Память рода

Поэтому, в отличие от своих товарищей, которые безостановочно крутили головой, я внимательно слушал Жижека.

Между делом периодически поправлял упирающуюся в рёбра фанерку, прихваченную с заставы, поправлял оттягивающий плечо Ураган и любовался барханами.

Сержант монотонно перечислял виды демонов, их сильные и слабые черты периодически просил кого-нибудь из нас повторить услышанное.

По-моему, мы пошли уже на третий круг.

Сейчас отдувался Филипп, а за ним была очередь Алексии, поскольку Жижек, не заморачиваясь, спрашивал нас по порядку следования.

Шли мы следующим образом:

Впереди Жижек с одним из солдат. Затем наша пятёрка, точнее, уже семёрка. Я с Романом, Славик, Мирон, Филипп и Алексия с Айной.

Ну и замыкал наш порядок следования второй солдат, который вёл за собой парящую над землёй платформу – видимо, для нашего трофея.

А за солдатом на приличном расстоянии следовал Одарённый с шестом. На конце которого был закреплён макрис.

Тот самый обещанный оператор.

Я, кстати, своё копьё, решил в пустыню не тащить. Да и зачем, когда есть такая крутая пушка?

Оператор же периодически то приближался, то, наоборот, исчезал за барханом. Видимо, пытался донести до зрителей опасную красоту Пустыни.

– Да, конечно, – фыркнул Жижек, услышав мои слова. – Это он останки демонов показывает, ну и… приключенцев.

– Накал страстей, все дела?

– Не совсем, – сержант поправил шлем и покосился на Мирона, обливающегося потом под тяжестью щита, – таким образом гильдейские заманивают сюда приключенцев. Да и обычных вольников.

– Понятно, – кивнул я. – Походная романтика, трофеи, иллюзия свободы и быстрого богатства.

– Именно, – подтвердил Жижек и повысил голос: – Боевая готовность!

Боевая готовность случалась уже в четвёртый раз, и мы с парнями на этот раз практически не испугались.

Мирон скинул со спины щит, Роман положил руку на притороченную к поясу палочку.

Славик вооружился рогаткой, а Фил приготовил коктейль Молотова.

Ну а девчонки дружно вскинули руки, формируя основу боевого плетения.

Я же лишь положил руку на оттягивающий плечо Ураган. Последний час нёс его уже я сам, а не бедняга Мирон, которому и так приходилось несладко со щитом.

Причём произвели мы все эти действия, походя и почти не волнуясь.

Хотя в первый раз мы, конечно, знатно перетрусили. Особенно девчонки.

Уж не знаю, готовил ли нас сержант таким вот способом или просто перестраховывался, но к четвёртой тревоге мы уже чувствовали себя опытными вояками.

– Отбой! – Жижек то ли что-то рассмотрел, то ли проверял нас в очередной раз.

Ну, отбой, так отбой.

Я только хотел было спросить Романа, зачем ему понадобилось аж двадцать щитов, как Жижек снова закричал:

– Боевая готовность!

Я почувствовал, как внутри меня заворочалось раздражение, но руку на Ураган всё же положил.

В конце концов, мы не на вечерней прогулке, и сержант явно знает, что делает.

И, судя по эмоциям остальной группы, все считали примерно так же.

Рома замедлил шаг и положил ладонь на палочку, Славик вооружился рогаткой. Фил неохотно достал коктейль, ну а Мирон…

Мирон вопросительно уставился на Жижека, не торопясь скидывать щит.

– Да сколько можно? – не выдержала Алексия Громова. – Мы уже треть резервуара потратили на подготовку!

– Алексия, – холодно отозвался Роман, – во время вылазок без комментариев.

Я уже предвкушал добротную женскую истерику, но Громова послушно замолчала, лишь подарив Роману злобный взгляд.

– Ребят, мы не погулять вышли, – я взял на себя смелость разъяснить остальным все эти надоевшие манёвры. – Пустыня – опасное место. Тяжело в учении, легко в бою. И вообще…

– Боевая тревога! – перебил меня Жижек, и внутри меня всё похолодело.

Одно дело играть в игры, смотреть фильмы, переживать чужой опыт в Чертогах… Другое – столкнуться с опасностью лицом к лицу.

В такой момент любой новичок запаникует и начнёт совершать ошибки.

– Огненный паук! Третий слева бархан!

А вот Огненный паук – это плохо. Эта дрянь, в зависимости от наполненности внутреннего резервуара, может выдавать струю огня на пять-десять метров!