Вероломная обольстительница

– Почему?

– Как твои родители могли дать столь прекрасному ребенку такое невыразительное имя?

– На самом деле имя у меня довольно пышное. Я просто сократила его, чтобы меня не принимали за героиню средневековой пьесы.

– Что ж, прошу прощения, что возвел на твоих родителей напраслину. Как же тебя зовут?

– Элиана.

– Элиана. – Его взгляд смягчился. – «Бог ответил». – Он был первым, кто знал, что значит ее имя. – Это тебе подходит. – Он запечатлел нежный поцелуй на ее ладони. – Ты, должно быть, стала ответом на их молитвы. Как и на все мои мечты.

Щеки Элианы зарделись.

– Ты еще и поэт? Неужели недостаточно… всего остального? – Она дотронулась до его груди, и он тут же потянулся к ней, но она отдернула пальцы. – Мы еще не познакомились, и если ты опять поцелуешь меня, я…

– Ты опять загоришься.

– Я больше так не могу. Дай мне возможность…

Он аккуратно взял ее за подбородок:

– Я так и думал. Ты скромница.

– Понимаю, это смешно после… после того, как…

– После того, как ты билась в моих объятиях? Но даже тогда я видел твою скромность. Но тебе нечего стесняться. Ты ведь действуешь на меня так же. Meu Deus… Ты сдалась мне, как будто не могла противиться, как будто я околдовал тебя…

– Безо всякого «как будто». – Она спрятала лицо у него на груди, теснее прижимаясь к нему. Желание мешалось в ней с облегчением.

Значит, вот она какая – страсть! Вот чего она ждала всю жизнь. Его.

– Наверное, из-за такой вот тяги друг к другу люди творят безумства? – шепнула она.

– Великолепные безумства. – Его красивые губы изогнулись в усмешке. – Но, хоть я и сдался этому безумию, я все же сдержался от того, чтобы овладеть тобой без защиты.

Она ахнула. Ей это даже в голову не пришло! Он нежно погладил ее по щеке:

– Только ради тебя. Раньше со мной такого не было.

– То есть обычно ты не думаешь о… партнерше? – выдавила она.

– Я всегда думаю о партнерше… и о себе. Но сегодня я думал только о тебе. Все случилось так быстро… как вспышка. Я вдруг подумал, что ты сама не понимаешь, чем рискуешь. И решил защитить тебя.

– О… – У нее не было слов. Это было… здорово. Он же мог просто получить удовольствие. Но не стал. Она благодарно сжала его пальцы. – Спасибо.

– Но теперь я приму все необходимые меры предосторожности. Только пообещай мне кое-что.

– Что?

– Провести ночь в моих объятиях. И еще одну. И еще.

У Элианы перехватило горло.

– Может, ты сначала посмотришь, как пройдет первая ночь, а потом подумаешь насчет остальных? – пробормотала она.

– Я знаю, как она пройдет. Я доставлю тебе столько наслаждения, что ты непременно попросишь повторить. – Он приподнял бровь. – Неужели ты считаешь, что может быть иначе?

– Я просто не знаю, смогу ли я сделать так, чтобы ты просил повторить.

– Может, у тебя до сих пор голова кружится от удовольствия? – Он лениво улыбнулся и нежно дотронулся пальцем до ее макушки. – Только этим можно объяснить столь странные сомнения.

– Я верю тебе, – пробормотала она.

– А может, ты считаешь, что я просто сумасшедший?

Элиана закашлялась:

– Даже не думай об этом.

– Значит, ты мне доверяешь? – Рафаэль с жадностью вампира прикоснулся зубами к ее шее, словно выбирая место укуса. Голова Элианы безвольно откинулась, она вновь вздрогнула от наслаждения.

– Я вообще не могу думать логически с тех пор, как ты… позвал меня, – призналась она. – Это все инстинкты. И они велят мне верить тебе.

– Целиком и полностью?

Элиана кивнула.

– Ты не испугаешься, если в постели мне захочется чего-то необычного?

Элиана распахнула глаза. Под хищным взглядом Рафаэля ее сердце билось, как сумасшедшее.

– Что именно ты считаешь необычным? – спросила она.

– Необычное – я имею в виду количество. Что касается качества… если только немного.

– Но я не уверена, что смогу соответствовать твоим ожиданиям.

– Положись на меня. – Рафаэль усадил ее к себе на колени, оглаживая все ее тело. – Или тебе не нравится?

– Если только одно…

– Что же?

Элиана ощущала под ягодицами его твердеющий член, и горячая волна вновь залила ее с головой.

– То, что ты выпустил на свободу монстра.

– Ты хочешь еще. – Его зубы сверкнули в торжествующей улыбке.