… Около часа у меня точно есть.

Отчаянный, надрывный детский крик одновременно пробрал меня до костей и бросил в жар, прежде чем я сообразила, что он – не человеческий. Впереди, осыпая лохмы снега с ветвей, поднялась над деревьями недовольно верещащая сорочья стайка. Полетела выяснять, что там без ее ведома происходит, авось да перепадет кусочек.

Я спрыгнула с коня, прикрутила повод к оттопыренному сосновому суку и, крадучись, заснеженными кустами подобралась почти к самому дому. Присмотрелась, принюхалась – и зло сплюнула на снег.

Логово оцепили вооруженные люди. Очень профессионально, одновременно подкравшись со всех сторон. Вдесятером, не считая четырех собак на сворках – громадных палевых волкодавов, показушно скаливших зубы. Может, эта порода и годилась для ярмарочных боев, но охотиться с ними на волков я бы не советовала. Во-первых, поджарые звери без труда обгоняли массивных псин. Во-вторых, так же легко убивали. Поодиночке, измотав и растянув в цепь длительной погоней. А оборотней панически боялись все собаки без исключения.

Мосты полыхнули и рассыпались пеплом не только за спиной, но и впереди, оставив меня на обведенной огнем площадке. Что ж, мне не привыкать. Даже странно, что им понадобилось целых три года. Обычно меня выслеживали уже через несколько месяцев. Проще всего было рассмеяться и убежать, но уж очень хотелось посмотреть, как охотники замерзнут в зюзю, поджидая меня с работы. И как будет оправдываться колдун, заваривший эту кашу. Больше некому.

Я пригляделась. Кажется, они только что пришли, еще не успели пообвыкнуть и боязливо осматривались, поигрывая обнаженными мечами. Был среди них и Свенька-стражник, недавно повышенный до десятника. Очень шумно был, сквернословно.

Верес спокойно сидел на пороге со взведенным арбалетом на коленях. Рест не показывался.

– Зачем пожаловали, люди добрые? – негромко поинтересовался колдун. – Чего надо-то?

Свенька гадливо сплюнул, указал мечом – очень, кстати, хорошим, с серебряной полоской вдоль лезвия (видать, тем самым, что у Вереса когда-то и пригреб):

– А тебя и надо, паскудство чернокнижное! Полно тебе жальники будоражить, честный люд мертвяками травить, некромант гхыров!

Верес и бровью не повел. Зато я опешила.

– И откуда же вы, честный люд, знаете, кому предъявлять претензии за такое непотребство?

– Да уж знаем! А девка твоя где?

– Какая?

– А такая! Оборотниха! С коей ты непотребствами всяческими при луне занимаешься!

Лежащая на боку коза с трудом вздернула голову и снова закричала. Эх, дободалась ты, Майка… Ближайший стражник покосился на нее, поудобнее перехватил древко алебарды, но добить, перерывая речь начальника, не решился. Колдун усмехнулся:

– Лестное предположение, но она здесь давно не живет. Я предпочитаю убивать оборотней, а не… заниматься с ними.

Я прям умилилась. И вышла из кустов рядом со Свенькой.

Похоже, это стало для того приятной неожиданностью. Хотя за приятную не ручаюсь.

Возникла небольшая заминка – волкодавы с визгом бросились наутек, волоча за собой хозяев. Один успел выпустить поводки, а второй так и умчался в снежную даль, вопя и барахтаясь.

– Приветствую всю честную и не очень компанию, – весьма далеким от приветливости голосом протянула я, по-хозяйски скрещивая руки на груди. – Что ж вы на холоде-то стоите? Зашли бы, чайку со вчерашними пирожками попили… напоследок. И вам приятно, и мне потом не так стыдно будет.

Свенька, близко разглядев наглую безоружную девку, первым опомнился от изумления.

– Ты, сука, языком не мели, лучше руки подставляй – вязать тебя будем! – Сотник потряс тонкой серебряной цепочкой.

Хм, это что-то новенькое. С каких это пор оборотней занесли в свиток редких и охраняемых видов, подлежащих только отлову и расселению?

– Какие мы смелые, – без выражения похвалила я, – вдесятером на оборотня пошли. Всего-то вдесятером. А за суку я ведь и горло вырвать могу. Голой рукой. Не боишься?
<< 1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 >>
На страницу:
18 из 23