Москит. Том 2

На этот раз целился я с особенным усердием, и луч почти зацепил башенку боевой машины, но именно что – почти. Он разминулся с ней на какой-то жалкий метр и сжёг случайно попавшегося на пути пехотинца.

Перелёт!

По нашему окопчику начали бить пулемёты, но я вошёл в раж и хрипло выдохнул:

– Получай!

Недолёт, перелёт… Ну же!

Увы, из-за усилившегося обстрела с третьим выбросом я откровенно поспешил, он ушёл в сторону и вскипятил воду в речушке. Столб пара к небу так и ударил!

Хлестанула по брустверу очередь, взбила землю и раскидала мелкие камушки, запорошила пылью глаза, а дальше танки как по команде остановились, их башни синхронно повернулись и взяли на прицел наше укрытие, я спешно присел, дёрнул к себе за рукав Семёна.

– Берегись!

Боец как-то мягко соскользнул с бруствера и завалился на дно окопа, я разглядел окровавленную дыру посреди его лба, а потом – жахнуло! Раз и другой!

Уши словно заткнули ватными пробками, а в глазах на миг потемнело, но каким-то чудом я не вывалился из резонанса, энергетический волчок внутри меня лишь дрогнул и тут же выровнялся, продолжая с каждой секундой всё ускорять и ускорять своё вращение. Сверхсила переполняла меня, а я попросту не мог придумать, каким образом её задействовать.

Ёлки зелёные! Да я даже головы над бруствером поднять больше не мог! Пули над окопом так и свистели, а ещё громыхнул новый взрыв, забросало комьями земли и сосновой корой.

Впрочем, вспышки плазменных выбросов и без того уже демаскировали мою нынешнюю позицию, и я бросил осторожничать, начал стравливать сверхсилу и развеивать её в пространстве вокруг окопа. Тело словно задеревенело, но, как обычно и случалось во время резонанса, на меня снизошла необычайная ясность мысли – потому-то, когда приподнялся над бруствером, то без всякого труда лишил кинетической энергии сразу пяток пуль и даже не особо на это действо отвлёкся.

Одного быстрого взгляда хватило, чтобы оценить диспозицию, и я вновь присел на дно окопа. Противнику оставалось продвинуться вверх по косогору ещё метров сто – сто пятьдесят, а дальше нас просто сомнут. Нет, накоротке я дам им прикурить, да только против такой оравы точно не выстоять!

Замелькали панические мыслишки об отступлении, но переполнявшая меня сверхсила напрочь подавила критическое мышление, нестерпимо хотелось зачерпнуть её побольше и сжечь нихонцев к чертям собачьим. Вновь вспомнился гигантский огненный шар, сотворённый пирокинетиками.

Смогу я так? Нет, не смогу. А попытаюсь – рванёт.

Но ведь это мне и нужно, разве нет? Чтобы рвануло?

Только рвануть должно не здесь, а там. И не просто там, а в конкретной точке пространства. И опять же – так ли силён должен быть взрыв?

Я свёл ладони и повторил стандартную очерёдность действий, лишь на последнем этапе вместо формирования канала для выброса ионизированных молекул заключил их в сферу. Увеличил давление внутри неё и одномоментно компенсировал его внешним воздействием, затем повысил температуру почти до критической, но до взрыва ситуацию доводить не стал, вместо этого подкинул налившийся багряным сиянием шарик размером с два кулака над головой и не отправил его в свободное плаванье, а выпростал следом энергетическую пуповину, позаимствовав идею у техники «Медузы».

Заключённый в силовую сферу сгусток плазмы перелетел через бруствер и помчался над землёй к танку, поднимавшемуся по косогору первым. Со ста метров я в жизни бы им по движущейся цели не попал, но энергетический жгут не только годился для накачки конструкции сверхсилой, но и служил средством дистанционного управления. И пусть по мере удаления мой нёсшийся над самой землёй снаряд начал реагировать на команды с некоторым запозданием, учесть временной лаг труда не составило, не так уж он был и велик.

Давай! Лети!

Бить бронированную машину в лоб я не рискнул, непосредственно перед танком сияющий шар, повинуясь мысленному приказу, взвился в воздух, перелетел через смещённую к левому борту башню, на миг завис в воздухе, а потом рухнул вниз, угодив точно в корму. Краткая заминка понадобилась для дополнительной энергетической подпитки конструкции, да ещё при столкновении с преградой равновесие внутреннего и внешнего давлений оказалось нарушено, плазма выплеснулась наружу и направленным взрывом прожгла крышку люка.

Хлопнуло! Из машинного отделения повалил густой чёрный дым, и я с облегчённым выдохом опустился на дно окопчика, но сразу мотнул головой, стряхнул со лба пот и сотворил ещё один плазменный шар. Вывесил его перед собой и – грохнуло! Тряхнуло! Вышибло из резонанса!

Близкий разрыв артиллерийского снаряда накрыл ударной волной, да так что враз оглох и рот кровью наполнился, а заготовка второго плазменного шара попросту развеялась, оставив на память о себе несколько болезненных ожогов.

Проклятье! Это не из танка пальнули, мой окопчик сочли целью достойной крупного калибра!

Я сплюнул кровь, кое-как протёр запорошенные пылью глаза и сотворил новый управляемый снаряд.

Лети, светлячок! Лети!

И он полетел, а мне помимо управления энергетическим зарядом вновь пришлось стравливать сверхсилу и ронять пули. Проделывать такое вне резонанса было несравненно сложнее, но собрался, заставил себя отрешиться от всего остального.

Концентрация! Важней всего сейчас мне представлялось сохранение сосредоточенности, тем неожиданней стала потеря контроля над плазменным шаром. На подлёте ко второму танку тот вдруг перестал слушаться команд и не взмыл вверх, а продолжил движение по прямой, угодил в гусеницу и прожёг в траке оплавленную дыру размером с пятак, но и только.

Какого чёрта?!

Только миг спустя я осознал, что энергетический жгут перебило некое внешнее воздействие. Оператор! Среди атакующих затесался оператор! Возможно, он и не мог похвастаться особой мощностью, зато оказался способен противодействовать моим атакам.

Вот же сволочь!

Подбитый танк уже вовсю полыхал чадящим пламенем, его спешно покидал экипаж, зато второй упорно пёр вверх по косогору, ещё и постреливал на ходу. В росшую неподалёку от моего окопа сосну угодил снаряд, рванул и разлетелся кругом осколками, ладно хоть я удерживал противопульную защиту, вот и остановил все куски смертоносного металла, а то бы посекло.

В душе колыхнулся страх, и я точно бы решил оставить позицию и отступить в лес, но меня продолжало распирать от сверхсилы – рвавшие изнутри мегаджоули требовали выхода и мешали рассуждать здраво. Да ещё сказывалась контузия, в глазах всё двоилось и даже ясновидение никак не позволяло выявить оператора среди бежавших по склону пехотинцев.

Ну ничего, сейчас ты у меня попляшешь…

Я решил положиться на эффект самонаведения, приподнялся над бруствером и выплеснул из себя сверхэнергию без всякой дополнительной обработки, перекрутил её в шаровую молнию одним только усилием воли.

Выдох!

Планировал задействовать десяток мегаджоулей, но подвела вроде бы идеально отработанная техника, и внутренний потенциал вырвался почти весь, что стабильности конструкции никоим образом не прибавило. Она метнулась от окопа искрящейся звездой и не долетела до противника, рванула сверхновой на середине пути. От выплеснувшейся в пространство сверхсилы засветился сам воздух, а потом энергия в противофазе вновь сконцентрировалась и ветвистым разрядом ударила куда-то за танк и, шибанув двигавшегося во втором ряду атакующих пехотинца, разметала его на обугленные куски плоти, да ещё попутно раскидала в стороны оказавшихся поблизости бойцов.

Да! Получай!

Потенциал нихонского оператора оказался достаточно велик, чтобы притянуть к себе сверхсилу в противофазе, вот и коротнуло!

На меня разом навалилась слабость, и я едва на дно окопчика не сполз, без сил навалился грудью на бруствер. Потянулся за гранатой, и тут по загодя расчищенной просеке на опушку выкатился вездеход разведвзвода. Выпрыгнувший из него боец с противотанковым ружьём отбежал в сторонку и распластался под разлапистой елью, а по пехотинцам ударила спаренная пулемётная установка.

Пули прошлись по косогору смертоносной свинцовой косой, и противник спешно залёг, а танк остановился и начал разворачивать башню в сторону автомобиля. Тот рыкнул движком и резко сдал назад, но скрыться за деревьями не успел. Пушка боевой машины окуталась дульным пламенем, снаряд врезался в возникший в паре метров перед вездеходом светящийся экран и не сумел преодолеть его, рванул!

Увы, для ударной волны защитная конструкция преградой уже не стала, осколки прошлись по кузовному железу, из-под капота повалил дым. И сразу загромыхало противотанковое ружьё залёгшего в сторонке разведчика. Пять выстрелов кряду прошили борт танка, словно тот был сделан из жести, боевая машина резко дёрнулась и остановилась, через щели повалил дым, а потом сдетонировала боеукладка, башню сорвало с корпуса и откинуло метров на пять!

Я отложил гранату, устроил перед собой автомат и принялся бить короткими очередями по лишившимся поддержки бронетехники пехотинцам. Немного погодя вновь начала перепахивать пулями землю зенитная установка потерявшего ход вездехода, а там и ротные миномёты к истреблению врага подключились, и стрельба в тылу стихла.

Отбились! Точно отбились!

Нихонцы отступили, потеряв с дюжину подбитых танков и сожжённых броневиков. Тут и там на косогоре остались валяться мёртвые тела, но защитникам высоты тоже досталось. Если моё отделение лишилось только одного бойца, да ещё чиркнуло шальным осколком по ляжке отправленного к блиндажу Демида, то три других понесли куда более существенные потери; хватало там и убитых, и раненых.

Взводный умудрился словить пулю и валялся в госпитальной палатке, а его заместителя-унтера и одного из ефрейторов убило наповал, вот мне и пришлось помимо обычной текучки вроде восполнения боекомплекта подопечных брать на себя оформление всех бумаг, поскольку командир третьего отделения по причине малограмотности такую работу потянуть не мог.

Часам к пяти я покончил с писаниной, и жизнь начала входить в привычную колею – принесли обед и курево. В окопах остались лишь караульные, отделение собралось у блиндажа. Ели бойцы без видимого аппетита, большинству попросту кусок в горло не лез, но от своей порции не отказался ни один, да я и сам всё из миски выскреб, даже невзирая на тошноту.

Настроение было ни к чёрту. Мало того что из колеи выбило внезапное появление нихонцев, так ещё среди рядовых распространился слушок, будто противник обошёл высоту по лесу и больше подвоза продуктов и боеприпасов не будет. Опять же – первый убитый в моём отделении…

– Э-эх… – вздохнул кто-то из деревенских. – Сёмку бы помянуть…

– Помянем ещё, – уверил я бойцов и, спеша перевести разговор на другую тему, спросил: – А чего это у тебя пузо поцарапано? На что напоролся?