История и культура гуннов

Ход войны

Если верить Клавдиану, гунны пересекли Кавказ через Caspia claustra, Дарьяльский проход; автор добавляет: они пришли по пути, „откуда их никто не ждал“, потому что северные варвары, как правило, приходили через Дербентский проход. Сейчас уже трудно установить, как далеко проникли гунны на территорию Малой Азии, Сирии и Западной Персии.

Сократ, Созомен и некоторые сирийские источники описывают театр военных действий лишь в самых общих чертах: Армения и другие провинции Востока; Сирия и Каппадокия, вся Сирия. В своем комментарии к Иезекиилю (38: 10–12), вероятно написанном до 435 г., Феодорит хочет доказать, что Гог и Магог, которых он идентифицировал со скифскими народами, живут недалеко от Палестины. Он напоминает читателю, что „в наше время весь Восток был занят ими“. Скифы – это гунны, как и у Иеронима. Они воевали с фригийцами, галатами, иберийцами и эфиопами.

Филосторгий более конкретен: гунны ворвались через Большую Армению в Мелитену, тянущуюся от Евфрата, и добрались до самой Келесирии. Клавдиан говорит о Каппадокии, горе Аргос, реке Галис, Киликии, Сирии и Оронте. Иероним называет города на реках Галис, Кидн, Оронт и Евфрат. Гунны дошли до Антиохии и Эдессы.

Два сирийских источника дают больше деталей. Во-первых, это выдержки из „Церковной истории“ (Ecclesiastical Histiry) Иоанна Эфесского.

В том же году гунны заполонили страну римлян и опустошили все районы Сирии вдоль гор Кайя (?), а именно Арзон (Арзанен), Миферкет (Мартирополь), Амид, Ханзит и Арсанисат (Арсамосата). Когда они переправились через Евфрат, путь назад был отрезан, и войска римлян собрались со всех сторон против них и уничтожили их, и ни один гунн не спасся.

„Сирия“ здесь означает Месопотамия; перечисленные города расположены в верховьях Тигра и к северу от него. Автор продолжает описывать, как гунны, захватив акведук, вынудили людей, нашедших убежище в крепости Зият, сдаться: почти все они были убиты, немногие уцелевшие уведены в плен.

В Книге халифов (Liber Chalifaram) дан следующий рассказ: „В этом году проклятый народ гуннов вторгся на землю римлян и прошел по Софене, Армении, Месопотамии, Сирии и Каппадокии до самой Галатии. Они захватили много пленных и увели с собой. Но они спустились к берегам Евфрата и Тигра на территории персов и добрались до царского города персов. Они не причинили ему ущерба, но опустошили многие территории на Тигре и Евфрате, убили многих людей, захватили пленных. Но, узнав, что персы выступили против них, они обратились в бегство. Персы преследовали их и убили. Они отобрали всю добычу и освободили восемнадцать тысяч пленных“.

В истории гуннов вторжение в Азию было эпизодом, хотя и немаловажным. Из него можно узнать три важные вещи: во-первых, он показывает, какие огромные расстояния гунны могли преодолевать во время одной кампании; этот факт часто не принимают во внимание при исторической интерпретации изолированных гуннских археологических находок. Во-вторых, гунны уводили молодежь, „юношество Сирии“ в плен. Текст это подтвердил. В-третьих, у Феодорита есть несколько строчек, которые почему-то игнорируются историками, изучающими гуннов. Если верить ему, многие люди в регионах, захваченных гуннами, присоединялись к ним. Одних принуждали к этому; можно предположить, что они становились рабами, выполняя самую тяжелую и неприятную работу. Но другие делали это вполне добровольно. Феодорит не перефразирует Иезекииля и не трактует слова пророка: Иезекииль не говорил, что израильтяне присоединятся к армиям Гога и Магога.

Источник Феодорита неизвестен. Он был маленьким ребенком, когда гунны оказались в опасной близости от Антиохии, где он родился (ок. 393). О перебежчиках к гуннам он мог слышать от других людей. В любом случае этот факт нельзя игнорировать. Позднее я еще вернусь к этому вопросу.

Улдин

После полумифического Баламбера Улдин – первый гунн, названный в литературных источниках по имени. Литературных свидетельств вполне достаточно, чтобы отдельные детали сложились в четкую картину. Мы знаем, когда и где он вел своих гуннов в сражения, и имеем представление о событиях в стране гуннов.

В 400 г. Улдин был правителем гуннов в Мунтении (Румыния), к востоку от реки Олт. Когда Гаинас, бывший мятежный magister militum praesentalis, и его готские сторонники хлынули через границы (см. главу 12), Улдин „не считал безопасным позволять варвару со своей армией обосноваться за Дунаем“. Он собрал свои войска и напал на готов. Короткая, но кровавая кампания завершилась победой гуннов. Гаинас был убит. Поскольку только одиннадцатью днями позже его голова была выставлена в Константинополе, последнее сражение, вероятнее всего, происходило на Дунае недалеко от столицы, и это место соединялось с ней первоклассной дорогой.

Гаинас хотел присоединиться к своим соотечественникам; он бежал „на свою родную землю“. Из этого следует, что в Мунтении готы жили под властью гуннов. Нам неизвестно, как далеко на восток и север тянулось царство Улдина. На западе оно достигало берегов Дуная в Венгрии, что явствует из союза, который заключил с военачальником Западной Римской империи Стилихоном в 406 г.

В конце 405 г. Италия, едва оправившись после первой готской войны, снова подверглась нашествию готов. Под предводительством своего царя Радагаста варвары вторглись в Венецию и Ломбардию[44 - Из утверждения Зосимы, что Радагаст, «собрав 400 тысяч кельтов и германцев, живших за Истром и Рейном, приготовился идти в Италию», Зеек сделал вывод, что Радагаст шел через перевал Бреннер. Он идентифицировал кельтов с алеманнами. Но рассказ Зосимы о готском нашествии является смесью надежной информации и явной чепухи. В 405–406 гг. он работал самостоятельно. Евнапий, один из авторов, трудами которого Зосима активно пользовался, завершил свою историю в 404 г., а другой автор, Олимпиодор, начал свои труды только в 407 г. Очевидно, Зосима нашел в работах последнего краткую ретроспективу событий, предшествовавших кампании Алариха 408 г., и воспользовался ею для создания очередной галиматьи. В частности, он утверждал, что Стилихон разгромил Радагаста по ту сторону Дуная. Demougeot (1951. 356–357) не ссылается на Зосиму, но тоже полагает, что Радагаст шел через Бреннер. Дорога через Юлианские Альпы, по ее мнению, охранялась Аларихом – там была построена крепость Равенна. Но ведь эту крепость не раз обходили, да и сам Аларих в это время находился в Эпире. Флавия Солва (Лейбниц), возможно, была уничтожена готами Радагаста.], захватили Тоскану и уже приближались к Риму, когда были наконец остановлены. Регулярная римская армия была слишком слаба, чтобы сдержать мощный поток германцев. Стилихон обратился к гунну Улдину и готу Сару (Сарусу) за помощью. Недалеко от местечка Фаезула (Faesulae) гуннские части окружили большое число воинов Радагаста, сам он пытался спастись, но был схвачен и казнен (апрель 406 г.). Уцелевших пленных продали в рабство. Что случилось с готами, которых не было с Радагастом, неизвестно. Судя по всему, некоторые вступили в армию Стилихона, возможно, некоторые сумели вернуться домой за Дунай. Готскую нацию „навсегда“ истребили. Во всяком случае, именно это было написано на триумфальной арке, возведенной в 406 г.[45 - Olympiodorus допускал краткие формы. В выборках Фотия мы читаем: «Главные люди готов с Радагастом, числом более 12 тысяч, называемые optimati, разгромлены Стилихоном, который вошел в союз с Радагастом». В оригинал речь шла, конечно, не о Радагасте, а об optimati. В своих работах Маззарино (Mazzarino, 1942. 377. № 4; и др.) тщетно пытается объяснить 12 тысяч optimati. Эта цифра – плод фантазии Олимпиодора.], за четыре года до взятия Аларихом Рима.

Часто выдвигалось предположение, что готское вторжение было повторением событий 370 г. Готы Радагаста якобы бежали от гуннов, которых, в свою очередь, теснили на запад другие группы кочевых племен, а тех заставили прийти в движение беспорядки на Дальнем Востоке. Хорошо известная теория бильярдного шара, primum movens, сработала и „на обширных долинах Евразии“. Однако ничто у наших авторитетных авторов не указывает на то, что за Радагастом стоял некий иной лидер варваров, чей народ был тесним другим народом, и т. д.[46 - Гиббон напрямую связывал наступление Радагаста на Рим с подъемом сяньби «на восточной оконечности Азиатского континента».] Мы только знаем, что готы пришли из стран за Дунаем.

Если они действительно бежали от кого-то, это было не беспорядочное бегство. Хотя цифры у Орозия и Зосимы сильно преувеличены (по Орозию – более 200 тысяч готов), мы верим, что Радагаст вел в Италию действительно большую армию. Готские воины не были налетчиками-мародерами; они являлись вооруженной частью народа, идущего по пути к новому дому. Из факта – если это действительно так, – что Радагаст был язычником[47 - Орозий утверждает, что Радагаст обещал принести в жертву своим богам кровь всей римской нации, но варвары, вторгшиеся в Италию, от кимбров и далее, хотели получить землю, на которой могли осесть, и чтобы покоренные народы работали на них, а вовсе не найти свою гибель. Августин даже вроде бы «знал» имя главного бога Радагаста – по его словам, это был Юпитер, что чистейшей воды вымысел.], некоторые ученые сделали вывод, что его армия была остготской, поскольку предполагается, что к 400 г. все вестготы уже стали добрыми христианами. Но вестгот Фравитта, консул в 401 г., генерал Восточной Римской империи, считался убежденным язычником, и среди вестготов за римской границей, должно быть, еще имелось много некрещеных. Кроме того, запись в хрониках 452 г. доказывает, что среди готов Радагаста были арианские христиане. Пач вполне мог оказаться прав, предполагая, что большая часть этих людей пришла из Каукаланда.

Нет оснований предполагать, что гуннские вспомогательные части Стилихона прибыли издалека, именно из Добруджи. Гунны создавали лагеря в Венгрии уже с 378 г., где, как мы видели, они хорошо освоились в середине 380-х гг. Гунны определенно не собирались добровольно отказываться от своей земли, а врага, достаточно сильного, чтобы вытеснить их, не было. Стилихон заключил союз с венгерскими гуннами. Царем гуннов, обитавших к западу и к востоку от Карпатских гор, в Альфёльде и в Мунтении, был Улдин. Он не являлся повелителем гуннских племен. Даже Аттила, находясь на вершине могущества, таковым не был. Но Улдин мог бросить своих всадников в Италию и во Фракию. Зимой 404/05 г. он вторгся в Балканские провинции. У Созомена мы читаем: „Примерно в это время к расколу, который чрезвычайно тревожил церковь, добавились, как это нередко бывает, беспорядки и суматоха в государстве. Гунны переправились через Истр и разорили Фракию. Грабители в Исаврии набрали большую силу, они грабили города и деревни между Карией и Финикией“.

Когда Созомен прерывает свой рассказ о синодах, выборах епископов и борьбой между враждующими кликами и снисходит до мирских дел, он видит их, за редким исключением, только в части их влияния на бесконечную борьбу между православием и ересью. Даты церковной истории даются им с большой точностью, зато политические события обычно происходят „примерно в это же время“. Но все же, по моему мнению, первое вторжение Улдина во Фракию может быть датировано довольно точно.

Упомянутый „раскол“ был борьбой между патриархом Александрии Феофилом (384–412) и Иоанном Златоустом. Главы 20–24 книги VIII охватывают период с осени 403 до ноября 404 г.[48 - Как правило, исаврийцы не спускались со своих гор до Троицы. В 404 г. Троица выпала на 5 июня.] В главе 26 Созомен приводит перевод писем, которые осенью 404 г. папа Иннокентий посылал Иоанну. В главе 27 он упоминает о смерти императрицы Евдоксии (6 октября 404 г.), Арсакия (конец 405 г.) и рукоположении Аттика, его преемника (в конце 405 или в начале 406 г.). Поэтому вторжение во Фракию попадает на 404–405 гг. Я не сомневаюсь, что его можно датировать еще точнее. Из писем Иоанна Златоуста нам известно, что исаврийцы вырвались из долин горы Тавр летом 404 г., вероятнее всего в июне. Они потерпели серьезное поражение[49 - Арбазакий победил их, когда императрица Евдоксия была еще жива.]. В следующем году они повторили свои набеги, на этот раз почти по всей Малой Азии. Как утверждает Зосима, в 404 г. исаврийцы еще не умели брать окруженные стенами города, поэтому захват городов и деревень, о которых говорит Созомен, вероятнее всего, произошел в 405 г. Трансдунайские варвары обычно переходили реку зимой по льду, когда флот оставался обездвиженным, и возвращались обратно таким же путем. Все эти соображения приводят к выводу, что вторжение гуннов во Фракию, вероятнее всего, имело место зимой 404/05 г.

Созомен – единственный из ранних писателей – упомянул о нем. Повествование Никифора Каллиста (1256–1311) – является пересказом, но с одним примечательным исключением: он дает имя гуннскому лидеру – Улдин. Главным источником Никифора, вероятно, была компиляция X в., основанная на трудах Филосторгия, Сократа, Созомена, Феодорита и Евагрия. Кто из этих авторов назвал Улдина, установить невозможно. Вероятно, это был Филосторгий, из трудов которого до нас дошли только отрывки, или Созомен, поскольку крайне маловероятно, что текст Созомена, в том виде, в каком мы его знаем, полностью идентичен с оригиналом. Возможность того, что Никифор сам придумал это имя, можно исключить. Он был слишком зависимым от источников, чтобы вносить в них изменения. Максимум, что он мог сделать, – слегка приукрасить то, что другие написали до него. В общем, можно утверждать с определенностью, что имя Улдина как гуннского лидера 404–405 гг. упомянул кто-то из ранних авторов.

Созомен говорит о вторжении лишь мельком. Это мог быть быстрый набег, или гунны неделями или даже месяцами грабили неудачливые провинции. В любом случае он стал менее важным, чем тот, что несколькими годами позже привел всадников Улдина в глубь территории Фракии.

Летом 408 г. гунны переправились через Дунай. Они, как обычно, были хорошо знакомы с текущей ситуацией на Балканах и выбрали правильное время для нападения. Весной 408 г. Стилихон отказался от своего плана бросить вестготов Алариха в Иллирик. Вскоре после этого они уже находились на марше в Италию.

Когда опасность готского вторжения миновала, значительная часть восточно-римской армии выдвинулась на персидскую границу, где со дня на день ожидалось начало противостояния[50 - Как показывает эдикт от 23 марта 409 г., напряжение завершилось заключением нового торгового договора.]. Правительство в Константинополе знало, что трансдунайские гунны могут воспользоваться временным ослаблением балканской армии для набегов на пограничные провинции. В апреле 408 г. Геркулий, преторианский префект Иллирика, получил указание „принудить всех, независимо от привилегий, принять участие в сооружении стен, а также завезти всякого рода припасы для нужд Иллирика“[51 - Этот эдикт, датированный 11 апреля 408 г., практически идентичен эдикту, изданному 9 апреля 412 г. Зеек первым предположил, что оба эдикта должны быть датированы 9 апреля 407 г., когда Аларих угрожал вторжением на восток Иллирика. Позднее он признал, что оба эдикта обеспечивали защиту городов, открытых для нападений гуннов. Штейн с некоторыми колебаниями отнес эдикты к 412 г. Томпсон датирует их 412 г., Маззарино – 407 г., можно почти не сомневаться, что даты обоих эдиктов, указанные в Codex, правильные. Первый относится к критическому времени в начале 408 г., второй является повторением годом позже.]. Если гунны обойдут укрепления, они смогут некоторое время грабить незащищенные деревни, но со временем будут вынуждены вернуться обратно в свой варварский мир. Римляне не ожидали, что гунны сумеют взять стратегически важную крепость Кастра-Мартис в Дакии, благодаря предательству. Попали ли другие укрепленные города в руки гуннов, неизвестно, но это вполне возможно.

Наш главный источник, из которого мы знаем о втором нашествии гуннов Улдина, „Церковная история“ (Ecclesiastical History) Созомена, другой – комментарии Иеронима к Исаии (Commentary on Isaiah), игнорировался всеми знатоками гуннов. Комментируя 7: 20–21, Иероним писал:

„Но теперь большая часть римского мира напоминает Иудею прошлого. Этого, мы верим, не могло произойти без воли Господа. Он использовал… дикие племена, чьи лица и язык устрашающи, у которых женоподобные и глубоко порезанные лица и которые пронзают спины бородатых людей, когда они бегут“.

Это было написано в июне или июле 408 г.[52 - В предисловии к книге XI Иероним упоминает о казни Стилихона в августе 408 г. Точную дату, когда эта новость стала известна, установить невозможно. Он знал, что его враги, в особенности «скорпион» Руфин, осыпали злобными нападками его работу о пророке Данииле, в которой он приравнял Римскую империю к последнему из четырех царств; он имел все основания бояться, что на него донесут властям, а это значит, всемогущему Стилихону, как о человеке, искажающем Священное Писание. Несомненно, римские корреспонденты Иеронима немедленно сообщили ему о смерти Стилихона. У Иеронима были хорошо налаженные связи с друзьями на Западе. Мы можем предположить, что Иероним узнал о смерти Стилихона в сентябре или октябре. Он писал свой комментарий в большой спешке. Первую книгу Иероним продиктовал celeri sermone, вторую, где он говорит о войне с дикарями, должно быть, в июне или июле.] Судя по описанию варваров, Иероним писал о гуннах. Ранее не известные, они резали свои лица, чтобы не росла борода. Как я уже говорил, Иероним использует описание гуннов Аммиана. Важна дата написания отрывка в комментарии и, в особенности, фраза [„Ferae gentes] bene barbatorum fugientia terga confodiunt“. Если Иероним в далеком Иерусалиме летом 408 г. получил сообщение о поражении римских войск от гуннов, потери должны были быть необычайно высокими.

Даже по нравоучительному повествованию Созомена можно почувствовать, насколько серьезной была ситуация. Имея очень маленькую армию, римский командующий во Фракии не мог отбросить гуннов. Он выдвинул мирные предложения, на которые Улдин ответил, указав на встающее солнце, что он с легкостью, если пожелает, подчинит всю территорию земли, освещаемую этим светилом. Но пока Улдин упражнялся в велеречивости и повелевал собрать огромную дань, без которой война будет продолжаться, Бог явил Свою милость к существующей династии. Вскоре после этого его собственные люди и капитаны! (?????oi ??? ???????) принялись активно обсуждать римскую форму правления, филантропию императора, его быстроту и либеральность в вознаграждении своих людей. В итоге значительная часть гуннского войска перешла к римлянам. Обнаружив себя покинутым, Улдин с большим трудом успел спастись на другом берегу реки. Многих варваров убили и взяли в плен, и среди прочих – племя скиров. До этого несчастья оно было довольно сильным и многочисленным. Пленных доставили в Константинополь в цепях. Власти считали, что если они останутся вместе, то непременно взбунтуются. Некоторых продали в рабство по низкой цене. Тем, кто остался непроданным, было велено селиться в разных местах. Созомен видел скиров в Вифинии и у горы Олимп. Они жили далеко друг от друга и занимались земледелием.

Созомен не упоминает, когда именно закончилась война, но из эдикта от 23 марта 409 г. можно сделать вывод, что к этому времени гунны уже вернулись за Дунай[53 - «Мы повелеваем, чтобы, когда кто-нибудь из жителей наших провинций обзавелся добром, которое было получено от грабежа варваров и трофеев, которые они захватили, он может взять это в свой дом».].

Рассказ Созомена, конечно, не следует принимать буквально. Скиры вовсе не исчезли с исторической сцены. Но хвастовство Улдина представляется истинным, и Созомен, несомненно, правильно изложил содержание его требований. Таким образом, впервые наш источник упомянул о цели гуннского вторжения. Целью Улдина являлись не просто грабежи и захват пленных, которых можно было продать в рабство. Не требовал он и римских территорий. Римляне попросту не имели достаточно просторных пастбищ, чтобы на них могли обосноваться все гунны, которых вел Улдин. Если бы, однако, какие-то группы остались в империи, как те, что жили в районе Эскуса, они были бы отделены от других племен, а это не отвечало интересам Улдина. Поэтому он и потребовал дань, видимо фиксированную ежегодную сумму.

Гунны ехали верхом, а скиры, вероятнее всего, были пехотинцами. Эдикт от 12 апреля 409 г. касался только поселений скиров. Пленных гуннов или убивали, или забирали в армию. Кто такие „собственные люди“ Улдина, не вполне понятно. Выражение могло обозначать всего лишь людей, которые в тот момент были с ним. Члены ????? Велизария, о которых в VI в. так часто упоминает Прокопий, вовсе не обязательно были его соплеменниками. Павел, к примеру, был киликийцем, Атаульф стал преемником человека из числа приближенных Сара. Слово lochagos тоже не слишком хорошо определено. То, что некоторые lochagos перешли к римлянам вместе с войсками, вроде бы означает, что существовала тесная связь между ними и их соратниками. Аммиан и Орозий говорят о cunei гуннов. Хотя cuneus в их интерпретации – это тактическая единица, слово вполне могло сохранить, по крайней мере частично, значение, которое оно имело у Тацита: „Их эскадроны или батальоны, вместо того чтобы формироваться произвольно и случайно, составлялись из семейств и кланов“ („Non casus nес fortuita conglobation turnam aut cuneum facit sed familiae et propinquitates“).

Единство царства Улдина была сильно преувеличено, но недооценивать его тоже нельзя. Улдин был не лидером небольшой фракции, а большой группы племен, способных активно действовать на равнинах Румынии и Венгрии. И все же, хотя зарождающаяся царская власть со временем укреплялась, она была очень далека от стабилизации. Насколько она ослабла в последние годы правления Улдина, станет ясно, когда мы вернемся на Запад.

Незадолго до вторжения гуннов в Балканские провинции вестготы начали длительную миграцию, которая веком позже завершилась в Испании. Нет никакой необходимости подробно повторять предшествующие ей события. Они были всесторонне представлены Маззарино в его шедевре Stilicone. Для наших целей достаточно краткого обзора.

После сражения при Вероне летом 402 г. Аларих повел свои войска обратно на Балканы. В последующие три года он строго соблюдал свой договор со Стилихоном. Из „варварского региона, граничащего с Далмацией и Паннонией“, отведенного для них, вестготы совершали периодические набеги в Восточный Иллирик, но соблюдали осторожность, чтобы не спровоцировать конфликт с Западом. Так было потому, что они еще не совсем оправились от поражений, но в основном так как они надеялись установить более тесную и близкую связь со Стилихоном. В 405 г. он заключил foedus с Аларихом, союз для завоевания Восточного Иллирика. Готскому царю пообещали пост военного магистра в Иллирике. Он перешел в Эпир и оставался там еще три года. Сначала вторжение Радагаста, потом восстание Константина заставили Стилихона отложить Иллирийскую экспедицию, и в конце концов о плане забыли.

В начале 408 г. Аларих выступил против Запада. К маю (до того, как новость о смерти Аркадия, умершего 1 мая 408 г., достигла Рима) он подошел к Норику, но где разбил лагерь, точно установить невозможно. Важно, что он прошел через Эмону (современная Любляна). Путь из Эпира в Эмону лежит через Паннонию Секунду и Савию[54 - Бьюри считал, что Аларих двигался из Сирмия в Эмону.].

Из всех знатоков гуннов только Альфёльди (1926. 87) осознавал, что их бездействие в богатые событиями 408–410 гг. требует объяснения. Как мы сейчас убедимся, они не были так уж тихи и спокойны. Но это правда – Аларих в 408 г. мог продвинуться на Запад, как будто гуннов не было вовсе, тех, которые, как правильно подчеркивает Альфёльди, всегда были готовы половить рыбку в мутной воде.

Альфёльди предполагает, что они не присоединились к готам, потому что были союзниками римлян. По его мнению, Стилихон устроил их на правах федератов в провинции Валерия в том же году, в котором, предположительно, юный Аэций отправился к гуннам заложником[55 - Обычно считается, что юный Аэций именно в это время был отправлен к гуннам в качестве заложника. Дата этого события точно не установлена. «Аэций был три года заложником с Аларихом, тогда с гуннами»; явно укороченная цитата из труда Рената Фригерида на самом деле точнее, чем кажется на первый взгляд. Бьюри высказал догадку, что Аэций был одним из заложников, которых в 409 г. Аттал передал готскому царю. Но Аларих в следующем году умер. Мог Аэций отправиться к Алариху в 405 г.? Таков тезис Зеека и ряда других авторов. Маловероятно. Достаточно прочитать Меробавда, чтобы убедиться: стихи не могут относиться к годам после заключения foedus в 405 г. Аэций, утверждает Меробавд, intentas Latio faces removit ae mundi pretium fuit paventis. Даже с учетом всех преувеличений, которые можно ожидать от автора панегириков, Меробавд не мог сказать, что Аэций «укротил ярость врага», что перед тем, как он отправился к готам, «мир был готов пасть перед скифскими мечами, и снаряды северных варваров громили Тарпейскую силу». Ведь именно в это время Стилихон заключил союз с Аларихом, который оставался на Балканах. Стихи описывают ситуацию, сложившуюся после войны 402 г. Поэтому я принимаю дату Альфёльди. Аэций оставался в заложниках у Алариха с 402 по 404 или 405 г. Из deinde Chunorum вовсе не следует, что Аэций, только что вернувшийся от готов, был сразу отправлен к гуннам. Это могло быть, как считает Альфёльди, в 406 г. или позже.].

Если эти предположения верны, гунны, должно быть, не сторонились сражений. Они должны были нападать на готов и наносить удары по правому флангу, пока люди Алариха медленно двигались на своих повозках в Эмону. Но гунны не присоединились к готам, равно как и не выполнили своих обязательств как союзники римлян.

Причина неактивности гуннов, на мой взгляд, довольно проста. Они не воевали в Паннонии Секунде и Савии, потому что находились с Улдином в Иллирике и Фракии. Отнеся вторжение Улдина к 409 г. вместо 408, Альфёльди стал искать объяснение тому, что такового не требовало.

Это вовсе не значит, что гунны последовали за Улдином все до последнего всадника. Часть их была еще в западно-римской армии под командованием Стилихона, да и в Равенне имелся гуннский гарнизон после казни великого ductor (вождя) в августе 408 г. Кроме того, многие гунны, должно быть, остались дома, чтобы не допустить восстания своих подданных, пока „мобильная армия“ сражалась к югу от Дуная. Это было, по моему убеждению, еще одно основание не вмешиваться в войну между Аларихом и римлянами.

Гунны активизировались на Западе только после возвращения орд Улдина за Дунай. Насколько поражение подорвало его авторитет, можно понять из двух фрагментов в труде Зосимы, который скопировал их у Олимпиодора.

Говорят, что летом 409 г. Гонорий позвал на помощь 10 тысяч гуннов. Многие историки безоговорочно принимают эту цифру, как будто она приведена в официальном документе. На самом деле это одно из преувеличений, которые были свойственны Олимпиодору. Чего достигли эти 10 тысяч гуннов? Ничего. В конце года Аларих снова стоял у ворот Рима. В 410 г. он вошел в Ариминум, Эмилию, Лигурию, потом снова в Ариминум. В августе он взял Рим. И мы ничего не слышим о гигантской армии гуннов. Очевидно, это был маленький контингент, состоящий из нескольких сотен всадников. Но все же факт, что некоторое количество гуннов присоединилось к римской армии, в то время как другие сражались против нее, говорит об ослаблении царской власти.

В конце 409 г. вестготы в Верхней Паннонии – часть армии Алариха, которая по каким-то причинам не была с ним, – вошла в Италию. К ним присоединились гунны, число которых, вероятно, было небольшим. И они тоже действовали самостоятельно.

А другие, возможно те, кто еще подчинялся Улдину, воевали с римлянами в Паннонии. Летом или осенью 409 г.[56 - После того как Олимпий был отстранен от должности, весной или в начале лета 409 г., и до второго марша Алариха на Рим в конце 409 г. Бьюри датировал назначение Генерида 408 г., но генерал-язычник принял должность только после появления закона от 14 ноября 408 г., запрещавшего «всем врагам католической веры» militare (воевать, служить) в императорском дворце.] Гонорий „поручил Генериду командование силами в Далмации; он уже был генералом армии в Верхней Паннонии, Норике и Реции до самых Альп“. Фрагмент трактовался по-разному. Свобода вообще считал его выдумкой, утверждая, что после 395 г. в Верхней Паннонии не было войск. Альфёльди полагает, что это подтверждает его мысль об уступке к тому времени Валерии гуннам. Лот пошел на шаг дальше. Из того факта, что ни Валерия, ни Паннония Секунда не были под командованием Генерида, он сделал вывод, что обе провинции уже не принадлежали римлянам.

Ни одна из этих гипотез не подтверждается литературными или археологическими свидетельствами, прямыми или косвенными. Даже когда Аттила был на вершине власти, часть Паннонии Примы удерживалась римлянами, и, вероятнее всего, официальной „уступки“ Валерии никогда не было.

У Генерида не было строго определенного титула или ранга. Он был „одним из тех командиров полевыми силами, которые были назначены во время правления Гонория, отвечая потребностям времени“. Его положение в названных провинциях – Эггер назвал его Generalkommando – не означает, что не было римских войск в неназванных провинциях. Да, у нас нет информации о силах римлян в Валерии, но если бы не Vita s. Severini (Житие святого Северина), ее не было бы и о гарнизонах в Норике.

В своей языческой предвзятости Зосима, вероятно, преувеличил достижения своего собрата по религии Генерида, который, как утверждают, тренировал своих солдат, заботился о том, чтобы они получали необходимый рацион, и делился с ними всем, что имел: „Он был ужасен с соседними варварами и обеспечивал безопасность провинций, которые его поставили охранять“.

Не существовало других значимых „соседних варваров“, кроме гуннов. Разница между 408 и 409 гг. не может не удивлять. В 408 г. гунны на Западе оставались в покое. В 409 г. войска от Реции до Далмации были отданы под командование одного человека, чтобы дать им отпор.

Картина, которая вырисовывается на основании источников и их предположительной интерпретации, представляется весьма туманной. Тем не менее мы можем распознать четыре группы гуннов начала 400-х гг. Первая – это Улдин и его сторонники, которые, возвращаясь после кампаний в Иллирике и Фракии, воевали с войсками Генерида, вторая – гунны, которые в 408 г. составили часть римской армии в Италии, третья – гунны, присоединившиеся в 409 г., четвертая – группа, которая выступила с вестготами Атаульфа против римлян. Общая картина, полученная при сложении немногочисленных частиц информации, являет собой распад власти „первого царя гуннов“ – так Олимпиодор называл Улдина.

В свое время имел место распад гуннско-аланского союза. До 338 г. гуннов и аланов постоянно называли в источниках вместе, причем гунны чаще всего, хотя и не всегда, занимали первое место. Но в 394 г. только трансдунайские аланы, которых возглавил Саул, присоединились к императору Феодосию. Из гуннов только те, которые находились во Фракии, выступили под штандартами императора. Аланы, но не гунны, служили Стилихону в 398 г. и, все еще под предводительством Саула, в 402 г. Но в 406 г. вспомогательные части варваров Стилихона уже состояли из гуннов и готов; его телохранителями были гунны. Гунны, но не аланы служили в римской армии в 409 г.