Седьмая казнь

Сергей привык к тому, что нравится женщинам. Особенно тем, кто постарше. Он был серьезен, солиден, элегантен, хорош собой. Но не «актуально» красив, а несколько старомодно. Современным девушкам нравились бруталы. Все эти Клуни, Фареллы, Дизели… Сережа же скорее был похож на Тихонова – Штирлица. Только блондин. И фигура у него была не спортивной, хотя и пропорциональной. На нем отлично сидели классические костюмы. А вот джинсы и футболки в обтяжку Сергею не шли. Даже кожаные куртки смотрелись глупо. В отличие от пальто и плащей.

Женщина, с которой Сережа пришел на аукцион, тоже была старше него. Но незначительно, на девять лет. Клава же, по предварительным Сережиным прогнозам, годилась ему в матери. То есть если ему было в тот момент двадцать семь, то ей лет пятьдесят пять как минимум, а скорее шестьдесят. Хотя выглядела Клавдия неплохо. Невысокая, стройная, с озорными глазами и темным кучерявым чубом. В ней чувствовался юношеский задор, который и придавал ее внешнему виду молодости. Потому что состояние ее кожи оставляло желать лучшего. Клавдия была вся в морщинах и в отличие от многих обеспеченных женщин явно никак с ними не боролась.

Она подошла к Сергею, когда тот вместе с подругой покидал мероприятие, со словами:

– Я так поняла, вы эксперт в области живописи.

– Не эксперт, но немного в ней разбираюсь…

– Не проконсультируете меня? Я хорошо заплачу.

Сергею нужны были деньги, поэтому он согласился дать Клавдии консультацию.

Та жила тогда в городской квартире. Добротная трехкомнатная «сталинка» была напичкана антиквариатом. По стенам картины. Причем настоящие произведения искусства соседствовали с откровенной мазней уличных художников. Да и прочая обстановка здесь была… вперемешку. Например, кожаное кресло конца девятнадцатого века стояло рядом со столиком из прессованных опилок.

– Знаю, что у меня нет вкуса, – сказала Клавдия, заметив недоумение на лице Сергея, – поэтому и обратилась к вам. Надеюсь, все еще можно исправить? Мое жилище станет выглядеть достойно?

Сергей привел апартаменты в порядок за неделю. Многое пришлось выкинуть, что-то докупить. Предметы мебели и аксессуары они выбирали вместе. Ходили по магазинам, заглядывали на аукционы, даже на блошином рынке побывали. Когда квартира приобрела пристойный вид, Клавдия устроила вечеринку. На ней Сергей познакомился с сыном хозяйки. Он знал, что Роман живет с матерью, но ни разу парня не видел, тот вечно пропадал на работе. Рома Сереже понравился, вот только это чувство не было взаимным. В разгар вечеринки сын Клавы отвел его в сторонку и сурово спросил:

– Что у вас с моей матерью?

– Ничего, кроме взаимовыгодного сотрудничества.

– Вы оказываете ей услуги, и она вам платит?

– Совершенно верно.

– И не стыдно вам в этом признаваться?

– А почему мне должно быть стыдно?

– То есть вы считаете нормальным спать с женщиной за деньги?

– Постойте… Вы что же решили… – И смущенно кашлянул. – Вы приняли меня за жиголо?

– А вы предпочитаете называть себя иначе?

– Я оказывал вашей матушке исключительно консультационные услуги.

– То есть интима у вас не было?

– Конечно же, нет.

– Тогда почему все ее подружки только о том и говорят, что у Клавы появился молодой любовник, и при этом указывают на вас?

– Не имею понятия.

Роман хотел продолжить разговор, причем, судя по нахмуренным бровям, в том же тоне, но тут к ним подошла Клавдия, взяла его под руку и увела. Через какое-то время она оказалась рядом с Сергеем и с усмешкой спросила:

– Что, мой сынулька устроил вам сцену ревности?

– Мы просто разговаривали.

– Бросьте, Сергей, как будто я не знаю своего Рому… – отмахнулась женщина. – Он у меня страшный собственник. Я его воспитывала одна, и сын привык к тому, что все внимание достается ему. Поэтому всегда ревновал меня к мужчинам. Я вынуждена была встречаться со своими поклонниками втайне от него. Надеялась, что со временем все изменится, мой сын повзрослеет и даст матери свободу, но не тут-то было. Рома до сих пор меня контролирует. И воспринимает в штыки всех моих мужчин…

– Позвольте… но… – Сергей растерянно развел руками, – я ведь не ваш…

– Это мы с вами знаем. А для всех вы мой любовник. Сыну я такого не говорила, только подругам. Но они наверняка уже ему донесли.

– Но зачем вы дезинформировали подруг?

– А пусть завидуют! – хохотнула хозяйка дома. – Да и Роме пора уже смириться с тем, что мама не его собственность.

В этот день разговор на том и закончился. А спустя несколько дней Клавдия позвонила Сергею и пригласила его на театральную премьеру.

– Я бы с радостью, но не смогу, – соврал он.

– Я вам не верю. Вы просто не хотите.

– Нет, почему же…

– Тогда не ломайтесь и соглашайтесь, – тоном, не терпящим возражений, проговорила женщина. – Я заплачу вам за эскорт.

– Вы хотите меня обидеть?

– Боже меня упаси! Я питаю к вам искреннюю симпатию и уважение. Но я знаю, что вам нужны деньги. Ведь они вам нужны?

– Да. Как и всем.

– Нет, вам нужны больше, чем всем, я наводила справки. Так что не отказывайтесь.

И Сергей не отказался. Пошел с Клавдией на премьеру, получил огромное удовольствие от спектакля, потом еще в буфете от коньяка и дивных эклеров, и за все это еще получил гонорар. Да, ему было немного неловко… первое время. А потом он как-то свыкся с тем, что Клава сует ему в карман купюры после каждой встречи.

Мужчина нуждался в деньгах катастрофически, и это было правдой. Когда-то Сергей совсем не задумывался о них. Жил припеваючи до двадцати четырех лет. Сын папы-дипломата, мамы – профессора логистики и брат талантливейшей пианистки. Его младшая сестра была вундеркиндом. Гордостью не только семьи, но и страны. Уже в четыре года девочка прекрасно играла на фортепьяно, в семь выигрывала музыкальные конкурсы, а в десять дала свой первый сольный концерт. Юная пианистка получала гонорары за выступления и вносила их в семейный бюджет. О, они очень хорошо жили. Можно сказать, богато. Но все изменилось в один день…

Они ехали в машине – папа, мама и сестра. Направлялись из аэропорта Домодедово в Москву, спеша на день рождения Сережи. За рулем сидел человек, который возил семью на протяжении многих лет. Он был отличным шофером. И в тот день не нарушал правил дорожного движения. Но тот, кто вылетел на встречную полосу и лоб в лоб столкнулся с их машиной, был смертельно пьян. В итоге – четыре трупа и один тяжело раненный человек, единственный, кого врачи «Скорой помощи», вызванной на место аварии, перенесли из покореженного авто в «карету», – сестра Сергея.

Никто не наделся, что девушка выживет. Ни когда вытаскивали ее из салона, ни когда везли в реанимацию, ни когда делали операцию, ни когда она отходила после нее. Не жилец, говорили о больной все, начиная от врачей и заканчивая санитарками, а последние знали, о чем говорят, ведь перевидали столько пациентов, сколько не снилось и докторам. Но сестра Сережи выжила! Вот только…

Только лучше бы она умерла. Так думали (но не говорили) многие. В том числе врачи и санитарки. А больше те, кто хорошо знал семью Сергея и его самого. Потому что девушка после аварии стала полным инвалидом. Она не только не могла ходить, но даже сидеть. Она не могла ничего. В том числе думать. Потому что мозг ее повредился так же, как и тело. Юная пианистка превратилась в овощ. Но овощ жизнеспособный. Нуждающийся в пище, воде, свежем воздухе. Его необходимо было сажать на горшок, обмывать, расчесывать, стричь ему ногти…

Для всех она была именно овощем.

Но только не для Сергея.

Для него она оставалась сестрой. Той необыкновенной девочкой, которая научилась играть на пианино в возрасте четырех лет, в семь выигрывала конкурсы, а в десять давала сольные концерты. Когда с ней случилось несчастье, ей едва исполнилось пятнадцать. Вроде бы вся жизнь впереди… Но что это за жизнь?

Первое время Сергей верил в чудо. Он возил сестру по врачам, надеясь, что ей можно помочь. Доктора в один голос твердили – невозможно. Тогда молодой человек отправился к колдунам и шаманам. Те уверяли, что помогут, брали за свою работу немалые деньги, но состояние больной оставалось неизменным.