Нет дьявола во мне

– Да. И его голос доносился до моих ушей. Парень исполнял хорошо знакомый мне псалом.

– А потом что?

– Его убили!

– Не понял? – Глаза Алекса стали огромными. – Ты не говорила, что?.. Убили? – Мари кивнула. – Но откуда ты знаешь? Ведь ты не видела ничего, только слышала…

– Об этом мне сказал местный шериф.

– Марко?

– Ты знаешь его?

– Да, но не лично. Больше понаслышке. Родом Марко из наших мест, но сразу после школы уехал в столицу, я тогда был еще первоклассником. Плохо его помню. Но от матери слышал, что Марко хорошо устроился в большом городе. Отучился, пошел на службу в полицию. Еще поговаривали, что он женился, обзавелся дочкой. В наши края он если наведывался, то редко. У него тут только дед оставался, но как тот умер, внук совсем перестал приезжать. А потом неожиданно для всех Марко вернулся на свою малую родину насовсем. Без жены и дочки, но с собакой.

– С Чаком?

– Да. Умнейший пес. Ребенка в позапрошлом году спас от смерти.

– Марко развелся?

– Никто не знает. Спрашивали, да тот не отвечал. Просто разворачивался и уходил. Он вообще нелюдимый стал. Раньше, по словам матери, не таким был. А теперь затворник. Живет в дедовом доме, что у монастыря.

– А участок его… или как это назвать? Офис? Там же?

– Нет, в нашей деревне. В сером здании, где почта.

– Надо же! Я не знала…

– Все наши недоумевают, почему Марко вернулся. У нас же тут тишь да гладь. Разве что подерется кто или украдет ерунду какую-нибудь. Разнимать дебоширов да ловить мелких воришек работа для какого-нибудь молокососа без опыта или отставного вояки в летах, а никак не для бравого героя-полицейского.

– А Марко герой?

– Да, про него в газетах даже писали. Дед, когда жив был, показывал всем. Марко мог сделать отличную карьеру, стать большим человеком. Но он, вместо того чтобы подниматься дальше по карьерной лестнице, взял и спрыгнул с нее. Я уж не говорю о том, что в зарплате потерял. Ему же тут копейки платят.

– Значит, что-то трагическое случилось в его жизни… Событие, которое все перевернуло.

Мари знала, о чем говорит. С ней происходило такое дважды. И она забивалась в нору, чтобы зализать раны. Сейчас, собственно, именно этим и занималась. И норой служил этот дом. Тот, из которого она бежала когда-то… После первого события. И думала не вернется, растворится в огромной, суетной Москве. В большом городе ты тоже как в убежище. Хотя тебя окружает множество людей, им всем нет до тебя дела. Им плевать на твои раны. Остаться наедине с собой в мегаполисе так же легко, как и в тихой хижине на берегу горного озера или в таежной сторожке…

По крайней мере, Марианне так казалось когда-то.

Давно…

Не теперь.

Поэтому она сейчас здесь!

– Может, он скрывается от кого-то? – воскликнул Алекс, отвлекая Мари своим возгласом от размышлений. Она погрузилась в свои переживания и как-то… потерялась, что ли?

– От кого?

– Ну, не знаю… От мафии.

– Алекс, да брось. Как раз тут его бы сразу и нашли. Это же его малая родина.

– Ой, у меня голова кругом идет… – Тяжко вздохнул Алекс и уронил свою кругом идущую головушку на руки. – В нашем краю… убийство! На моей памяти ни одного случая насильственной смерти. У нас же тут святые места… В таких не убивают.

– Подожди, подожди… – Мари резко замолчала, вспоминая. Когда она с родителями приехала сюда впервые (этот дом они снимали год, потом отец приобрел его), поговаривали что-то об убийстве.

– Если ты о той туристке, которую нашли мертвой в горах, то забудь, – будто прочитал ее мысли Алекс. – Она умерла своей смертью.

– Но что ее занесло туда, куда не водят экскурсантов? Она же чуть ли не до «пупка» дошла.

– Захотелось насладиться видом?

– Или ее туда заманили, чтобы убить?

– Было следствие, – покачал головой Алекс. – Доказательств насильственной смерти нет. Женщина заблудилась, запаниковала и сорвалась со скального выступа. – Он налил себе ликера и, не дожидаясь Мари, опрокинул стопку. – Наши места благодатны. Поэтому бенедиктинцы тут и построили свой монастырь. На Балканах он единственный.

Марианна слушала приятеля, попивая вино. Она весь день ничего не ела, и алкоголь быстро подействовал. В теле появилась легкость, и от сердца отлегло. Теперь она могла без содрогания вспоминать мертвое лицо юноши. Естественно, ей по-прежнему было его жаль, но чувство это не душило, как еще некоторое время назад. Пока Мари ехала в деревню, она рыдала. Ей даже пришлось остановиться возле колодца, чтобы умыться.

– Слышишь? – Алекс встрепенулся. – Звук?..

Марианна прислушалась. Цикады, птички, далекий собачий лай…

Ничего особенного…

И тут!

– Колокола звонят! – ахнула Мари.

Алекс кивнул.

– Но сегодня же понедельник и нет никакого праздника, да? Тогда почему?..

– По кому. По Даниелю. – Александр поднял вновь наполненную ликером рюмочку и, перекрестившись, выпил. – Ты знаешь монастырского звонаря?

– Нет.

– Как же? Его все…

– Я же не хожу в монастырь, храм не посещаю.

– Но раньше посещала…

– Да. И тогда звонарем был старый дед. Сгорбленный так сильно, что его руки почти касались земли. Ему лет сто было. Умер, наверное, давно.

– До сих пор жив и при деле. Хотя глухой на одно ухо и еле ходит. Всякий раз, когда кто-то из обитателей монастыря умирает, он звонит по нему в колокол. Значит, весть о гибели Даниеля уже дошла до старика…